более подавленными, чем даже голодные рабочие в Кольчугине. Оной
понятно, не за хлебом стоят, без которого и перебиться можно
день-другой. Передачи принесли арестованным или просто надеются узнать,
в какой тюрьме содержатся отцы, братья, мужья и сыновья.
переписки".
мысль, что точно так же, среди этих женщин, могла бы стоять сейчас и его
Зоя, сжимая в руке узелок со сменой белья и кое-какими, поначалу,
возможно, довольно приличными продуктами. Если бы вообще было кому и что
передавать.
относится. И даже больше - они те, кто сейчас пребывает внутри одной из
московских энкавэдэшных тюрем - неудачники, не сумевшие постоять за себя
тогда, когда это еще можно было сделать, а вот он - сумел.
свободный волк. В карманах у него аж три смертоносных ствола - два
"нагана" в наружных карманах пальто и "Вальтер" во внутреннем. Барабаны
и обойма полны патронов, и еще в карманах насыпью десятка три теплых
латунных цилиндриков. В случае чего - прорвемся, мало не покажется.
пять-шесть положит раньше, чем они успеют сообразить, что происходит.
Теперь - не привыкать. И проходных дворов для маневра полно вокруг.
и синими петлицами, Шестаков отнюдь не хотел, однако знал, что сделает
это без малейших колебаний. Четко и профессионально.
каком-то из кабинетов писал справ с кии проекты дипломатических нот друг
Витюша, потом направо, на нависающий над улицей и площадью Воровского
айсберг Лубянского дома.
которыми веселятся пассажиры, не знающие своего часа?
домой, отдохнуть от трудов праведных. А кто-то собирается на задание,
арестовывать очередного, заведомо готового к закланию агнца. И не думает
о возможной своей печальной участи, которая совсем уже у порога.
трансатлантический лайнер все же и в кабинетах пахнет не "шанелями", не
дорогим табаком, а не чищенными сапогами и немытым телом. В баню-то
ходить приходится не чаще, чем раз в неделю, а служат по
двенадцать-четырнадцать часов, и потеют там все непрерывно:
подследственные от страха и боли, а допрашивающие просто от духоты,
тесных суконных гимнастерок, ну и от злого азарта тоже.
Ну а что еще делать, когда второй уже час болтаешься вдоль квартала -
вниз до зоомагазина по одной стороне, потом до угла улицы Дзержинского
по другой, ожидая старого друга.
одновременно странно тихая и неподвижная. В ней самые любящие,
заботливые и терпеливые. Заняли с полуночи, чтобы успеть к восьми утра
оказаться в числе тех сорока-пятидесяти человек, у которых примут
передачу. Которые успеют до шестнадцати, когда узкое окошко захлопнется
до следующего утра.
автомата. Тот еще был на рабочем месте. Отозвался утомленным голосом.
Григорий послушал троекратное "Алло, алло, говорите" и повесил трубку на
никелированный крючок черного аппарата в тесной деревянной будке.
них вся мировая политика вразнос пойдет, несмотря на то что и
иностранные посольства в Москве, и соответствующие министерства за
границей закрылись в урочный час.
выдернуть из квартир и дач степенных джентльменов в серых визитках. В
Париже и Лондоне, Берлине и Токио.
Кремлевской стены или где там сегодня проводит время Хозяин.
своих Рамзесов и Ашшурбанипалов, чем эти - вождя прогрессивного
человечества.
А сейчас вот гордо ходит, загребая носками сапог сухой растоптанный снег
пополам с песком, сжимая в кармане теплую рукоятку "нагана", и плюет на
все, и презирает всех.
жалеет. И готовится сделать другу большущую подлость, если это так можно
назвать.
Воровскому, замершему в нелепой позе. Говорят, он очень точно передавал
его манеру гримасничать и кривляться перед оппонентами во время острых
дискуссий.
водруженной на площади между двумя важнейшими в стране ведомствами.
пальто-реглан, длинное, стянутое на талии поясом, на голове не шапка, а
широкополая шляпа. Прямо тебе парижанин, хотя в Париже, кажется, так
никогда и не был. Последние два года работал советником в Хельсинки, с
началом испанской войны выезжал несколько раз в Стокгольм и Амстердам,
где они и встречались по вопросам секретных поставок, не так давно
вернулся домой и, как намекал после хорошего застолья, вновь собирался
за границу, теперь уже в более цивилизованные края.
"белль Франс".
такси или служебную машину, если ему таковая полагалась, Шестаков успел
добежать до своего "ЗИСа". Регулярно прогревавшийся мотор завелся сразу.
Он резко развернулся поперек улицы и стал точно рядом с Овчаровым.
в шутку, намекая на то, что такие автомобили положены только членам
правительства. Но и на то одновременно, что считает хорошо одетого
гражданина достойным подобной чести. Как при царе лихачи окликали
возможных седоков: "Садись, прокачу, вашсиясь!"
заднюю ручку. Сел, аккуратно расправив полы пальто.
делать. Метро закрылось, дежурка в разгоне. Хоть пешком иди.
его по голосу, спросил Шестаков.
Григорий, включая скорость. На правительственной трассе и ночью могут
запросто документы проверить, а им это совершенно ни к чему. По кольцу
вернее. И поговорить время будет.
как Татьяна? - полуобернулся в салон Шестаков.
образом обалдел, но, приученный в любых ситуациях не терять выдержки и
реагировать быстро и четко (иначе советскому дипломату долго головы не
сносить, прецеденты известны), сразу же взял себя в руки.
непредвиденные расходы, все равно не поверю. Может, шофер твой приболел
и надумал сам от нечего делать покататься? Или меня разыгрываешь? В
кабачок пригласишь или на дачу? Согласен, поскольку Татьяна третьего дня
отбыла в отпуск, к родителям в Ленинград. Одним словом - я свободен и
готов к любому применению. А ты что, уже успел узнать?
Татьяна уехала, это хорошо. Можно и у тебя посидеть с тем же успехом. Не
против?
Овчарова вдохновила.
вариант вполне объяснял и цирк с машиной к подъезду, и предложение
посидеть за рюмкой.
подумал Шестаков. - Хорошо, кое-какие проблемы на время снимаются".
мгновенно, особенно среди знакомых. Как в том анекдоте, привязанном к
идущей сейчас воинов Испании: "Вы слышали, вчера Теруэль взяли?" -
"Неужели? А жену тоже?"
ион сразу, коротко, емко, избегая лишь некоторых, не совсем уместных
пока, деталей, рассказал почти все, что случилось за последние дни.
сочувственно и не возмущался столь непартийным и недостойным советского
человека поведением Григория.
которую его посвятили, по существующему кодексу поведения
ответработников, да и просто по статье Уголовного кодекса должна быть
Мережковский Дмитрий
Конюшевский Владислав
Махров Алексей
Самойлова Елена
Эриксон Стивен
Белов Вольф