Чтение 75–й страницы книги ~Обреченный на любовь~

- А Радимира вышла замуж за моего соседа, родила ему двенадцать
ребятишек и в свой срок упокоилась.

Калинов фыркнул:

- Стоило красоту отдавать за такую!

- Стоило. - Лихо изобразило на кривой физиономии гримасу, похожую на
печальную улыбку. - Да и не за одну Радимиру Сварог волновался, он еще о
двух с лишком сотнях миллионов думал.

Калинов непонимающе хлопал глазами.

- Столько тогда по планете людишек бегало, - пояснило Лихо. - Не об
одних же словенах Сварог думал.

- Брешешь ты все! - сказал Калинов и залпом выпил кофе.

- Брешут собаки, а я байки складываю... Каждый верит, во что верит. -
Лихо уставилось в угол. Из одинокого глаза выползла вдруг маленькая
слезинка, скатилась, оставив на морщинистой коже серебристую дорожку.

- Ну извини! - Калинов встал, положил руку на плечо собеседника. - Я
не хотел тебя обидеть... Как тебя хоть зовут-то?

- Как словене величали, то быльем заросло, а Джос зовет Медовиком.
Так и ты зови. Покрасивее Лиха будет.

Калинов чуть не выронил поднос.

- Не журись, - сказал Медовик. - Не ты первый, не ты последний... А
глаз - ничто, некоторые жизнь отдавали. И поднос не трогай, сам уберу.

Калинов вернул поднос на стол и сказал:

- Слушай, Медовик! Где мне найти этого твоего Джоса? Поговорить
надо... Может, он в соседнем с моим номере?

- Нет его там! И не ищи... Когда придет время, он сам найдется.
Оглянуться не успеешь - а он уж тут.

- А когда придет время?

- Этого я тебе, милок, не скажу. - Медовик пожал плечами. - Это
только от тебя зависит. Может, выйдешь сейчас из гостиницы да и
столкнешься с ним.

И Калинов вышел. Но столкнулся он не с Джосом, столкнулся он с
Зябликом.

Зяблик был в туристском комбинезоне и горных ботинках. Не хватало,
пожалуй, лишь рюкзака да альпенштока - и был бы перед Калиновым
натуральный горовосходитель.

- Привет, - сказал Зяблик. Спокойно так сказал, без дрожи в голосе,
без сарказма и подозрительности. Как будто явился на дружескую пирушку.

- Ну здравствуй, - ответил Калинов мирным тоном: ссориться сегодня
почему-то не хотелось. Наверное, сказывалась ночь.

- Нашел Виту?

Ох как не хотелось ссориться! Но когда так спрашивают о твоей
собственной жене...

- А тебе что за дело?! Если и нашел, тебе не покажу!

Зяблик ухмыльнулся. Нехорошо так ухмыльнулся, гаденько, как будто
хотел сказать, что ему показывать не требуется - он и так все видел.

- Никого ты не нашел, Калинов! Чтобы здесь кого-то найти, его любить
надо. А ты давно уже забыл, что это такое. Твоя любовь только в кровати и
живет.

Калинов сжал кулаки, сделал шаг вперед, остановился.

Зяблик еще раз ухмыльнулся:

- Ну давай! Давай! Бей! Ты же у нас МУЖЧИНА!

Калинов замахнулся. Зяблик не опускал глаз, не зажмуривался. Смотрел
с обреченностью, но без страха. И Калинов опустил руку: настоящее желание
воевать так и не возникло. Это стало откровением. Еще вчера он вполне мог
бы убить Зяблика, если бы обнаружил его в соседнем номере. Но с тех пор
что-то произошло.

- И все? - сказал Зяблик. - Слабо!

Да сгинь ты, подумал Калинов. И Зяблик сгинул. Калинов оторопел. О
Боже, подумал он, неужели мне возвращают волшебную палочку? Но за что?..
Неужели только за то, что я переспал сегодня с двумя девчонками?

Он представил себе джамп-кабину. Однако серый туман вокруг не
сгустился. Если ему и возвратили волшебную палочку, то, видимо, лишь
маленький ее кусочек. Или только на одно желание. И тут его осенило. А
почему ты так рвешься отсюда, сказал он себе. Разве ты пришел сюда для
того, чтобы при первой же возможности уйти? Хотя нет!.. Скорее так: разве
тебя впустили для того, чтобы по первому же желанию выпустить? Вот только
как там Марина?.. Ребята, конечно, найдут что соврать, но все-таки...

Он обернулся. Над ним нависало мрачное здание гостиницы. Сгинь,
подумал он. Гостиница исчезла. Явись, подумал он. Гостиница возникла из
небытия. Сгинь, снова пожелал он. Здания как не было.

