лес и под вечер встретили разбойников.
и стащили всадника и всадницу; сила была на стороне разбойников.
Хельги. Один из разбойников замахнулся на него топором, но молодой чело-
век успел отскочить в сторону, иначе был бы убит на месте. Топор глубоко
врезался в шею лошади: кровь хлынула ручьем, и животное упало. Тут
Хельга словно очнулась от глубокой задумчивости и припала к издыхающей
лошади. Христианин тотчас заслонил девушку собою, но один из разбойников
раздробил ему голову секирой. Кровь и мозг брызнули во все стороны, и
молодой священник пал мертвым.
катилось, и она превратилась в безобразную жабу. Бледно-зеленый рот рас-
тянулся до самых ушей, руки и ноги стали тонкими и липкими, а кисти рук
превратились в веерообразные лапы с перепонкой между пальцами. Разбойни-
ки в ужасе выпустили ее. Чудовище постояло перед ними с минуту, затем
высоко подпрыгнуло и скрылось в лесной чаще. Разбойники поняли, что это
или Локе <Локе - в скандинавской мифологии бог огня, олицетворяющий со-
бою коварство и хитрость> сыграл с ними злую шутку, или перед ними со-
вершилось страшное колдовство, и в ужасе убежали прочь.
тов. Она остановилась перед трупом христианина и коня и долго смотрела
на них полными слез глазами; из груди ее вырвалось тихое кваканье, похо-
жее на всхлипывание ребенка. Потом она начала бросаться то к тому, то к
другому, черпала своею глубокою перепончатою горстью воду и брызгала на
убитых. Но мертвых не воскресишь! Она поняла это. Скоро набегут дикие
звери и растерзают их тела! Нет, не бывать этому! Она выроет для них та-
кую глубокую могилу, какую только сможет. Но у нее был только толстый
обломок ветви, а перепончатые лапы плохо рыли землю. В пылу работы она
разорвала перепонку; из лап полилась кровь. Тут она поняла, что ей не
справиться; она опять зачерпнула воды и обмыла лицо мертвого; затем
прикрыла тела свежими, зелеными листьями, на них набросала больших вет-
вей, сверху еще листьев, на все это навалила тяжелые камни, какие только
в силах была поднять, а все отверстия между ними заткнула мхом. Она на-
деялась, что под таким могильным курганом тела будут в безопасности. За
этою тяжелою работой прошла ночь; выглянуло солнышко, и Хельга опять
превратилась в красавицу девушку, но руки ее были все в крови, а по ро-
зовым девичьим щекам в первый раз в жизни струились слезы.
задрожала всем телом и тревожно оглянулась кругом, словно только пробу-
дясь от страшного сна, затем бросилась к стройному буку, крепко уцепи-
лась за ветви, ища точку опоры, и в один миг, как кошка, вскарабкалась
на вершину. Там она крепко примостилась на ветвях и сидела, как пугливая
белка, весь день одна-одинешенька среди пустынного безмолвия леса. Пус-
тынное безмолвие леса! Да, тут было и пустынно и безмолвно, только в
воздухе кружились бабочки, не то играя, не то борясь между собою; му-
равьиные кучки кишели крохотными насекомыми; в воздухе плясали бесчис-
ленные рои комаров, носились тучи жужжащих мух, божьих коровок, стрекоз
и других крылатых созданьиц; дождевой червяк выползал из сырой почвы;
кроты выбрасывали комья земли, - словом, тихо и пустынно здесь было лишь
в том смысле, в каком принято говорить и понимать это. Никто из лесных
обитателей не обращал на Хельгу внимания, кроме сорок, с криком летавших
над вершиной дерева, где она сидела. Они даже перепрыгивали с ветки на
ветку, подбираясь поближе к ней, - такие они смелые и любопытные! Но до-
вольно было ей метнуть на них взгляд, и они разлетались; так им и не
удалось разгадать это странное явление, да и сама Хельга не могла разга-
дать себя!
вило Хельгу слезть с дерева; последний луч погас, и она опять сидела на
земле в виде съежившейся жабы с разорванною перепонкою между пальцами.
Но глаза безобразного животного сияли такою красотою, какою вряд ли от-
личались даже глаза красавицы Хельги. В этих кротких, нежных глазах све-
тились глубоко чувствующая душа и человеческое сердце; ручьями лились из
них слезы, облегчая переполненную горем душу.
Хельга взяла его, и ей сама собою пришла в голову мысль утвердить крест
между камнями над курганом. При воспоминании о погребенном под ним слезы
заструились еще сильнее, и Хельга, повинуясь какому-то внутреннему сер-
дечному влечению, вздумала начертить знаки креста на земле вокруг всего
кургана - вышла бы такая красивая ограда! Но едва она начертила обеими
лапами первый же крест, перепонка слетела с них, как разорванная перчат-
ка. Она омыла их в воде источника и удивленно посмотрела на свои белые
тонкие руки, невольно сделала ими тот же знак в воздухе между собою и
могилою, губы ее задрожали, и с языка слетело имя, которое она столько
раз во время пути слышала от умершего: "Господи Иисусе Христе"!
