захохотал, давясь смехом, известным всей стране.
руку Гарда крепко ухватилась крупная женщина. - У меня жена, у меня
маленькие дети, я не могу, это чудовищно! Я продам свою парикмахерскую, я
все продам, только верните мне мое лицо!
нас, - сказал незнакомый молодой парень, обнимая за плечи женщину. - Я
уверена, все образуется.
видимость студента, а на самом деле это... - Он полез в карман за
шпаргалкой. - Так, если я вижу студента Болвуда, то на самом деле это
продавщица Мери. Поэтому он и говорит: "я уверена". С ума можно сойти!
Значит, продавщица сейчас утешает сама себя, вернее, парикмахера с ее
лицом. М-да, я чувствую, что этот профессор завязывает мои мозговые
извилины морским узлом".
забыл, кто здесь господа, а кто дамы. - Рад вам доложить, что в самом
ближайшем будущем все встанет на свои места. Вы оказались невольными
жертвами... как бы сказать... некой мистификации, фокуса, если угодно...
мне хотелось бы просто обсудить с вами сложившуюся ситуацию. Только
давайте поговорим спокойно. Мистер Болвуд... - Гард обернулся к человеку с
лицом Таратуры.
история, конечно, презанятная. Как я выяснил, я стал точной копией вашего
помощника инспектора Таратуры. Я всегда уважал полицию, комиссар, и,
поверьте, мне даже лестно в какой-то степени.
университетской команде регбистов, - продолжал Болвуд. - Но, согласитесь,
комиссар, что такой, как сейчас, я уже несколько староват для третьего
курса. И кроме того, Сузи. Я не знаю, как она отнесется к этому. Мы
собирались пожениться...
мной! - крикнула женщина.
отнял, - продолжал Болвуд, - если вы скажете мне, как это сделать. И
конечно, забрать у миссис Мери... э-э... себя.
зеркало, а потом начинает как-то кружиться голова.
Лелевр из универмага "Бенкур", отдел носков?
испугалась. А потом подумала: "Главное, цела осталась" - и успокоилась...
Со мной в жизни всякое бывало, и вот ничего, живу... Сначала мы кричали
здесь один на другого и требовали назад свои лица, свои тела. Но теперь
поняли, что все мы одинаково несчастны. Конечно, я хотела бы умереть
такой, какой я была. Но если все это случилось... Давайте искать радости в
новом своем положении. В каждой беде обязательно есть глубоко запрятанное
зерно радости. Надо только найти его и вырастить...
женщина-парикмахер. - Инспектор, если весь этот кошмар не кончится завтра,
я убью себя! То есть его... То есть себя!.. - Она воздела руки к небу. - Я
хочу жить, мне тридцать семь лет!
себя Гард, но тут же вспомнил: - Да ведь это же действительно парикмахер".
вы говорите, какую радость получил я? Я буду жаловаться!
жаловаться?
мужчиной?
комиссар, как раз занимает юридическая сторона вопроса. Ведь все знают
прежде всего мое лицо. Кому принадлежит мой дом, моя ферма в Матре? Мне
или ему? - Он кивнул в сторону бродяги.
не привезли сюда, я бы нежился на пуховых перинах в твоем особняке и лакал
бы арманьяк из пивных кружек!
такой внешностью новый круг, - продолжал он. - Правда, мне придется
переквалифицироваться в героя-любовника. С такой физиономией, - он провел
рукой по щеке, - я как раз...
верните ее мне!
говорите, что вам тридцать семь лет? Ну, я как раз только-только начинал в
ваши годы. А сейчас тридцать семь лет плюс мой опыт, мои связи, мои
деньги, моя реклама - это другое дело! Да и кому из нас не хотелось бы
сбросить парочку десятилетий, не правда ли, дорогой комиссар?
самом деле продавщица Мери Лелевр.
меня украли лет пятнадцать жизни?
запомни, у нас говорят: время - это деньги. Главное теперь - выяснить, кто
будет платить. Уж не наша ли полиция, а, комиссар? - И он снова
заразительно захохотал. Глядя на него, Гард никак не мог отделаться от
мысли, что Остин - это вовсе не Остин, а Юм Рожери в роли бродяги Остина.
- Сказать по правде, комиссар, - продолжал бродяга, - я был бы не против,
если бы эта шутка или как вы там ее называете продлилась подольше. С моей
новой рожей я за час насшибал столько монет, сколько не имел и за неделю.
А в кафе "Бутерброд с гримом", где собираются артисты, мне подавали даже
бумажки! Такого не бывает и на Рождество! И надо же - меня сцапали! Я
кричу, а ваши ребята, комиссар, тянут меня в машину. Это было очень
весело, черт побери!
вашего положения и разделяю ваши тревоги. Что касается вас, мистер
Фридель, - он обернулся к женщине и улыбнулся, - что касается вас, Пауль,
не надо нервничать. Еще раз повторяю: я уверен, что в самом скором времени
мы вернем вам ваши лица. Поиски затрудняются лишь тем, что...
профессора Грейчера, но, сделав над собой легкое усилие, понял, что это
Таратура. "Пора привыкать", - подумал Гард, когда Таратура, подойдя
вплотную, что-то быстро и горячо зашептал ему в ухо.
должен ненадолго уйти. Мы еще поговорим...
кленов, Гард видел, как двое полицейских медленно вытаскивали из машины
носилки, на которых угадывалось человеческое тело, покрытое белым. Наконец
они поставили носилки в траве, с громким, резким, как выстрелы, звуком
захлопнули дверцы автомобиля. Гард подошел к носилкам, и, опережая его
приказ, Таратура отбросил простыню. Изможденный морщинистый старик, с
мешками под закатившимися глазами, лежал на спине, мертво подогнув правую
руку. На нем был превосходный серый английский костюм чистой шерсти с
белым уголком платка, торчащим из кармана, который никак не вязался с
седой щетиной на впалых щеках.
Выстрел в упор точно в сердце.
франтоватым белым платочком.
точно.
"паркер-1100", чековую книжку, носовой платок, машинку для стрижки ногтей,
связку ключей на платиновой цепочке длиной тридцать два сантиметра,
записную книжку в крокодиловом переплете, пачку сигарет "Космос", газовую
зажигалку "Ронсон", зубочистку в виде серебряной шпаги и шесть визитных
карточек".
протянул Гарду маленький белый прямоугольник с золотым обрезом.
каллиграфическую вязь, - сенатор, президент компании "Всемирные артерии
Роллинс Джеймс
Афанасьев Роман
Конан-Дойль Артур
Никитин Юрий
Грабб Джеф
Пехов Алексей