послепосадочное предупреждение, а экипаж как раз выволакивали наружу.
- Что было дальше?
- Нас провели по довольно большому количеству складов. Там не всегда
лежали грузы, соответствующие указанным в таможенных документах. То есть
их там практически не было. Автомобили назывались медицинским
оборудованием, компьютеры назывались тушенкой. Я видел целые ящики
дамасских кружев, которые экспортировались как стекло.
- Вам объясняли, с чем это связано?
- Да. Товары, подлежащие обложению пошлинами, указывались в документах
как товары, не подлежащие обложению. Большая часть экспортно-импортных
фирм существовала менее двух месяцев. Я не знаю, каковы таможенные
злоупотребления в других частях Галактики, но увиденное там просто
поразило меня. Там воровали даже не контейнерами, а целыми грузовыми
отсеками.
- Что было дальше?
- В конце концов нас привели на часть летного поля, которая почти не
использовалась для гражданских полетов. Шахты несколько отличались от
гражданских. Нам были показаны документы, из которых следовало, что шахты
предназначались для посадки военных кораблей. У них была несколько другая
техника отделки: например, керамическое напыление на опорных конструкциях
позволяло кораблю стартовать с ускорением, в пять - шесть раз превышающим
величину, характерную для гражданских кораблей. Там также...
- Технические особенности военных шахт не являются предметом наших
слушаний. Вы видели только шахты?
- Нет, там было несколько складов - 17-А, 17-В и 17-С, с другой
конструкцией стен и замков. В частности, склады экранировали излучение.
Привели господина Бемиша, и он открыл эти склады.
- Как обращались с Бемишем?
- Его тащили на поводке.
- Как он выглядел?
- Жутко. Костюм разорванный, рубашка в крови, и во-от такой фингал под
правым глазом. Однако у Киссура фингал под левым глазом был не меньше, и,
насколько мне известно, все, что Бемиш получил, он получил в драке. Со
связанными руками его никто не бил.
- Что находилось в складах?
- В 17-А лежали какие-то импортные тряпки, хотя по документам он был
пуст. 17-В тоже был пуст по документам. В нем находились контейнеры с
медицинской маркировкой. Из контейнеров на наших глазах извлекли
конструкции, позднее опознанные как боеголовки типа "кассиопея",
находящиеся в состоянии неполной боевой готовности.
- Почему понадобилось присутствие Бемиша?
- Склады управлялись компьютером, которому нужно было предъявить для
опознания радужную оболочку глаза. В памяти компьютера имелись только две
сетчатки: директора космодрома и его заместителя, Теренса Бемиша и Ричарда
Джайлса.
- Стало быть, без соучастия вышеназванных лиц боеголовки не могли
попасть в склад?
- Нет, ваша честь.
Бемиш лежал на кожаном диване в собственном кабинете, и руки его были
крепко стянуты за спиной. Если скосить глаза, то можно было увидеть из
окна кабинета кусочек летного поля и выгнувшийся асфальтовой радугой
пандус. По летному полю бродили крестьяне. По пандусу полз жукообразный
пассажирский автобус.
Скрипнула дверь: в кабинет вошел Киссур. Бемиш демонстративно
отвернулся к стене, ойкнув от вывернутой руки.
- Привет телезвездам, - сказал Киссур, - тебя завтра покажут по всем
каналам. Вместе со складом 17-В.
Бемиш повернулся и опять ойкнул.
- Как туда попали эти проклятые боеголовки? - спросил Бемиш.
- Дорогой мой, - сказал Киссур, - это вопрос к тебе.
- Не паясничай! Я их отправил туда по указке Шаваша...
- А Шаваш думал, что импортирует автомобильчики, - докончил Киссур, -
Шаваш тоже, знаешь, иногда зарывается... У меня же нет собственных
подставных контор, вот и пришлось воспользоваться конторой господина
замминистра.
- Чего ты добиваешься, Киссур? - спросил Бемиш. - Ты забыл, что это ты
орал от радости, когда тебе сказали, что здесь будут строить военную базу?
А меня чуть не убили за то, что я отказывался это делать!
Киссур улыбался, нянча на коленях автомат.
- Ну хорошо. Ты умыл Шаваша. Ты снял, что он вор. Ты снял, что я вор.
Ты вляпал в незабываемое дерьмо наших военных, хотя убей меня бог, если я
понимаю, как ты раздобыл эти чертовы боеголовки. Чего ты хочешь?