красавицей девушкой; но голова ее устало склонилась на грудь, все тело
просило отдыха - она заснула.
яла убитая лошадь, полная жизни, вся окруженная сиянием; глаза ее метали
пламя; из глубокой раны на шее тоже лился свет. Рядом с лошадью стоял и
убитый христианин, "прекраснее самого Бальдура" - сказала бы жена викин-
га. Он тоже был весь окружен сиянием.
судии, проникающего взглядом в самые сокровенные уголки души. Хельга
задрожала, память ее пробудилась мгновенно, словно в день последнего су-
да. Все доброе, что выпало ей на долю, каждое ласковое слово, слышанное
ею, - все мгновенно ожило в ее памяти, и она поняла, что в эти дни испы-
таний ее, дитя живой души и мертвой тины, поддержала одна любовь. Она
осознала, что повиновалась при этом лишь голосу внутреннего настроения,
а сама для себя не сделала ничего. Все было ей дано, все она совершила
не сама собою, а руководимая чьею-то высшею волею. Сознавая все свое
ничтожество, полная стыда, смиренно преклонилась она перед тем, кто чи-
тал в глубине ее сердца. В ту же минуту она почувствовала, как зажглась
в ней, как бы от удара молнии, светлая, божественная искра, искра духа
святого.
земли же ты и восстанешь! Солнечный луч, что животворит твое тело, соз-
нательно стремится слиться со своим источником; но источник его не солн-
це, а сам Бог! Ни одна душа в мире не погибает; но медленно течет вся
жизнь земная и есть лишь единый миг вечности. Я явился к тебе из обители
мертвых; некогда и ты совершишь тот же путь через глубокие долины в гор-
ные светлые селения, где обитают Милость и Совершенство. Я поведу тебя
теперь, но не в Хедебю для восприятия крещения, - ты должна сначала
прорвать пелену, стелющуюся над глубоким болотом, и освободить живой ко-
рень твоей жизни и колыбели, выполнить свое дело, прежде нежели удосто-
ишься посвящения!
на ту, что Хельга видела раньше в замке викинга; из кадильницы струился
ароматный фимиам. Рана на лбу убитого христианина сияла, точно диадема.
Он взял крест, возвышавшийся над курганом, и высоко поднял его перед со-
бою; они понеслись по воздуху над шумящим лесом, над курганами, под ко-
торыми были погребены герои, верхом на своих добрых конях. И могучие те-
ни поднялись, выехали и остановились на вершинах курганов; лунный свет
играл на золотых обручах, красовавшихся на лбах героев; плащи их разве-
вались по ветру. Дракон, страж сокровищ, поднял голову и смотрел воздуш-
ным путникам вслед. Карлики выглядывали на них из холмов, из борозд,
проведенных плугом, мелькая голубыми, красными и зелеными огоньками, -
словно сотни искр перебегали по золе, оставшейся после сгоревшей бумаги.
Дикому болоту. Долетев до него, они принялись реять над ним: христианин
высоко поднимал крест, блестевший, точно золотой, а из уст его лились
священные песнопения; Хельга вторила ему, как дитя вторит песне матери,
и кадила при этом золотою кадильницей. Из кадильницы струился такой
сильный, чудодейственный фимиам, что осока и тростник зацвели, а со дна
болота поднялись зеленые стебли, все, что только носило в себе зародыш
жизни, пустило ростки и вышло на свет Божий. На поверхности воды раски-
нулся роскошный цветочный ковер из кувшинок, а на нем покоилась в глубо-
ком сне молодая женщина дивной красоты. Хельга подумала, что видит в
зеркале вод свое собственное отражение, но это была ее мать, супруга бо-
лотного царя, египетская принцесса.
новою тяжестью, точно свободно висящий в воздухе саван, но христианин
осенил ее крестным знамением, и тень вновь окрепла. Все трое выехали на
твердую почву.
как туман от дуновения ветра. Мать и дочь очутились лицом к лицу.
лось сильнее, и она поняла почему.
крещением, возрождавшим ее к жизни и любви.
себя! - начала свой рассказ мать. - Ступив на зыбкую почву, я погрузи-
лась в болотную тину, которая сразу же сомкнулась над моей головой. Ско-
ро я почувствовала приток свежей воды, и какая-то неведомая сила увлека-
Василенко Иван
Шилова Юлия
Шилова Юлия
Пехов Алексей
Прозоров Александр
Лондон Джек