священнику рангом ниже. Сердце его оглушительно билось в груди, воздуха
ему не хватало, глаза слепили внутренние отвратительные сверкающие
светляки. Это наваждение скоро кончится - как только не станет человека,
доведшего его до такого состояния. Господи, а человек ли Сарлуза?! Может,
она суккуб, дьяволица во плоти?! Тогда нет ему прощения и ждет его геенна
огненная. Но нет, если бы она была суккубом, то они бы так просто ее не
арестовали - она превратилась бы в змею гремучую и ускользнула бы
подземным лабиринтом. Значит, она человек, продавший душу Дьяволу. И
должна быть сожжена.
осветил факелом камеру.
которого плясал беспечный мотылек, играющийся на границе свободы и неволи,
жизни и смерти.
закашлялся и небрежно-брезгливо кинул к ее ногам балахон смертника -
спешно сшитый бывшими подружками Сарлузы, служанками замка.
черные волосы прикрывали тяжелые мешки грудей, налитых фиолетовой тяжестью
зверских побоев священника. Его поразили ее глаза - совершенно пустой
взгляд. Глаза мертвого человека!
перестало существовать. Совершенно безразлично и медленно, словно
сказочный зомби, она выбралась из юбок, наклонилась и подняла с каменного
пола брошенную ей священником свою последнюю одежду. При виде ее
обнаженного, пусть измученного, но все равно страстно желаемого тела, отца
Свера затрясло. Колдовские чары продолжались! Он беззвучно прочитал
молитву. Он не мог спокойно смотреть на нее, на ее стройные полные ноги,
на ее плоский живот и крутые бедра. Но и отвести взгляда он не мог.
медленно, держа толстую зажженную свечу обеими руками, начал шествие к
священному костру. Он не оглядывался, он знал, что если колдунья
замешкается, ей помогут не отстать от него. Он вел ее к смерти и искренне
надеялся, что на этом его нечеловеческие мучения закончатся раз и
навсегда.
колдунью, которую вели два охранника и два, беспрестанно шепчущих молитвы,
священника. В руки Сарлузе сунули толстую горящую свечу, но она, казалось
и не замечала этого вовсе - она шла словно в сомнамбулическом сне, губы ее
были бескровны и плотно сжаты.
расступалась перед ними, одаривая колдунью множеством осуждающих взглядов.
Дай волю этим людям и они собственноручно разорвали бы ее сейчас на куски,
не дожидаясь костра. Столб уже был полностью готов, маридунский палач,
вызванный с подручными отцом Свером из города, уже стоял с факелом
наготове, ужасая всех своей мрачной красной накидкой с прорезями для глаз
- никто из местных жителей не знал его в лицо.
тишины. Когда через минуту молчание воцарилось над многолюдной толпой,
переполнившей внутренний двор замка, он проговорил громко и торжественно:
Сарлуза, вступившая в богопротивную сделку со Дьяволом и сжегшая во злобе
и по наущению дьявольскому Красную часовню, а также принесшая много других
бед и разорений богопослушным людям, полностью обличена и вина ее
доказана. Епископом Маридунским она приговаривается к смерти, подобной
той, кой ущерб нанесен упомянутой колдуньей Красной часовне, то есть через
сожжение!
любопытствующей толпы во всей своей прекрасной наготе. Мужчины не
отрываясь разглядывали ее фигуру, покрытую синяками побоев, но все равно
привлекательную, пряча похотливые взгляды от своих обрюзгших сварливых
жен.
женщины, но он заставил себя не отводить взгляда.
стали привязывать. Она словно не понимала, что происходит - смотрела
пустым взглядом в неведомую точку и позволяла делать с ней что угодно. От
прежней Сарлузы в ней осталась только внешность.
палачу.
Костер вспыхнул, на мгновение скрыв от глаз присутствующих столб с
привязанной к нему жертвой.
замка.
Сумасшедшее безумие заставляло биться сердце часто-часто, грудь
разрывалась от кипения чувств - наконец-то исчезнет причина его падения!
Будь она трижды проклята!!! Ему хотелось увидеть, как она корчится от
боли, возмещая его невыносимые душевные страдания, хотелось услышать ее
предсмертный крик.
сдержать злорадную улыбку, но этого никто не заметил.
отца Свера билось о ребра, словно желая выскочить наружу и оказаться с ней
рядом. Ему казалось, что он сходит с ума.
над площадью пронесся дикий истошный предсмертный крик - душа колдуньи
прощалась с телом.
она уже никому не могла навредить.
милость его. Радости его не было предела, он не мог ее скрывать.
нестарый еще сорокапятилетний мужчина, как куль повалился на землю.
Исстрадавшееся сердце священника не выдержало бури эмоций и остановилось.
стоявшему рядом с госпожой с пучком успокаивающих трав на случай если кому
сделается дурно.
приложился ухом к его груди. Потом закрыл глаза отца Свера с застывшим в
них выражением фанатичного торжества, встал и сказал глухо, перекрывая
треск костра:
усугубила и без того отчаянное положение. Вся надежда теперь была на
молодого отца Флоридаса, потрясенного смертью своего дяди и воспитателя,
наверное, больше всех остальных. "Господи, чем прогневил тебя наш род, что
ты ополчился на нас?"
смерти священника.
колдуньи.
по обыкновению мрачен, но сегодня еще и бледен, как никогда.
надо было успеть засветло добраться до дома.
замка, туда же понесли Его Преосвященство. Все разошлись. Лишь Уррий стоял
все так же неподвижно, белый как облако, и смотрел на черный столб. Эмрис
и Ламорак хотели увести его насильно, но не решились.
Озеру Трех Дев, - мягко сказал он. - Руан покажет дорогу, он знаком с
тамошним отшельником, сэром Тауласом. По дороге расскажет его удивительную
историю, она заслуживает внимания. Ты меня слышишь, Уррий? До темна
успеете добраться до Маридунума, там заночуете, а засветло поедете дальше.
К завтрашнему вечеру вернетесь. С вами поедет еще десять человек охраны на
всякий случай... С сэром Бламуром я договорился, он не возражает. Только
не говорите никому о цели поездки - все-таки запрещено королевским
указом... Эх, Уррий, я сам бы с вами проехался, да рана не позволяет. Иди,
предупреди друзей и собирайтесь в путь.
замка и повел. Уррий с трудом оторвал взгляд от места казни.
- лишь театр, где все мы всего только комедианты. Ты знаешь это. Давай,
поезжайте к озеру Трех Дев. Желаю Эмрису взять легендарный Экскалибурн -
Эмрис достоин этого.