свой.
шенкелем [внутренняя часть ноги всадника]. Что, впрочем, было вполне
естественным для провинциальной крестьянской выездки. Пришлось достать
кнут и бить животное по крупу, чтобы заставить его сначала двигаться
рысью, а затем и галопом. Лошади очень не любят бегать, - хитрющие ленивые
твари, - но доктор Джонс прекрасно знал эту их особенность, поэтому
требуемая скорость была набрана быстро. Вскоре показались скачущие впереди
силуэты: он нагонял беглых наемников.
очевидно, предвкушали легкую расправу. Это были настоящие бандиты, в
отличие от членов Братства, поэтому доктор Джонс не колебался: набрал
рукой повод, замедляя движение, после чего тремя профессиональными
выстрелами свалил троих седоков на дорогу. Остальные, все вдруг осознав,
превратились в эфемерный, стремительно исчезающий в пыли мираж - мстить за
погибших товарищей было не в традициях этих здравомыслящих людей. Тогда
доктор Джонс собрал освободившихся лошадей, держа их за уздечки, и погнал
обратно.
холмов, привязав концы поводов к крепенькому приземистому деревцу. Лошади
предназначались для отца, для Маркуса Броуди и, в перспективе, для Эльзы
Шнайдер - ровно три. Больше, по его мнению, эти средства передвижения
никому не могли потребоваться.
героически пытались переходить в атаку. Членов Братства осталось и того
меньше, однако они пытались героически защищаться. Танк, взобравшись на
склон, безжалостно подавлял из имеющихся на борту пушек последние очаги
сопротивления - как на одной, так и на другой стороне гряды. Генри Джонса
нигде не было видно, ни живого, ни мертвого. Всадник промчался вдоль линии
фронта маленьким грозным смерчем, разбрасывая в обе стороны вопль: "Отец,
отец, отец!" Ответа ему не последовало, зато оживился танк. Все правильно:
внутри командовал господин оберштурмбанфюрер Вернер Вольфганг. Благородная
ненависть нациста к личному врагу удачно совпала с ненавистью к врагам
Рейха, поэтому танк прекратил расстрел обреченных солдат Храма и начал
сползать с холма обратно на дорогу. Индиана, так и не обнаружив
Джонса-старшего, поскакал обратно, вот тут-то и пересеклись траектории
соперников.
это понимаешь. Модель "Т-II" - не из новых, но тоже впечатляет.
Тридцатимиллиметровая броня, пушка калибром 37 мм. Трудно представить,
чтобы человечество придумало что-нибудь более страшное и совершенное. Они
неумолимо сближались, рыцарь и монстр. Дернулась малокалиберная боковая
пушка, отрыгнув снаряд. Промах! Рыцарь на несколько мгновений покинул
дорогу, чтобы зачерпнуть, не слезая с коня, горсть грязи в кулак -
продемонстрировав таким образом красивый прием джигитовки, взятый из
русских цирков. И два вихря помчались параллельно, сблизившись на
расстояние поцелуя. Выдержав паузу (попросту собравшись с духом), Индиана
прыгнул, изо всех сил стараясь не задеть гусеничную ленту. Он смотрел на
раскрытый люк, он стремился именно туда - изнутри взорвать этого зверя, -
но сначала требовалось сделать кое-что другое. Он вскарабкался по броне,
помогая себе одной рукой, сохраняя подготовленную для диверсии грязь,
после чего замазал смотровую щель водителя. Ослепший монстр затормозил,
мгновенно потеряв ориентировку.
"Парабеллумом", затем и сам владелец "Парабеллума". Поймав краем глаза
постороннее движение, Индиана среагировал раньше, чем стрелок сообразил,
куда целиться. Трофейный пистолет не дрогнул в его руке. Убитый член
экипажа молча сполз обратно. Следующий боец выскочил из чрева танка, как
пробка из шампанского - два выстрела прозвучали одновременно. И обе пули
ушли мимо: танк резко развернулся. Очевидно, водитель пытался нащупать
дорогу, руководствуясь указаниями командира. Вторую смотровую щель Индиана
не успел запачкать. В результате враги попали в объятия друг друга -
буквально! - и огнестрельное оружие куда-то подевалось. Драться на
дергающемся танке очень неудобно, достаточно одного неловкого движения,
чтобы навсегда потерять равновесие. Немец оказался менее ловок. А может,
ему помог упасть прямой левый в голову, который удачно провел археолог.
