Чтение 75–й страницы книги ~Ниндзя~

Никто в целом мире не сможет тебя остановить. Подумай об этом!

- Меня это не привлекает.

В следующее мгновение Николас уже уклонялся от молниеносных ударов Сайго.
Он покатился по полу. Сайго сделал обманный выпад локтем и попытался ударить
ребром ладони в горло. Николас блокировал удар, но Сайго всей тяжестью
навалился на его левую руку. Николас знал, что ему придется нелегко: в
ближнем бою у Сайго было огромное преимущество, благодаря специальным
тренировкам. Единственная надежда Николаса состояла в том, чтобы вырваться и
увеличить дистанцию.

Он нанес удар коленом, пытаясь одновременно вывернуться из-под Сайго, но
тот успел ответить, задев край ключицы Николаса. Их тела ожесточенно
сплелись, и долгое время казалось, что они почти не двигаются: пальцы
сжимали запястья, локти упирались в ребра - словно какой-то странный
механизм, в котором одни детали мешают другим.

Наконец Николас попытался изменить ход схватки и отчаянно ударил вверх
коленом. Послышалось фырканье Сайго, и в ту же секунду раздался легкий
металлический щелчок у самого лица Николаса и в лунном свете блеснуло
короткое лезвие, зажатое между большим и указательным пальцами Сайго. Фокус
иллюзиониста. Но это был не цирк, и Николас резко отклонил голову, на долю
секунды опередив движение Сайго. Он почувствовал какой-то необычный запах, и
его ноздри непроизвольно расширились. Николас напрягся и надавил плечом на
руку Сайго, в которой тот держал смертоносное острие. Пот выступил у него на
лбу и теперь медленно стекал, угрожая залить глаза.

Но постепенно Николасу удалось ослабить хватку и вскочить на ноги. Его
грудь тяжело вздымалась от напряжения последних секунд; он покачивался.
Дождавшись, когда Сайго встанет, Николас атаковал. Но его реакция ослабла, и
он с трудом сохранял равновесие; ему удалось блокировать удар в глаза, но он
пропустил мощный удар в шею.

Николас рухнул на пол; он кашлял и задыхался, его легкие судорожно
хватали воздух. Он видел над собой ухмыляющегося Сайго, который знал, что
противник уже не опасен.

Николас попытался встать, но у него не было ног; он попробовал поднять
руку, но ничего не произошло. Он растерянно смотрел на свое непослушное
тело.

Сайго склонился над ним со злобной улыбкой.

- Ты думаешь, на этот раз я пришел неподготовленным? - проговорил он
почти дружелюбно. - Нет, все было рассчитано с самого начала. Да, Николас,
даже приезд Юкио. Она все знала. Больше того, она даже кое в чем мне
помогла. Ты удивлен?

Николас мог только беззвучно шевелить губами, как выброшенная на берег
рыба; язык не слушался его. "Нет, - подумал он яростно. - Нет! Это ложь!"

- Не стоит удивляться, Николас. Я же говорил тебе, она шлюха. Она,
конечно, рассказала тебе, что мы были любовниками? Да, я в этом уверен.

Сайго отвернулся, и в полумраке Николас увидел, как он приближается к
Юкио. Он схватил спящую девушку и стянул ее с кровати. Перед Николасом
зажглась лампа, и он замигал, приспосабливаясь к яркому свету. Юкио! -
закричал он безмолвно. - Юкио!

Сайго посадил ее перед собой. Он разломил небольшую ампулу и поднес ее к
лицу Юкио. Она качала головой из стороны в сторону, будто не хотела
просыпаться.

Наконец глаза Юкио раскрылись, и лицо ее медленно растянулось в улыбке,
рабской и похотливой; ее руки потянулись к Сайго. Он грубо поцеловал
девушку, и ее губы раскрылись, как цветок. Юкио!

Сайго ласкал ее так, чтобы Николасу было хорошо видно.

Он потер ее груди, и соски набухли и задрожали; потом провел рукой между
ее бедрами. Юкио начала стонать.

Сайго перевернул ее, поставил на колени перед кроватью и сбросил свои
черные шелковые брюки.

Юкио кричала. Николас попытался закрыть глаза, но стоны и крики
безжалостно обрушивались на его мозг, и он снова открыл глаза, чтобы не
сойти с ума.

Юкио судорожно цеплялась руками за покрывало, сминая его в потные комки;
ее веки были плотно сжаты. Вдруг она вскрикнула; покрывало треснуло в ее
побелевших пальцах, и ее бедра резко содрогнулись. В эту минуту Сайго
оставил девушку, и с ее губ сорвался вздох разочарования.

Сайго подошел к Николасу и перевернул его на живот. Только теперь Николас
понял, что происходит. Его обожгло болью, он почувствовал тяжесть Сайго на
своей спине и услышал его тяжелое сопение.