- Как чего? Национализации этого космодрома. Национализации всей
дряни, которую тут понастроили чужестранцы. Смены правительства, которое
ворует так, как братец Шаваш. По-моему, если на нашей земле без нашего
ведома иностранцы размещают запрещенные во всей Галактике виды вооружения,
так это достаточный повод, чтобы отобрать у богачей сожранное и вернуть
его народу?
Бемиш дернулся.
- Идиот! У тебя ничего не выйдет!
- Почему?
- Почему?! Ты еще спрашиваешь, почему? Да ты посмотри, кого ты набрал
в союзники?! Ты загубишь свою шею и свою страну! Ты назови хоть одного
чиновника на своей стороне, хоть одного человека, который знает, что такое
бюджет и что такое баланс! Твои союзники - идиоты, которые считают землян
бесами! Ведь Ашиник может рассуждать об искоренении протекционизма и
равных правилах игры для всех ровно до той секунды, пока он не пришел к
власти! А когда он придет к власти, то либо он будет делать то, что хочет
его партия, либо его сожрут с потрохами. Ты думаешь, с такими союзниками
можно устроить что-нибудь, кроме театрального бенефиса? Ты думаешь, с
тобой кто-нибудь будет разговаривать? А заложники? А убитые?
- Я отпущу заложников, - сказал Киссур.
- Пассажиров? А персонал? Черт возьми, если ты отпустишь персонал,
здесь все просто взлетит на воздух! Или ты вейского сектанта посадишь за
терминал управления ВиС?
- Я отпущу всех заложников-землян, - повторил Киссур, - тот персонал,
который останется - это подданные империи. Уверяю тебя, что все
журналисты-земляне будут говорить, что я отпустил заложников, потому что
они только землян считают заложниками. А что до чиновников империи, то им
все равно: заложники, не заложники - этого мы издавна не считали грехом.
Бемиш даже застонал, зажмурив глаза. Действительно. Если Киссур
говорит правду, это конец. То, что партия народной свободы имела в своей
власти пять тысяч чужестранцев и тут же их отпустила, будет выгодно
контрастировать с воровством и боеголовками, найденными в результате ее
отчаянного акта. Да уж, все слухи, распространявшиеся правительством
насчет партии - например, что она землян считает бесами, от этакого
благородного поведения выглядели враньем... Умно. Умно и... непохоже на
Киссура.
И тут в проеме кабинета обрисовался еще один человек.
- Вот мы и опять встретились, хозяин.
Бемиш повернул голову.
- Это мне тебя, Ашиник, благодарить, - спросил он, - за стратегию и
тактику связей с общественностью?
Молодой человек усмехнулся. Руки его нервно нянчили автомат.
- Наверно, хозяин, проклинаете тот день, когда не позволили Киссуру
застрелить меня?
Бемиш только заскрипел зубами.
- Есть маненько, - пробормотал Бемиш. - Во всяком случае, Инис была бы
жива.
- Не трожь это имя, убийца! - взвился Ашиник.
- Что ты несешь?
- Ты бы и меня тогда убил, если б я не сбежал!
- Вздор! Ее убили по приказу Ядана! Чтобы поссорить тебя со мной!
Точно так же, как по приказу Ядана убили его предшественника! Зачем мне
было ее убивать?
- Из ревности.
- Из какой, дурак! Я ее тебе отдал! А она - она в тот день просила
взять ее обратно!
- Отдал? Взять? - прошептал белый, как мел, Ашиник, - или вейские
женщины товар, который отдают .и берут?
- Вы долго будете браниться? - полюбопытствовал Киссур.
Ашиник опомнился.
- Ашиник еще не сказал самого главного, - саркастически заметил Бемиш,
- а именно на каком дереве он собирается повесить убийцу неверной
наложницы, каковое убийство, кстати, по старинным законам, за которые он
столь ратует, вовсе не является наказуемым преступлением.
- Господин Бемиш, - сказал Ашиник, - мы, революционное обновленное
правительство Вей, не собираемся вас задерживать. Мы передаем с вами наши
требования, требования восставшего народа. Наши требования просты и равно
отвечают интересам императора и интересам народа. Только продажные
чиновники и алчные чужеземцы могут противиться им. Мы требуем отставки
нынешнего правительства и суда над запятнавшими себя коррупцией
чиновниками. Мы требуем, чтобы во главе империи, как и десять лет назад,
встал Киссур Белый Кречет. Мы требуем, чтобы чужеземная идея выборов была
вычеркнута из указов государства, как не соответствующая духу народа Вей.
Березин Федор
Грабб Джеф
Посняков Андрей
Круз Андрей
Грабб Джеф
Афанасьев Роман