Чтение 75–й страницы книги ~Санго из Чегема книга1~

Так продолжалось четыре или пять раз, а потом дядя Сандро забросил
взрывчатку в маленький, но глубокий бочаг. Вместе с форелью всплыл огромный
лосось, и все, стоявшие на берегу, радостно закричали, а товарищ Сталин,
положив свою трубку на стул, подошел к берегу и полез в воду.

-- А в чем он был одет? -- спросил я.

-- Вроде военной формы, -- сказал дядя Сандро и поглядел на Тенгиза.

-- Обыкновенный маршальский костюм, -- сказал Тенгиз и, срезав тонкую
длинную стружку мяса, слизнул ее с лезвия ножичка и добавил: -- Только без
погон.

И вот, значит, товарищ Сталин, увидев этого большого лосося, всплывшего
и зацепившегося за камень, неожиданно для всех полез в воду. И тут
кремлевский врач закричал:

-- Товарищ Сталин, не забывайте, конец октября! Но товарищ Сталин, не
оборачиваясь, махнул ему своей левой, усыхающей рукой, и продолжал входить в
воду.

Тут начальник кремлевской охраны закричал:

-- Товарищ Сталин, я вам категорически запрещаю! Товарищ Сталин и ему
дал отмашку своей усыхающей рукой и пошел глубже, стараясь не набрать воду в
сапоги Пока он шел по мелководью А его личный секретарь Поскребышев в это
время бегал по берегу, как курица, которая высидела утенка, и все кудахтал:

-- Я буду жаловаться в Политбюро! Я буду жаловаться в Политбюро!

Тут товарищ Сталин нагнулся и вытянул руку, чтобы достать лосося,
который зацепился за камень у маленького переката Но рука его не дотянулась,
он сделал еще один шаг и набрал воду в сапог. Тогда он махнул в последний
раз своей усыхающей рукой, мол, незачем кричать, когда я набрал уже полный
сапог воды, сделал еще один шаг и, промокнув до самых карманов маршальского
галифе, ухватил лосося, приподнял его, повернулся и, с улыбкой держа его на
руках, ну, совсем как на портрете девочку Мамлакат, вытащил его из воды и
отдал подбежавшим людям.

...В этом месте дядя Сандро был вынужден приостановить свой рассказ,
потому что некоторые из гостей решительно забыли, о какой Мамлакат он
говорит, тогда как другие, наоборот, стали говорить, что хорошо помнят эту
фотографию маленькой сборщицы хлопка, обнимающей товарища Сталина, потому
что перед войной эта фотография в сильно увеличенном виде повсюду висела.

Тут некоторые из слушателей, поняв что к чему, вспомнили свою давнюю
обиду на товарища Сталина, что он тогда взял на руки эту совсем даже не
красивую среднеазиатскую девочку, тогда как мог взять на руки какую-нибудь
из наших маленьких сборщиц чая, хорошеньких, как куколки. Но почему-то не
захотел. Другие тут же вступили с ними в спор, оправдывая вождя тем, что
тогда для политики надо было взять на руки именно среднеазиатскую девочку,
чтобы индусы это заметили и подумали о себе.

Дядя Сандро снисходительно выслушал все эти точки зрения и продолжал
свой рассказ.

-- Одним словом, -- продолжал он, -- не успел Большеусый выйти на
берег, как к нему бросились Поскребышев, кремлевский врач и начальник
охраны, неся на руках полотенце, запасные кальсоны, запасные галифе, сапоги
и всякую мелочь из одежды, которую не упомнишь.

Они окружили его и увели к машине, а дядя Сандро взял свои брюки, носки
и туфли и пошел вверх по течению, где метрах в пятидесяти виднелись заросли
ежевики.

Он зашел в эти заросли, снял кальсоны и начал их выжимать, как вдруг
услышал, что в глубине кустов что-то шевельнулось. Дядя Сандро испугался,
думая, что это может быть шальной медведь и ему придется бежать от него в
голом виде, что было бы для него как для абхазца большим позором.

-- Хейт! -- крикнул он, думая, что, если это птица -- вспорхнет, а если
зверь -- выбежит.

-- Не бойся, охрана! -- вдруг раздался голос в кустах.

Тут дяде Сандро стало опять не по себе, потому что ему, как абхазцу,
было очень стыдно показываться в голом виде даже перед охранником. Он
повернулся спиной на этот голос и, удивляясь про себя, сколько их повсюду
понатыкано, стал надевать свои влажные кальсоны. Только просунул ногу в
штанину, как раздались шаги со стороны привала. Кто-то подошел к кустам и
остановился.

-- Где здесь товарищ Сандро? -- спросил голос.

-- Да вы что, с ума посходили, -- крикнул дядя Сандро, -- дайте
человеку одеться!

-- Вам кальсоны в подарок от товарища Сталина, -- сказал человек, и
дядя Сандро, вынув ногу, вдетую в кальсоны, и прикрывшись ими же, выглянул
из-за кустов. Там стоял молодой парень из охраны и держал в руке шерстяные
кальсоны серого цвета.

-- Сталинские? -- спросил дядя Сандро.

-- Да, -- сказал охранник, -- можете надевать. Дядя Сандро взял в руки
кальсоны, подивился их пушиной легкости и, забыв поблагодарить удалившегося
охранника, стал их надевать, чувствуя необыкновенную легкость и теплоту
шерсти.

