Чтение 75–й страницы книги ~Джин Грин - неприкасаемый: карьера агента ЦРУ №14~

ли он подходить к машине в присутствии своего самого старшего начальника?

Он встретился со спокойным взглядом генерала, но побоялся посмотреть в
сторону Ширли. Во взгляде Мидлборо Джин прочел только любопытство. Генерал
не подбадривал его, не разрешал, но и не запрещал приблизиться - только
холодное любопытство было у него во взгляде, и больше ничего. Джин перевел
взгляд на Ширли.

Только теперь она увидела его и вскрикнула:

- Джин!

Мидлборо вышел из машины, открыл ей дверцу. Теперь можно было
приблизиться. Джин шел быстрым шагом. Она побежала к нему навстречу. Первая
обняла.

- Молчи! - сказала она. - Никаких объяснений! Черт с ним со всем! Ты ведь
человек свободный.

- Миссис Грант! - окликнул ее генерал.

- Здравствуйте, генерал, - поклонился Джин.

- Здравствуйте. Миссис Грант, я должен извиниться, мне нужно съездить за
сигарами, - проявив особый такт, сказал Мидлборо.

- Скажите: "Ширли, мне нужно..."

- Миссис Ширли, мне нужно, - улыбнулся генерал.

- Ширли, - продолжала капризничать она.

- Ширли! - сдался генерал. - Когда мне прислать за вами машину?

- Я вам позвоню, - она с благодарностью помахала ему рукой в белой
высокой перчатке.

- Чао, Ширли! - сказал, едва заметно улыбнувшись, Трой Мидлборо и сел за
руль.

"Шевроле" плавно разрезала крыльями пространство, разделяющее "Крейзи
Хорс" и "Тужур-лямур".

Из дневника Джина Грина, доставленного майору

Ирвину Нею - начальнику спецотдела

общественной информации.

(На этой записи нет даты.)

"Не из-за них, конечно, начинаются войны. Но и без них любые войны ни к
чему... К кому возвращаться? Ради кого быть храбрым, сильным, независимым,
повелевающим? Ради себя? Ради своего тщеславия? Чепуха.

Приехала - и все стало другим. К ребятам в "Крейзи Хорс" я не вернулся.
Что там делать? Опять пить... А она заполнила собой все. И никакой риторики.
Ни одного ненужного вопроса. И прощалась как на войне, без излишних
сантиментов. Это моя женщина. Поразительно, что она не боится ни сплетен, ни
доносов. Вообще, женщины гораздо отважнее в любви, чем мы. Удивил меня также
наш М. Откуда такая тактичность, светская сдержанность? Поеду, мол, за
сигарами, когда машину прислать? А сам - сплошная элегантность. Вот тебе и
солдафон!

Храни господь женщин! Они - это целая религия, темная, правда, без
начала, без конца... Терра инкогнита...

На прощанье она спросила, как девочка, про свою довольно нелепую шляпку:

- Нравится тебе моя робингудка?

- Хороша.

- Ничего, что без пера?

- Так скромней.

- А ничего, что она белая?

- Блеск! - сказал я неискренно.

Высокие белые перчатки, костюм из сине-белого твида. Белая робингудка -
как это все теперь далеко! Услышал бы Бастер наш диалог, подумал бы, что Я
рехнулся. Птичий разговор.

- Учти, я буду появляться, - пригрозила она. - Ты будешь крутить свои
солдафонские любовные интрижки, а я буду появляться неожиданно в любом месте

- Появляйся почаще, - сказал я".

Генерал Трой Мидлборо разговаривал по телефону, явно думая о чем-то не
касающемся разговора.

- Да. Да... Я вас понимаю, - говорил он, - и все-таки жестче и еще раз
жестче!

Он глядел в окно на плац, по которому короткими перебежками шли в атаку
его питомцы, и время от времени поворачивался в сторону человека, стоящею к
нему спиной у другого окна, выходящего во внутренний двор.

- Гибкость нужна только на верхних этажах, а внизу - жестче, - продолжал
генерал.

Человек, стоявший к генералу спиной, обернулся. Это был Лот. Он приехал
сюда сразу же после разговора г Ширли, вернувшейся из Фейетвилля.

По нескольким фразам, сказанным ею невзначай, Лот понял, что возможна
передержка, что Джина пора переводить на офицерские курсы, обминать уже в
более сложных ситуациях, проверять на прочность и бросать за борт - пусть
учится плавать в настоящем море. Мальчик, судя по всему, созрел.

Были у Лота и еще дела к Трою Мидлборо. Но это уже задачи второстепенные.

