удельный князь, то и есть удельный...
тумана. Сам он начал растворяться в этом тумане, только глаза горели,
яростные, как два слепящих солнца. Голос прогремел как гром, земля
качнулась и затряслась:
Мне оно надо?
напряженно думает как поступить с ними.
Выберетесь отсюда, так выберетесь. Конечно, тот ход я уже велел забить
скалой с той стороны. А теперь... да, таких зверей хотел бы иметь на своей
стороне!..
посоветовал хмуро:
зубоскалить!
ждет. Мне есть из-за чего на стены бросаться!
появилось разочарование. Томас тоже прислушался, почудился шорох, но снова
стихло, он без устали ходил вдоль стен, толкал глыбы, едва не бился
головой, подпрыгивал и пробовал кулаком глыбы повыше.
коленях в углу, вцепился в нижнюю глыбу, напрягся, побагровел. С чмокающим
звуком глыба медленно подалась вверх. К удивлению Томаса снизу ее
поддерживали худые грязные руки.
голова. На грязном лице глаза горели страхом и надеждой. Увидев Олега,
человек прошептал:
давай сюда быстро!
дугами, низким лбом, она производила впечатление большой силы, но глаза
были пронзительные, злые и всесхватывающие. На лбу и щеке темнела корка
засохшей крови, рот был обезображен, но Томас все равно признал
невольника, с которым разговаривал Олег в каменоломне.
когда тебя будут пытать, рвать на куски, сажать на кол!
что невольник бросится на Олега. Олег кивнул Томасу, указывая глазами на
дыру. Томас с опаской и вспыхнувшей надеждой опустил ноги в темноту,
невольник чуть посторонился, и Томас прыгнул.
темноте хриплый голос:
все варианты... И сумел как-то рассчитать, хотя ума не приложу... Мы сами
случайно...
Берегись!
Следом обрушилось тяжелое, вмяло в каменный пол с такой силой, что Томас
разбил губы. Голос калики прогремел над ухом:
настолько узок, что дважды застревал, думал там и помереть, невольники
прорубывали путь к побегу для своих исхудавших тел, но калика как-то же
пролез, а он тоже не былиночка....
выдирался из цепких каменных тисков, разбивал в кровь лоб и локти, сипел и
хрипел, а когда впереди повеяло другим воздухом, заплакал от изнеможения.
Там был неумолчный грохот, сильный запах пота и нечистот. Сильные руки
ухватили за голову, дернули, Томас ощутил, что высунулся в мир, где нет
стен, как и пола, в страхе замахал руками. Олег дернул еще, и Томас
вывалился на близкое дно гигантской ямы.
смутно различал стены, трещины, груды молотов. Совсем близко двигались как
призраки темные тела, звонко били металлом по металлу. Вспыхивали искры, в
их слабом свете Томас различил, что невольники вбивают в камень стальные
клинья. Веревки уходили вверх, туда поднимались каменные блоки.
которые плоть истязают.
вздымается, заглатывая гадостный воздух, в котором вообще жить невозможно.
Невольники топтались в дерьме по щиколотку, а где и по колено. Олег уже
ухватился за одну из веревок, карабкался как мышь. Стража наверху, понял
Томас, сюда нет смысла опускаться. Отсюда никуда не денешься... как
считали до этого времени.
догнал, ткнувшись головой в его подошвы. На следующем ярусе перевели дух,
Томас спросил тревожно:
губами подвигай, он уже знает, что его ждет за кражу чужих кур. Калика
карабкался на одном уровне, добрались до третьего яруса снизу. Томас тут
же отыскал веревку, что вела еще выше, отдыхать некогда, так карабкались
еще три уровня, пока не услышали над головами свист бичей, крики и стоны.
Невольники работали как одержимые, быстро связывали глыбы и подавали
наверх, а когда глыба иной раз срывалась, сами бросались под нее, чтобы не
раскололась от удара.
голым перед глазами десятков огромных чертей, вооруженных и откормленных,
как вдруг сзади кто-то тронул за плечо. Он ухватил руку и едва успел
удержаться, чтобы не сломать, ибо за невольником еще двое держали
украшенные чужими письменами ножны, из которых торчала рукоять
Зу-л-Факара, а за их спинами угадывалась фигура третьего, он пытался
протянуть Олегу длинную палку, облепленную грязью и нечистотами.
нечеловеческое напряжение.-- Они нас заметили.
муравья. Калика успел на миг раньше, он одной рукой еще держался за
веревку, а другой взмахнул посохом, целясь по ногам стража. Трое чертей,
потеряв равновесие, с воплями полетели вниз, один обрушился на Томаса, тот
вцепился в канат едва не зубами, с ужасом услышал как тот трещит, перед
глазами начали лопаться волоски, он взвизгнул как заяц и успел ухватиться
за каменный край бездны. Олег молча дрался, Томас подтянулся и, не
восстанавливая дыхание, выдернул меч из ножен.
сил, молодой отваги и ярости.
несколько, кто совался вперед или пытался зайти с боков, тут же
отшатывался, опускался на землю. Томас презирал эти бескровные удары,
вокруг него брызгало как в ливень, в воздух взлетали отрубленные руки,
головы, куски мяса.
сразу три черта превратились в шестерых, но не бросились в бой, а упали
под ноги другим.-- Дурака в короли не выберут...
смеет покинуть каменоломню, ибо тогда разбегутся и остальные.-- Ладно,
уговорил...
нечистые что-то замыслили, как вдруг они расступились, за их спинами
мелькнули вскинутые руки с дротиками. Томас в смертельном страхе понял,
что блестящие острия направлены в его незащищенную грудь, судорожно
вскинул меч, удар был таков, что меч едва не вырвало из рук, в груди
отозвалось острой болью, он заорал и прыгнул вперед с разящим мечом,
Русанов Владислав
Афанасьев Роман
Шилова Юлия
Андреев Николай
Беляев Александр
Флинт Эрик