к вещам более безобидным, чем разборки с бандитами.
причала.
наполниться морской водой чаши двух бассейнов, уже журчали фонтаны. На
балконах появились люди. "Если глядеть отсюда, снизу, - подумал Глеб, -
то можно подумать, что вновь началась мирная жизнь, спокойная и
незатейливая. Все-таки не я один такой хитрый, кто решил убежать в
Абхазию".
работал даже лифт. На площадке перед лифтом стояла женщина в шелковом
платье. Глубокий вырез доходил до середины спины. По обе стороны от нее
стояло двое крепко сложенных парней с бритыми затылками. Они недовольно
покосились на Глеба, явно пытаясь припомнить, видели ли они его на
корабле, все-таки внешность у Сиверова была запоминающейся. Из этого
Глеб сразу же заключил, что сюда прибыло как минимум две команды и
далеко не все знают друг друга в лицо.
глядя на ее обнаженную спину, - если к ней приставили аж двух
охранников. А теперь они, конечно же, попытаются помешать мне зайти в
лифт".
другой: четыре, три, два, один. Створки лифта разошлись. Сперва зашел
один из охранников, следом за ним - женщина. Второй встал, загородив
собой вход.
меня не свалится, к тому же я ее и не надел".
женщина, стоявшая в кабине лифта, обернулась. И Глеб встретился с ней
взглядом. Тут же гримаса исчезла с его лица. Он замер, еще не зная, то
ли ему почудилось, то ли он впрямь узнал ее. Охранник уже готов был
придержать сходящиеся створки кабинки, чтобы разобраться с наглецом, но
мягкий голос женщины остановил его:
остановилась", - отметил Глеб.
отсюда.
Один этаж, второй, третий... Застланный шумопоглощающим ковром коридор и
идущие ему навстречу трое человек: женщина и двое мужчин. Он шел
медленно, не сводя глаз с лица женщины.
постаревшая, но все равно прекрасная.
не могла. Он и сам с трудом вспоминал собственное лицо, в памяти всегда
всплывало прежнее, то, которое любили его друзья, близкие, из которых
никого не осталось.
дорогу двум громилам, сопровождавшим женщину.
по коридору, не оборачиваясь, но прислушиваясь к уже еле различимым
звукам удаляющихся шагов. Затем проскрипел ключ в замочной скважине,
открылась дверь.
закроется, тогда он сможет узнать, в каком номере живет она.
двери, другой направился в холл и вернулся оттуда с двумя стульями.
громил, это тебе не просто так".
где расположен номер.
ноги.
свою первую любовь, которую неизвестно каким ветром занесло сюда, на
абхазский берег. И еще он знал: эта встреча не сулит ничего хорошего,
лучше про нее забыть, но он знал и другое: прошлое невозможно забыть,
точно так же, как свое лицо.
перед зеркалом.
сказанное.
себя, - если я узнал ее, значит, она прежняя, значит, осталось в ней
что-то от той Лады, которую я знал.
учил Ладу стрелять. Их военрук, исполненный уважения к должности отца
Глеба, доверил ему ключи от тира, коробку патронов и мелкокалиберную
винтовку.
подвал. Он помнил прекрасно, как лежал рядом с ней на жестком, обтянутом
кожзаменителем мате. Лада прижималась щекой к цевью винтовки, а он
показывал ей, как нужно целиться. Вспомнил, как после первого же
выстрела Лада отказалась продолжать занятия. Вспомнил испуг на ее лице,
маленькую гильзу на своей ладони, которую он протянул Ладе.
странный подарок.
раньше принадлежал ей.
другому, с которой можно было разговаривать, поставив ее на стол, к
которой можно было обращать самые ласковые слова и высказывать то, что
страшно было сказать вслух, даже оставшись наедине.
не мог сказать, но помнилась только та, маленькая, черная, лоснящаяся, с
небольшой квадратной вмятинкой на самом донце. Помнилась потому, что
осталась в руках девушки, которую он любил или хотел верить, что любит.
откатывались по бетонному полу, влипали в битумное покрытие крыш. Другие
он старательно собирал и бросал в реку.
уехать отсюда, пока не спросит Ладу об этом.
Глава 9
усталость прошла и наступило такое состояние, когда не делать ничего
невозможно. Он порылся в недрах своей сумки, извлек блокнот и, откинув
страницы на тонкой пластиковой спиральке, склонился над чистым листком.
оставляемые толстым стержнем. Яркие, цветные, они казались очень важными
и полными смысла.
Сиверов старался писать так, чтобы никто чужой, если в руки попадет
блокнот, не догадался что написано. Письменный стол, конечно же, остался
от прежних времен, когда в этих номерах отдыхали кэгэбисты. Тогда
считалось, что каждый работник спецслужб чрезвычайно серьезный человек и
не может обойтись без рабочего места, даже на отдыхе. Тут же рядом с
графином и настольной лампой, снабженной темно-зеленым абажуром, лежала
массивная мраморная доска с перекидным календарем двухлетней давности.
для того, чтобы отмечать их. Вряд ли о них в эти дни помнили даже их
создатели. Но кое-какую полезную информацию календарь все же содержал -
ведь есть в этом мире вещи, которые не меняются с ходом времени.
и захода солнца может мне пригодиться".
окно, занимающее всю стену, на море. "Да, оно здесь садится за горизонт,
так что никаких поправок на горы делать не надо".
лоджии. Он сменил фломастер, еле заметная желтая стрелка вела с
четвертого этажа на третий, наискосок через два номера.
Глеб и откинулся на спинку кресла.
тело.
оттолкнулся. Кресло проехало половину комнаты и остановилось в двух
метрах от тахты.
вот довелось.
Суворов Виктор
Лондон Джек
Шилова Юлия
Елманов Валерий
Херберт Фрэнк
Суворов Виктор