Хотя, признаюсь откровенно, я был по-настоящему увлечен этой женщиной и
вполне серьезно намеревался создать семью.
однокомнатную квартиру. Я подключил все возможные связи, обил многочисленные
пороги что-то могущих людей и выбил двухкомнатную квартиру в новом доме в
районе Павелецкого вокзала.
и трудов, а также и денег я вложил в эту квартиру! Несколько раз покрывал
лаком паркет, мастерил многочисленные встроенные шкафы в коридорах и ванной,
сам облицевал плиткой и кухню, и ванную...
меня папой. Девочка росла слабой, болезненной, и потому я много занимался с
нею физкультурой.
квартира превратилась в настоящую "конфетку", тут-то все и началось. Марину
словно подменили: она повела себя как настоящая фурия. Стала склочной,
мелочной. Придиралась по любому поводу. Место нормальной жизни занял
настоящий ад. Однажды в сердцах она бросила мне в лицо:
вложенных в квартиру сил. Мы стали жить в разных комнатах: я, естественно, в
маленькой, они - в большой. Я еще надеялся, что она образумится и все войдет
в колею. Но я плохо знал Марину. Как изобретательна была она, чтобы
избавиться от меня! Вряд ли интересно читать о семейных скандалах, да и мне
не очень приятно делиться нашим "мусором". Лишь замечу, что предпринимались
попытки меня посадить! И однажды очередной следователь, занимающийся нашими
семейными "разборками" - к тому времени мы уже развелись, - откровенно
сказал мне:
посадит...
размена, отдай ей в моем присутствии и, если она не согласится, напишешь
заявление в суд...
же вариант. И поверь: твою бывшую вряд ли устроят, к примеру, две комнаты в
коммунальной квартире...
тут же согласилась на один из представленных мною вариантов: они въехали в
двухкомнатную малогабаритку, я - в комнату малонаселенной квартиры: всего с
двумя соседями...
деятельность на "Мосфильме". После отбытия срока я очень боялся негативного
к себе отношения, но люди отнеслись ко мне не только с пониманием, но даже с
некоторой симпатией. Я действительно старался изо всех сил доказать всем и
себе в том числе, что я чего-то стою. Любую свободную минуту я использовал
для того, чтобы писать, писать и писать. Добиваясь достойной работы на
киностудии, я, чтобы не сдохнуть с голоду, подрабатывал как журналист и
опубликовал более сорока моих очерков, рассказов, исследований в самых
популярных тогда газетах и журналах.
человеком - Михаилом Петровичем Ереминым, генералом в отставке. У него
удивительная судьба. Родился в девятьсот втором году. Рано осиротев,
воспитывался в приюте, потом с помощью своего родственника в пятнадцать лет
поступил на кремлевские курсы красных командиров, закончив которые стал
работать в охране Ленина. В сорок первом году ушел на фронт в качестве
командира дивизии и вскоре стал заместителем командующего Третьей армией
генерала А. В. Горбатова.
фотографий, пытаясь установить всех тех, кто был снят рядом с вождем.
одной с нами площадке. Его рассказы о прошлом показались мне настолько
интересными, что я всерьез увлекся его исследованиями. Некоторые из моих
статей об этих исследованиях стали настоящими сенсациями в центральной
прессе и нередко объявлялись "статьей недели", "статьей месяца", а однажды и
"статьей года".
написал сценарий "Рядом с Лениным", который одобрили на ЦСДФ, и вскоре фильм
был снят мною. Пока мы работали над сценарием, однажды Михаил Петрович
пригласил меня на свою дачу в Жаворонках. Так получилось, что там я
сблизился с его падчерицей, и вскоре она забеременела. Мы с ней не строили
особых планов на будущее, но зародившееся дитя меня как мужчину обязывало, и
вскоре мы поженились. Так на свет появился мой второй сын.
честь Ленина. Чтобы никому не было обидно, положились на судьбу: каждый
написал свое имя на бумажке, а тащить предложили Михаилу Петровичу. И что
же? Михаил Петрович вытащил то, что и хотел, - Володя. Но как все изумились,
когда Володя родился именно в день рождения Ленина! В этом было что-то
сверхъестественное...
умер...
БОЛЬШЕВИКОМ! То есть большевиком первой формации, которые искренне верили в
светлое и счастливое будущее своей страны, своего народа...
характеризующий этого человека.
его к первому секретарю Московского обкома партии В. Конотопу, с которым он
был довольно близок. Идем мы через какой-то двор, а там старый котлован,
который, судя по всему, уже давно должен быть засыпан. Приходим к Конотопу,
а того на месте нет: он был срочно вызван в Кремль. Помощник, зная их
отношения, пропустил нас в кабинет. Михаил Петрович полистал справочник,
нашел, в чьем ведении находилась территория с котлованом, набрал номер по
"вертушке" и говорит:
плохо следите за вверенной вам территорией? По такому-то адресу не зарыт
котлован, а люди ходят, ноги ломают... Нехорошо!..
чтобы как-то объясниться.
звонок, сам перезвонил и стал всячески извиняться, ссылаясь на трудный день,
трудное детство и так далее.
Михаила Петровича до того двора, я доложил ему, что котлован засыпан.
Казалось бы, какое дело старому генералу до чьих-то там бед, но Михаил
Петрович до самой смерти кому-нибудь да помогал, за кого-то ходатайствовал.
Он был истинным офицером, и об этом есть еще одна маленькая история.
Вдруг Михаил Петрович остановился как вкопанный и удивленно на кого-то
уставился. Повернулся и я. Стоит порядочная очередь к бочке с разливным
пивом. И в середине очереди, куда смотрел Михаил Петрович, я увидел
подполковника, который как ни в чем не бывало стоял с бидончиком в руках.
плащ, оставшись в форме генерала, с иконостасом орденов и медалей во всю
грудь, среди которых были и два ордена Ленина.
очереди за пивом. Да и вообще, офицер с бидончиком в руках - жалкое
зрелище!..
Еремина. Как-то один из его соратников, занимавший в прошлом высокую
должность в Органах, рассказал мне уникальную историю о том, что во время
войны, в самый трудный момент для Москвы, Политбюро ЦК КПСС приняло решение
о вывозе тела Ленина из Мавзолея в безопасное место. Естественно, это
задание было сверхсекретным и о важном грузе знали лишь единицы, да и то
люди с самыми большими звездами.
встречи, беседы, исследование скупых документальных источников, я наконец
написал ее. Но ни "Правда", ни "Известия" не жаждали опубликовать мое
исследование. Редакторы разводили руками и ничего не объясняли, и только
один заметил, что разрешение может дать только глава КГБ. Прекрасно помня о
своих, мягко сказать, не очень доброжелательных контактах с Органами, я
долго раздумывал прежде, чем решиться пойти на контакт с главой этого
страшного ведомства. Но в какой-то момент махнул рукой: будь что будет, и
уговорил Михаила Петровича, и тот через своих друзей-ветеранов сумел
Лукьяненко Сергей
Акунин Борис
Посняков Андрей
Махров Алексей
Маркеев Олег
Лукин Евгений