торца кинотеатра.
как какой-нибудь чревовещатель. Сейчас она никому не могла доверять, даже
раненой, испуганной женщине. - Эллен, это вы?
но...
всхлипнула. - Пожалуйста, скажите, что он жив и здоров.
лужу крови пумы, и выглянула на улицу. Эллен Карвер стояла внизу.
Выглядела она неважно. Согнулась, правой рукой прижимая левую к груди.
Бледное как мел лицо, кровь, текущая из нижней губы и одной ноздри. Она
взглянула на Мэри. Темные, отчаявшиеся глаза, в которых не осталось ничего
человеческого.
умер. Истек кровью и умер. Это случилось, когда он вез меня на машине к
шахте. Машина слетела с дороги и перевернулась. Одна задняя дверца
открылась. К счастью для меня, иначе я осталась бы внутри, как сардина в
банке. Я... я вернулась в город пешком.
не нравилась Мэри. Эллен напоминала ей тролля из сказки, согнувшегося над
мешком с нечестно добытым золотом. - Вы можете помочь мне залезть в окно?
Я хочу увидеть моего мужа, хочу увидеть Дэвида.
что дело нечисто, но, когда Эллен потянулась к ней здоровой рукой, когда
Мэри увидела на этой руке грязь и запекшуюся кровь, увидела, как эта рука
дрожит от усталости, ее доброе сердце цыкнуло на ящерицу инстинкта, что
жила в ее мозгу. Безумец коп убил младшую дочь этой женщины, она попала в
автокатастрофу, когда ее саму везли на смерть, сломала руку, сквозь
ревущую бурю пешком шла по городу, забитому трупами. Не хватает только,
чтобы первый живой человек, к которому эта женщина обратилась, увидел в
ней бяку и отказался пустить в дом.
через него прыгнул зверь. Подойдите к другому окну с матовым стеклом. В
женском туалете. Туда забраться проще. Там есть ящики, на которые можно
встать. Я вам помогу.
улыбка осветила лицо Эллен, благодарность, униженность, ужас, все
перемешалось, слилось в ней воедино, и изувеченная женщина поплелась к
другому окну, опустив голову и согнув спину. Двенадцать часов тому назад
это была дама из престижного пригорода, типичная представительница
среднего класса, собиравшаяся отдохнуть на озере Тахо, где она, вероятно,
намеревалась прикупить кое-что из одежды в магазине "Толбот" и из нижнего
белья в "Тайнах Виктории". Днем солнечные ванны с детьми, вечером секс с
давним партнером, открытки друзьям - здесь такой чистый воздух, как жаль,
что вас нет. Теперь же она более всего напоминала беженку, не имеющую
возраста жертву войны, вырвавшуюся из кровавой бани в пустыне.
демократов, каждые два месяца сдающая кровь, пишущая стихи, всерьез думала
о том, чтобы оставить эту женщину стонать в темноте, пока она не
проконсультируется с мужчинами. И что сие означало? Что она тоже
участвовала в этой войне, решила Мэри. Именно так мыслишь, так ведешь
себя, когда такое случается и с тобой. Только она по этому пути не пойдет.
Никогда в жизни.
глубины кинотеатра не доносилось. А затем, когда она открывала дверь в
женский туалет, грохнуло три выстрела. Стены и расстояние приглушили их,
но в том, что это выстрелы, сомнений быть не могло. За выстрелами
последовали крики. Мэри замерла, разрываясь между стремлением броситься на
крики и желанием помочь Эллен. Решили дело рыдания, доносившиеся из-за
окна женского туалета.
рукой, когда ставила один ящик на другой. - Женщина за окном, Мэри видела
ее силуэт сквозь матовое стекло, зарыдала громче.
бутылки, которые положил на подоконник Биллингсли, чтобы никто не проник в
кинотеатр незамеченным. Она уже поднимала окно, думая о том, как помочь
Эллен перебраться через подоконник, не ударив еще раз сломанную руку,
когда вспомнила слова Биллингсли о копе: он стал выше. _Святой_ _Боже_! -
воскликнул тогда отец Дэвида. _Она_ _как_ _Энтрегьян_? _Как_ _коп_?
_но_, _с_ _другой_ _стороны_...