- Джос! Явись!

- Чего надо? - сказал Джос. Он улыбался.

И Калинов тоже улыбнулся.

- Скажи мне, Джос... Зачем сегодняшняя ночь оказалась... такой, какой
оказалась?

- Откуда я знаю? Наверное, ты хотел, чтобы она шла по этому сценарию.
Спроси себя. А еще лучше - свою жену.

- Да как я могу ее спросить, если вы ее где-то прячете! - взорвался
Калинов. - Сколько мне еще ходить по кругу за этой чертовой звездой?

- А ты не ходи по кругу. Иногда путь по лестнице ближе.

- Но где эта лестница? Я до сих пор не видел ни одной ее ступеньки!

- Иногда и постель является ступенькой, - сказал Джос. И исчез.

- Куда?! - взревел Калинов. - Джос! Явись!

Ни звука, ни шороха. Вокруг стоял безмолвный лес, а перед глазами
сияла "Вифлеемская звезда", равнодушная, как труп.

- Ну нет, - сказал Калинов. - Больше я за тобой не пойду. Ты -
указатель для дураков, а я стал умным. Или хотя бы попытаюсь им стать.

Он сел на обочину и спустил ноги в сухую придорожную канаву.

Так что же изменилось со вчерашнего дня? - спросил он себя. Впрочем,
нет... Не со вчерашнего, а с позавчерашнего. Прошлой ночью я из-за Виты
сломал двери, а этой...

- Вита! - прошептал он. - Явись, пожалуйста!

- Я здесь, - сказала Вита-горничная.

- И я, - сказала Вита-официантка.

Он медленно поднялся на ноги, успокоил заколотившееся ни с того ни с
сего сердце. Они стояли перед ним в тех самых блузках и юбках, которые он
собственноручно содрал ночью с их горячих тел.

О Боже, сказал себе Калинов. Ты забыл, как выглядит сейчас твоя
собственная жена. Теперь перед тобой все время будут эти двое. И
неизвестно еще, чье желание их материализовало. Может быть, твое. И только
твое!

Они смотрели на него серьезными зелеными глазами, источавшими любовь
и обожание.

- Зачем вы остались со мной ночью?

- Ты муж, - сказала горничная.

- И ты хотел этого, - добавила официантка. - Разве можно было
отказаться?

Калинов огляделся. Тепло, хорошо, за канавой травка сухая, мягкая.

А может, ЭТО и есть ключик, подумал он. Тот самый, что открывает все
замки.

Он подхватил на руки горничную. Она закрыла глаза. Он перешагнул
канаву и положил девушку на зеленый ковер. Потом шагнул обратно, подхватил
вторую. Она глаз не закрыла. Он положил официантку рядом с горничной и
начал расстегивать пуговицы ее белой блузки.

Как ни удивительно, но ключик сработал. Во всяком случае, когда чаша
любви была снова испита на троих, Калинов пожелал. Тут же девочки исчезли,
а вокруг него сгустился серый туман, и Калинов обнаружил себя в знакомой
джамп-кабине. Карманы комбинезона оттопыривались оружием и приборами -
приятная, слегка забытая за дни метаний тяжесть. Он снял с головы защитный
шлем и вышел из кабины.

Милбери оказался на месте. Удивленно посмотрел на шефа.

- Как это вы разбежались с Довгошеем?

Калинов развел руками.

- Он пошел к себе, - сказал Милбери.

Калинов опешил:

- Подожди-ка... А какой сегодня день?

Теперь опешил Милбери:

- Как это - какой день? Что с тобой, шеф? - Тут он заметил щетину на
щеках Калинова, присвистнул: - Это что же получается?..

- Когда мы с Довгошеем отправились на задание? - оборвал его Калинов.

- Думаю, минут пятнадцать назад... Во всяком случае, и десяти минут
не прошло, как Довгошей явился ко мне и доложил, что вы прыгнули, а он по
неизвестной причине застрял.

Калинов плюхнулся в кресло, грохнул на пол шлем и облегченно
вздохнул:

- Ну и слава Богу!

Однако, это что-то новое, подумал он. В Дримленде, помнится, время
текло синхронно с земным.

- Куда тебя занесло? - спросил Милбери.

- Вряд ли я смогу объяснить...

- А почему Довгошей остался?

- Черт его знает! Похоже, туда пускают только меня...

- Дело "Нахтигаль" за номером два?

Калинов откровенно пожал плечами, потом сказал:

- Крылова, кажется, туда тоже пускают. Если не он и является
главнокомандующим...