-- Можете думать, что хотите, но в эту минуту решилась судьба абхазцев,
-- вдруг сказал дядя Сандро и оглядел притихшие столы.

Тенгиз усмехнулся и, не подымая головы, продолжал работать над своей
костью.

-- Это еще чего? -- спросил Тенгиз из своего угла.

-- А вы знаете, что в это время готовые эшелоны стояли в Эшерах и в
Келасури? -- спросил дядя Сандро.

-- Знаем, -- сказал молодой завмаг, -- когда я слушал дело Рухадзе...

-- При чем тут дело Рухадзе? -- поднял Тенгиз голову над своей костью и
строго посмотрел на завмага.

Завмаг смущенно замолк. Он был один из соседей дяди Сандро, и магазин,
в котором он работал, находился прямо у выезда на шоссе под холмом, где жил
дядя Сандро. После ареста Берии, когда в Тбилиси проходил процесс над
начальником НКВД Грузии, он, будучи в Тбилиси, попал на один день в театр,
где проходил процесс. Видно, друзья по блату устроили ему однодневный
пропуск. С тех пор он к месту и не к месту вспоминал об этом.

-- Эшелоны стояли в Очемчирах и в Тамышах, -- добавил кто-то.

-- Вы знаете, конечно, что нас собирались выселить из Абхазии, как
выселили многие другие народы? -- сказал дядя Сандро, важно оглядывая столы.

-- Говорят, правда, -- раздалось со всех сторон.

-- Тенгиз должен знать, -- сказал один из гостей, -- он же тогда в
системе работал.

-- Во-первых, не знаю, -- сказал Тенгиз, подымая голову и
многозначительно оглядывая столы, -- а, во-вторых, даже если бы и знал, не
имел бы права говорить.

-- Ты смотри как строго! -- удивился кто-то.

-- Тенгиз, -- раздалось с другого конца стола, -- я не пойму, ты в
системе находишься или вышел из системы?

-- Я давно уже вышел из системы. Я в автоинспекции, -- ответил Тенгиз.

-- Знаю. Но я думал, что так легко из системы не отпускают.

-- Меня отпустили, -- сказал Тенгиз достойно, показывая, что он это он,
но распространяться по этому поводу незачем.

-- Дядя Сандро, -- спросил молодой завмаг, -- как все-таки это связано
-- кальсоны вождя и выселение абхазцев?

-- Что вы его слушаете, -- сказала тетя Катя, -- он и сам сядет на
старости лет за свой язык и вас еще прихватит с собой...

-- Через этот подарок, -- сказал дядя Сандро, переждав тетю Катю, как
некий стихийный шум, -- он хотел показать, что выселение абхазцев
отменяет... То ли я ему сильно понравился... то ли еще что. Прямо он не мог
сказать, а так дал понять: живите спокойно, я вас трогать не буду.

-- Это ты, Сандро, перехватил, -- сказал скептик, -- он мог и кальсоны
подарить, и выслать.

-- Точно, -- добавил кто-то, -- буйвол сам пашет и сам топчет!

-- Ты лучше рассказывай дальше, -- сказал Тенгиз, -- зачем тебе Сталин
подарил кальсоны, теперь мы никогда не узнаем...

Не вполне довольный тем, что его догадку никто не поддержал, дядя
Сандро двинулся дальше, постепенно оживляясь в процессе рассказа.

...Одним словом, надев брюки, он вышел из-за кустов, держа в своих
руках старые солдатские кальсоны, которые он еще во время войны выменял на
корзину груш у бойца истребительного батальона.

Теперь ему эти старые кальсоны показались ужасными, и он стал стыдиться
того, что осмеливался в них подходить к товарищу Сталину, одновременно
пытаясь утешить себя тем, что они были в закатанном виде.

Дядя Сандро решил, что теперь они ему не нужны, да и подходить к костру
со старыми кальсонами в руке было как-то неудобно Он огляделся и, заметив у
ног большой камень, отодвинул его и подложил под него свернутые жгутом
кальсоны.

-- Что это ты там спрятал? -- спросил у него Тенгиз по-абхазски, когда
он подошел к остальным.

-- Старые кальсоны, -- ответил дядя Сандро, -- а что?

-- Здесь уже доложили, что ты там что-то спрятал, -- сказал он ему
строго и предупредил, чтобы он никогда таких вещей не делал.

По словам дяди Сандро, он сказал это так, как будто он, Сандро,
собирался всю жизнь глушить рыбу для Сталина, а Сталин за это всю жизнь
собирался дарить ему кальсоны, а дядя Сандро, приняв подарок, норовил бы тут
же пристроить свои старые кальсоны под первый же подвернувшийся камень.

Гости посмеялись забавности этого предположения, а Тенгиз, доскабливая
уже оголенную кость, улыбнулся и, не подымая головы, пожал плечами:

-- Тогда такое время было.

-- И чему я дивлюсь, -- продолжал дядя Сандро, -- сколько времени
прошло, а кальсоны как новенькие на мне. Видно, особая какая-то шерсть.

-- Спецовцы, -- бросил Тенгиз, не поднимая головы и не отрываясь от
кости.

-- Господи! Все-таки, может, хватит про исподнее, тут и женщины
молодые, -- сказала тетя Катя, обращаясь к мужу Сейчас она сидела у его ног