рванулась вперед, вереща от ужаса. Мэри уже решила опустить окно, подумать
секунду-другую... но не успела. Потому что ее запястье обхватила чужая
сильная и горячая рука. А вторая толкнула окно вверх, и ноги Мэри
подогнулись, когда она увидела перед собой лыбящуюся физиономию. Лицо
Эллен, но ниже пришпилена бляха Энтрегьяна.
переселившийся в тело Эллен Карвер.
запястье, накрепко схваченном пальцами Эллен. - _Нет_, _отпустите_ _меня_!
известного американского певца Роджера Уитгейкера (р. 1936).], шлюха, -
ответила лже-Эллен, подтаскивая Мэри ближе к окну. Из ноздрей лже-Эллен
брызнула кровь. Потекла она и из левого глаза. - На заре, ранним утром...
тропинки.
упала на колени. В голове гудело. Из носа по губам и подбородку потекло
что-то теплое.
подумала Мэри, тяжело поднимаясь.
Эллен отправил ее в глубокий нокаут.
лишь почувствовав на коже Эллен ее дыхание.
плечо, словно мешок с зерном. - У меня внутри все переворачивается. _Тэк_!
"каприс" Колли Энтрегьяна вновь катил к Китайской шахте, пробивая лучами
фар песчаную завесу. Ветер заметно стих. Когда машина проехала мимо
ремонтной мастерской Харви и кафе, где потчевали мексиканскими блюдами, в
небе появился тоненький серп луны.
его память ничего не упускала. В 1986 году Джонни, оказавшийся на заднем
сиденье так называемого "патимобиля" Сина Хаттера (Син Хаттер в ту пятницу
объезжал злачные места Ист-Хэмптона с Джонни и еще тремя друзьями и
подругами в большом старом "кэдди" выпуска 1965 года), попал в аварию. Син
столько выпил, что не мог ходить, не говоря уж о том, чтобы вести машину.
"Патимобиль" перевернулся дважды, когда водитель попытался свернуть с
Эггамог-гин-лайн на Раут-Би, не снижая скорости. Девушка, сидевшая рядом с
Сином, погибла. Сам Син получил перелом позвоночника. После этого он
довольствовался лишь одной моделью "патимобиля": инвалидной коляской с
электрическими моторчиками. Остальные отделались мелкими травмами. Джонни,
с ушибом селезенки и переломом ступни, считал себя счастливчиком. А самое
удивительное заключалось в том, что _только_ _он_ _помнил_, _как_ _все_
_произошло_. Когда это выяснилось, Джонни нашел сей факт прелюбопытным и
опросил всех выживших, даже Сина, который плакал и гнал его прочь (Джонни,
однако, не ушел, пока не получил ответ на свой вопрос: почему нет, ведь
это Син едва не угробил его, а не наоборот). Патти Никерсон вроде бы
помнила выкрик Сина, как раз перед тем, как они слетели с асфальта:
"Держитесь, сейчас прокатимся с ветерком!" Бруно Гартнер припоминал, что
"кэдди" вроде бы останавливался перед тем, как набрать скорость и
перевернуться. Но случившееся после остановки скрывала чернильная тьма.
Син заявил, что он помнит, как вышел из душа и протер запотевшее зеркало,
чтобы побриться.
больнице. Возможно, он и лгал, но Джонни в этом сильно сомневался. А вот
его память ничего не упустила. Ни единой мелочи. Син не говорил:
"Держитесь, сейчас прокатимся с ветерком". Он сказал: "Держитесь, сейчас
поворачиваем" - и засмеялся. Он еще смеялся, когда "патимобиль" начал
переворачиваться. Джонни помнил, как Патти кричала: "Мои волосы! О, черт,
мои волосы!" Он помнил, как она припечатала его задницей, когда все
закончилось. Помнил, как вопил Бруно Гартнер. Остался в памяти и скрежет
прогнувшейся вниз крыши "патимобиля", вогнавшей голову Рашель Тиморов ей в
шею и развалившей ее череп, как спелый арбуз. Хрумкающий такой звук, какой
можно услышать, расколов зубами кубик льда. Джонни помнил все. Он знал,
что такова участь писателя. Не мог лишь сказать, дар ли это природы или
Андреев Николай
Шилова Юлия
Роллинс Джеймс
Свержин Владимир
Никитин Юрий
Пехов Алексей