- Что ни день, то гости один другого значительней, - сказал генерал,
выходя из-за стола.

- Вы, однако, вдали от столицы становитесь комплиментщиком. Разрешите
курить, генерал?

- Сделайте одолжение!

- Сначала формальности, - Лот протянул Трою свое предписание.

- Отлично! - сказал генерал. - У меня есть свои контрпредложения. Я
изложу их позднее.

- О'кэй, Трой, а теперь скажи мне, как поживает мой дружок Джин Грин?

- Джин Грин? - Генерал наморщил лоб. - Ах да! Показатели у него неплохие,
но, знаешь ли, с ним что-то происходит. Чушь какая-то...

Генерал открыл сейф и вынул оттуда фотокопию листка, исписанного от корки
до корки мелким, но ясным почерком.

- Узнаешь почерк, Лот?

- Конечно. - Лот взял в руки листок, внешне не выразив удивления. - Можно
прочесть?

- Естественно.

- Это моя женщина... - читал Лот, - ... не боится ничего... Удивил меня
также наш М..."

- Что скажешь, генерал? - Он посмотрел на Мидлборо.

- Дичь! - воскликнул генерал. - В Брагге такого еще не было. Без пяти
минут "зеленый берет" пишет дневник, как девчонка из частного колледжа.

- Что ж тут такого! - ухмыльнулся Лот. - Штатский человек попал в загон
львов. Он влюблен. И не забудь, что человек этот все-таки по-русски
сентиментален плюс интеллектуал. Ему тут, конечно, не по себе.

- Надо снять с него два слоя стружек, - решительно заявил генерал.

- Не торопись, Трой, - проговорил Лот. - Дело в том, что с Грином
произошло... недоразумение. Ты меня понимаешь?.. Он должен был сразу попасть
на офицерские курсы. Грин зарегистрирован "фирмой". Ну, а произошла
опечатка.

- Вот как? - Трой Мидлборо внимательно поглядел на Лота и уже другим
тоном произнес:

- Хочешь посмотреть мой новый тренировочный зал?

- Давай, - весело ответил Лот.

Генерал открыл дверь в соседнюю комнату.

- Прошу!

Лот вошел в небольшой спортивный зал. Шведская стенка, два широких
эластичных мата, батуд для развития прыгучести, вмонтированный в стену бар и
столик под ним.

На стуле, у столика, лежали две шпаги и маски, на полу - нагрудники.

- Все продумано до мелочей, - одобрительно произнес Лот, - вот только бы
еще бронированный угол и пару пистолетов с мишенью.

- Это во внутреннем дворе, - сказал довольный собой Мидлборо.

В комнату вошел низкорослый японец. Маленькие цепкие глаза, низкий лоб,
пергаментные щеки в мелких продольных шрамах.

- Это мой спарринг-партнер, - сказал генерал. - Ежедневно фехтую, чтоб не
распускаться.

- Ты первоклассный генерал, Трой, - без тени насмешки сказал Лот.

- До вечера.

Трой взял в руки шпагу.

- Удачных уколов в сердце! - пожелал ему на прощанье Лот.

Этой ночью команда Джина должна была высаживаться на деревья в лесопарке
Уварри, и все нервничали еще с утра. Спецкурс подходил к концу, занятия
становились сложней, безжалостней и опасней, все раздражались все чаще:
загнанная внутрь жестокость, вызванная тщательно продуманной программой,
искала выхода.

Прыжки на деревья даже днем не обходились без неприятностей. Тем более
ночью, когда пики вершин сливаются в одно черное пятно, надвигающееся
неотвратимо.

И дорога предстояла долгая и муторная: сначала машиной на свой аэродром,
затем самолетом в Форт-Беннинг и только лишь оттуда на Си-130 к месту
выброски. У разведчиков-диверсантов, как правило, вырабатывается условный
рефлекс: отвращение ко всем средствам доставки к месту назначения, будь это
автомобиль, подлодка или самолет.

Как приятно ехать, плыть или лететь обратно и как томительно долог - до
тошноты под ребрами - путь туда!

Они сидели возле казармы и курили. Мэт сказал:

- На спор прыгаю в штаны робы с верхней койки. - Чем отвечаешь? - спросил
Тэкс.

- Двумя бутылками виски. - Кто держит штаны?

- Они стоят сами, я их подкрахмалил. - Идет. - Так не бывает, - сказал
Берди.

- Он тренировался, этот прохвост, - сказал Бастер.

- Иду в долю против Тэкса, - сказал Джин.