бы ни случилось, кто бы ни были те люди, но хуже все равно быть не могло.
Волхвы правы: надо идти. Идти, ползти, а когда нет сил даже ползти, то
ухватиться зубами и подтащить себя хоть на волосок...
раскрывая глаз, почувствовал на руках тяжесть. Торопливо вынырнул из
забытья, осмотрелся, заскрипел зубами.
в тяжелых цепях, обвисают в беспамятстве, но Мрак заметил, как ровно
вздымается грудь волхва. В двух шагах слева распяли Таргитая. Грудь его
оставалась сплошной раной, живот в черных шрамах, но и грудь, и живот были
покрыты коричневой коркой крови. Голова Таргитая свесилась на грудь, но он
был жив, жив!
собирался их рвать, даже глупо пробовать, -- проверил себя. Кто бы их ни
подобрал, но он сперва вернул их к жизни. Возможно лишь для того, чтобы
допросить и убить, но это лишь говорит, что они попали к могучему магу...
А Олег говорит еще, ученый дурень, что на свете не осталось других
могучих!
себя вынырнуть из беспамятства. Веки задрожали, глаза открылись отчаянные,
зеленые до жути. Лицо его было обгорелое.
подобрали... Мрак, мы были уже за порогом жизни... Без магии не выбраться,
но я почуял магию...
сейчас он... конечно же, спит.
к ним шел, сильно хромая, обугленный человек. Черная кора вместо лица,
красный уголь вместо глаза. Из другой впадины вился сизый дымок, запах
горелой плоти плыл в перегретом воздухе.
рукой от стрелы с серебренным клювом, теперь из плеча страшно торчал
черный обугленный пенек. В груди великого мага зияла широкая сквозная дыра
с обугленными краями. Мрака передернуло, когда увидел сквозь нее стража,
что двигался за спиной мага.
угасало, он лежал на снегу под ледяным ветром, теперь воздух горячий, как
в Песках, камни раскалены. А вместо ледяной пустыни -- жаркие накаленные
скалы, странные люди.
воодушевлением:
распятым пленником. Теперь это было тлеющее дерево, наполненное дымом и
жаром. Правую глазную впадину закрывала черная кора, через левую Мрак
отчетливо видел россыпь багровых углей. Пахло сладковато-горьким.
щелканьем, прерывался от боли:
что отмыл от грязи. Ты бы снял эти цепи, больше не нужны. А я, так и быть,
не стану тебя стирать вовсе в пепел.
руками. И не просто убить, а смотреть при этом в глаза. Сказать те слова,
которые побежденный унесет с собой в могилу. Победа только тогда победа,
когда побежденный умирает, зная, что умирает и что противник остается и
вытрет нож о его еще теплое тело. Если захочет, то и наплюет на его
могилу.
наконец угли запылали ярко-красным. Невры ощутили жар, воздух стал еще
суше. Палач совал в багровую горку углей щипцы, железные прутья, крючья.
сперва стали темно-вишневыми, затем засветились ярко, посыпались искры. В
обугленном столбе появилась продольная щель: Мардух щерил рот. Там тоже
полыхали угли, запах горелого мяса стал сильнее. Вместо зубов торчали
обугленные пеньки.
покажу, что чувствую я... когда угли внутри...
последний момент отдернул голову. Удар пришелся по скуле, рассек кожу.
Мардух захохотал, начал бить по голове, плечам, стараясь попасть в лицо.
магом!
больше не будешь.
слиплись от крови, капали на плечи. Древко треснуло, а еще после двух
ударов разлетелось в щепки. Мардух, тяжело дыша, выхватил копье у другого
стража.
отвращением видел, как в сквозной дыре трепыхают обугленные лохмотья
легких. Палач протянул Мардуху раскаленный прут. Тот схватил жадно,
повернулся к оборотню так резко, что упал на руки стражей. Мрак бессильно
висел на цепях.
видел, что будет с тобой... чтоб сполна насмотрелся...
удержать взгляд, не опускать, глядя в обезображенное лицо безумного мага.
Рядом кричал и плакал от жалости к оборотню Таргитай.
капала на горячие камни. Он был в полубессознательном состоянии от побоев
и потери крови, но взгляд был тверд. Темные глаза люто смотрели на
Мардуха. Маг смеялся, обугленное лицо было перекошено наслаждением. Он
забыл даже о постоянно терзающей его боли.
неслыханный подарок!
соколов...
драки взаправдашней нету. А так мы сейчас выберемся. Еще и размечем все
здесь по камешку...
Они выжидательно смотрели на пленных, будто и в самом деле подумывали, что
те могут осуществить свою угрозу.
показалась хуже смерти.
закрепили, а по обе стороны еще долго гремели молотами, вгоняя булатные
штыри в каменную стену. Слышалось тяжелое дыхание Олега, а со стороны
Мрака неслась брань, звенело железо. Дважды в поле зрения появлялись
сбитые с ног воины.
убивает сразу, а человек умеет пытать и мучить. И чем человек выше по
духу, тем изощреннее придумывает пытки. Будь я простым воином, вроде вот
этих, что бы я сделал, кроме того, что выколол бы глаза, выбил зубы да
выпустил кишки? А так ты увидишь намного больше... А глаза я выжгу тебе в
самом конце. Язык вырву позже, чтобы сумел накричаться всласть... Нам
всласть!
же радости что для зверя, что для бога или человека, но человеку всегда