Так или иначе, но солдат Рейха зацепился ботинком за клепаную деталь
неясного назначения и рухнул на дышащие пылью траки. Неуловимое мгновение
- и трепыхающееся тело уехало вместе с гусеницей, разинутый рот исчез под
опорным катком...
успокоившись.
они забрали нас обоих.
вот почему мы не нашли его там. Он ведь очень хороший специалист,
Маркус...
все, под ногами путаетесь!
Сказали почему-то, что ты обязательно выполнишь их просьбу, я не понимаю
только, почему. А вообще, ты грубиян, младший.
Индиана. - Пусти, дай мне залезть.
Встретивший его немец, очевидно, был командиром экипажа - на это указывало
суровое, взмокшее под шлемом лицо воина. Вернер Вольфганг располагался
здесь же, в верхнем отсеке. Из нижнего моторного отсека выглядывал
водитель, с таким же суровым потным лицом. Больше в экипаже живых немцев
не осталось, обоих стрелков доктор Джонс вычеркнул из списка. Вместо них
по углам жались два старика. Труп солдата лежал на решетке. Было жарко и
тесно.
руками за радикулитную спину.
Ну, как хотите.
немедленному употреблению. Именно этим и объяснялось его хорошее
настроение:
каждым из вас можно делать, что угодно.
глазах, очень опасен для пойманного врага Рейха. Так и оказалось. Стоило
Вольфгангу лишь легонько кивнуть своему подчиненному, как тот с
наслаждением обрушил пистолет на голову пленника - рукояткой в теменную
область. У танкистов, значит, было принято мстить за погибших товарищей...
странным долгим взглядом посмотрел, играя желваками, на удовлетворенно
ухмыляющегося офицера, но потерявший сознание герой не мог ощутить
вскипевшего в старом профессоре волнения. Оберштурмбанфюрер, уже не
обращая на поверженного соперника никакого внимания, приказал командиру
танка: "Вот что, обер-лейтенант. Придется тебе слазить, очистить смотровую
щель. Потом соберешь всех наших, кто остался...". Через несколько минут,
когда подчиненный исчез, унеся в сердце приказ, а начальник обратился к
водителю танка: "Чего стоишь, езжай к грузовикам!", Индиана еще не
очнулся.
решающая, и сознание вернулось. Все-таки удивительной головой обладал
профессор чикагского университета! Танк равномерно двигался куда-то,
тяжело гудел, поэтому стон очнувшегося едва не затерялся: "Эй, жених..."
Вольфганг услышал, даже дернул от неожиданности пистолетом.
шлюхе, или пока нет?
приподымаясь, как-то вдруг потеряв начальственное выражение лица.
естественнее для истинного арийца?
поправляя перчатки - чтобы поучить обнаглевшего плебея правильным манерам.
Но повторения сцены, имевшей место в библиотеке замка Грумм, не
получилось. Индиана Джонс на этот раз не был связан, и нацист во гневе
упустил из виду столь очевидное обстоятельство. Иначе говоря, была
совершена роковая ошибка, потому что пока оскорбленный жених готовил удар,
склоняясь над жертвой, ненавистная живучая тварь ударила его первой. Без
замаха, коленом в голень. Драка в тесноте сильно отличается от драки в
нормальном пространстве, обычные приемы тут не годятся. Вольфганг этого не
знал, зато знал Индиана. Нацист упал, перевалившись через доктора Джонса -
головой в раскрытый люк нижнего отсека. Доктор Джонс взгромоздился на
своего партнера, попросту лег на него, обнял одной рукой за шею, второй
попытался вырвать пистолет. В результате случилось несколько выстрелов, и
все ушли в нижний отсек. Водитель что-то громко и коротко произнес,
впрочем, непонятно, что именно.