***

Полковник вернулся домой очень поздно. Он долго сидел за рулем машины и
курил трубку, ни о чем не думая. Казалось, прошло несколько дней с тех пор,
как он курил последний раз, и теперь он наслаждался вкусом табака.
"Наверное, через некоторое время мне захочется чего-нибудь выпить", -
подумал он.

Луна смутным пятном висела низко над горизонтом. Полковник медленно
поднял окно и собрался уже выйти из машины, когда его вдруг охватило
какое-то странное оцепенение. "Этого следовало ожидать", - решил он.
Полковник посмотрел на темные очертания дома и подумал о Цзон. Как она ему
дорога. И как он ее подвел. Ее, и себя, и особенно Николаса. Полковник
сделал то, что он должен был сделать, но знал, что этого далеко не
достаточно. Он давно совершил эту ошибку, и сегодняшний вечер просто немного
смягчил старую боль.

Он думал о том, что ему предстоит солгать Цзон. Полковник никогда не
обманывал ее прежде и не хотел делать этого теперь. Но другого выхода не
оставалось: он слишком хорошо представлял последствия.

Наконец, полковник выбрался из машины и мягко захлопнул за собой дверку.
Ночь показалась ему очень холодной.

Он медленно подошел к дому и увидел кучку листьев, которые собрал Атаки,
чтобы наутро их сжечь. Полковник стал на колени и поджег листья, задумчиво
слушая громкий треск и вдыхая едкий дым.

Он смотрел на огонь. "В такие минуты всплывают странные воспоминания, -
подумал он. - Как подводная лодка, неожиданно вырвавшаяся из глубины".
Полковник вспомнил солнечный летний день и то историческое совещание
премьер-министра ‚сида с Джоном Фостером Даллесом, генералом Брэдли и
министром обороны Джонсоном. На совещании обсуждались возможные последствия
Корейской войны. Даллес приехал в Токио потому, что среди первых в Корею
отправлялись войска, которые с 1945 года стояли в Японии. Но при этом без
присмотра оставались военные базы и семьи офицеров, что, конечно, не
нравилось американцам, и они усиленно советовали японцам создать собственные
вооруженные силы.

Это неожиданное предложение находилось в вопиющем противоречии с Японской
конституцией 1947 года, 9-ая статья которой гласила: "Никогда не будут
создаваться сухопутные, морские, воздушные и иные военные силы".

В лучших американских традициях Джонсон раскритиковал позицию Даллеса; со
своей стороны, премьер-министр также отнесся отрицательно к планам
ремилитаризации Японии. Тем не менее, необходимо было что-то предпринять.
Полковник предложил расширить существующую японскую полицию примерно до
семидесяти пяти тысяч человек и назвать это Резервом национальной полиции.
"Таким образом будут созданы регулярные войска без всякого упоминания слова
"армия"", - сказал тогда полковник.

Даллеса это, разумеется, не устраивало, но ‚сида охотно согласился. Он
понял, что полковник подсказывает ему выход из положения, который позволяет
не потерять лица. Конечно, подобный план, должен был держаться в полной
тайне. ‚сида настаивал на том, чтобы даже сами добровольцы не знали, к чему
их готовят.

Премьер-министр принял решение организовать специальный отдел, который
станет заниматься вербовкой добровольцев и их подготовкой. Во главе отдела
предполагалось поставить американского офицера.

После совещания ‚сида попросил полковника задержаться. В комнате
по-прежнему чувствовалась напряженность, и премьер предложил прогуляться в
саду.

- Я вам чрезвычайно признателен, - сказал он после обычных ничего не
значащих формул вежливости, которые не могли быть опущены даже в такой
чрезвычайной ситуации.

- Проблема состоит в том, сэр, что американцы до сих пор нас не понимают.
- Полковник поймал настороженный взгляд ‚сида. - И наверное, никогда не
поймут. Времени у них было вполне достаточно.

Премьер-министр улыбнулся.

- Не забывайте, полковник, было время, когда мы не понимали американцев.

- Но я полагаю, что японцы более восприимчивы к другой культуре. ‚сида
вздохнул.

- Да, пожалуй, это так. Как бы то ни было, я вам искренне благодарен.
Мистеру Даллесу очень хотелось загнать меня в угол. Разумеется, он клонил к
участию Японии в войне. Зачем же еще создавать ни с того ни с сего огромную
армию? - Премьер покачал головой и сцепил за спиной маленькие руки. - Но это
просто немыслимо - посылать наши войска в Корею.

"Немыслимо, - думал полковник, стоя на коленях перед огнем. - Тогда, с
Божьей помощью, нам удалось этого избежать, а теперь..."

Он достал шнурок из кармана темной нейлоновой куртки и бросил его в
огонь.

***

Прощай, Асо. Здравствуй, Фудзи.

На обратном пути почти все время шел дождь; капли собирались в струйки и
стекали по оконному стеклу. Низкое темное небо затянули хмурые облака. Из-за
сильного северного ветра резко похолодало. Наконец наступила зима.

Николас беспокойно ерзал, ему было больно сидеть. В конце вагона кто-то