терморегуляцией, - укорила Сима, - только теоретически.
его закинутыми за шею руками.
касаясь маленьких ушей, которые он так любил.
дошли до звездолетов, и все по-прежнему...
автомобиль.
кто-нибудь мог понять русскую речь.
говорит по-английски!
языках! И в общем ничего страшного, стоило. Я не намерен много
странствовать по загранице, английского хватит.
загорелые европеянки и очень смуглая дочь Индии, казавшаяся еще темнее
в черном сари. Четверо мужчин - два индийца, два европейца, в каждой
паре - старик и молодой.
ухмыльнулся Гирин, - очевидно, Ивернев пользуется успехом.
установившаяся между ними, несколько нарушалась присутствием Гирина,
Симы и стройного старика с густой, как у сикха, бородой, необыкновенно
величественного в высоком белом тюрбане. Художник Рамамурти об(r)явил,
что это его гуру - профессор истории искусств Витаркананда. Ивернев
кое-что знал о роли ученого в жизни Даярама и приподнялся на постели,
чтобы почтительно приветствовать Витаркананду. Но старик с женски
нежной заботой заставил его улечься и несколько раз провел концами
пальцев по лбу и вискам больного. Приятное чувство покоя и доверия
охватило Ивернева, он на минуту закрыл глаза.
своей уверенной красотой.
свое тонкое покрывало, низко поклонилась больному и потом, чисто
европейским жестом, подала ему обе обнаженные до плеч руки, Сима уже
не могла смотреть ни на кого больше. А оба художника, Даярам и Чезаре,
присматривались к редкой в Индии представительнице прекрасного пола из
далекой России.
смотрели друг другу прямо в глаза с той прямотой, какая может быть
только у больших друзей или смертельных врагов.
как встретил изучающий взгляд русского врача. Слегка приподняв
изломанные смоляные брови над глубокими темными глазами, индиец
вопросительно посмотрел в бледно-голубые, как тибетские снега на
рассвете, глаза русского. Несколько минут длился их никем не
замеченный поединок, или, вернее, проба сил, пока Витаркананда
вполголоса не спросил Гирина:
отрешенный познаватель правды, и есть жнани-йог с дисциплиной мысли и
воли.
служить науке по мере сил и без корысти.
перевел взгляд на Симу, - прошла немало ступеней Гхеранда Самхита
(профессор употребил тантрическое название хатха-йоги).
подозревающих, что они йоги, но достигших таких же высот
совершенствования и понимания.
перевела быстрый поток итальянских слов.
удивительных русских гимнасток!
замечательным нашим девушкам, победившим в Риме, - ответила Сима, - я
одна из мастеров спорта, каких у нас много тысяч. И это правда, а
вовсе не скромность.
- Смотри, Чезаре, она тоже маленькая, как и я, разве чуть выше.
тебе заметить, что неприлично проглядывать глаза, как ты делаешь.
Сначала с Тамой, теперь вот с русской. В первую же встречу! Думаешь,
если ты художник, так тебе все дозволено? А дальше что будет?
Тислава, - так итальянец произносил трудное имя. - Пора идти. Я
предлагаю новым русским друзьям поехать с нами. Недалеко богатая
вилла, владельцы которой уехали в путешествие. Мы арендовали там
купальный бассейн, глубокий, с вышкой. Это сильно облегчило пребывание
в жарком Мадрасе!
согласно кивнул.
Голубая прохлада! - соблазнял Чезаре. - Профессора мы тоже захватим с
собой.
Витаркананда нисколько не оскорбился, мягко об(r)яснив, что принадлежит
к старому поколению, для которого такие вещи невозможны. Чезаре
поспешил попросить прощения. Ученый ласково отклонил повинную.
когда вы отдохнете от путешествия и будете свободны от конференции.
- Может быть, для вас удобно в субботу, в конце конференции.
честь. Вы позволите, чтобы пришли несколько моих друзей? Будут только
мужчины. Даярам приедет за вами. Мои друзья будут очень рады встрече с
русским врачом-психологом. Мы уже слышали о ваших выступлениях на
делийской конференции.
слишком силен в английском языке. Однако мне чрезвычайно интересно
встретиться с вашими друзьями. Жаль, что мое пребывание здесь очень
ограничено.
легенду о черной короне и походе Искандера в Индию?
заинтересован в отыскании рукописи предания.
об Искандере собирает и изучает один японский профессор, приехавший
четыре года назад в Индию. Я слышал о нем только мельком. Но могу
узнать точнее и связать вас с ним.
за итальянским художником. Хорошо. Но мне пора. - Витаркананда
поднялся, сделал общий поклон и вышел в сопровождении Даярама.
Ивернева. Сима поняла, что им надо поговорить наедине, и поехала под
опекой Леа и пожилого итальянца, покрой легкого кителя, дубленое лицо
и бестрепетный взгляд которого выдавали моряка. Не успела веселая
компания покинуть дом, как геолог попросил, чтобы Гирин помог ему
сесть. Потрясая исписанными знакомым почерком Андреева листками, он
воскликнул окрепшим голосом:
нашел в записках отца короткое упоминание о находке им неизвестных
серых кристаллов на отвалах очень древнего рудника во время своей
Памиро-Афганской экспедиции. Я видел эту запись, но не придал ей
никакого значения. Какой глупец!
нового минерала.
да и научные труды одно время плохо печатались.
Очевидно, они были как-то утрачены. Минералогия ведь не была
специальностью вашего отца?
к рудным месторождениям, как у всех поисковиков и с(r)емщиков.
Контровский Владимир
Конан-Дойль Артур
Ларссон Стиг
Жюль Верн
Шилова Юлия
Глуховский Дмитрий