прикоснется!.. - И жизнь БиЗеда из-за нее сгорела в одной-единственной
вспышке пламени. - Я заставлю ее заплатить, даже если мне придется ради
этого пожертвовать собственной жизнью! Так просто это ей с рук не
сойдет... - Уничтожен ЛиуСкед. - ...Она думает, что недосягаема, думает,
что будет королевой вечно, но я этого не допущу... - И ее, Джеруши,
жизнь тоже пошла прахом. - ...Даже если мне придется утопить ее
собственными руками!
больше не звучало то холодное обвинение, которое так потрясло ее. - Но
времени осталось мало.
внутренним взором страшную гибель существ, чьей единственной виной была
их собственная жизнь. - Я никогда раньше не видела меров так...
близко... - Она вдруг умолкла.
мертвой плоти не имеют с ними ничего общего. Считайте, что так и не
видели меров - пока не увидите, как они танцуют на поверхности моря, или
не услышите их пения... Вы не сумеете понять подлинную глубину
совершенного преступления, пока не узнаете правду о том, кто они такие.
Они ведь не просто животные, Джеруша.
говорите мне этого; я не хочу этого знать!]
два убийства, а по крайней мере полсотни. А за последнее тысячелетие...
разновидность мыслящих существ; Старая Империя подарила им разум вместе
с бессмертием. Мун рассказала мне о них всю правду.
Межгалактический Кордон ничего не знает об этом?.. - Голос ее звучал еле
слышно.
крайней мере тысячу лет известна правда. Я тогда сказал Мун, что не
знаю, смеяться мне или плакать... - На щеках Миро заходили желваки. -
Теперь знаю. - И он повернулся к Джеруше спиной.
этот несправедливый, неправедный мир, сокрушит его лживые покровы,
раздавит его - и ее с ним вместе... Но ничего не менялось ни в море, ни
в небесах, неизменными были очертания утесов и удушающая реальность
смерти, утраты, тоски...
простудитесь. Он кивнул.
предоставить их... судьбе. Я не могу им помочь. Я и самому себе больше
помочь не в состоянии. - Он посмотрел на маленький утлегарь,
покачивающийся у самого берега; парус его был опущен - точно в знак
траура. - Она подарила мне самый дорогой подарок из всех возможных,
Джеруша: подарила мне истину... Она сказала, что ей предначертано было
вернуться сюда - такое случается у сивилл. Я не понимаю, не могу
поверить, что все так и должно было кончиться! Почему же? Что все это
значит?
Может быть, все, что мы делаем, вообще лишено смысла? Но мы ведь должны
пытаться отыскать этот смысл, разве не так? Мы должны продолжать
бороться во имя торжества справедливости... и быть готовыми к отмщению.
- Она обхватила себя руками и пошла к машине. Проходя мимо брошенного
утлегаря, она вдруг подумала: Гончие Ариенрод убили ее ребенка, ее
клон... и Ариенрод никогда не узнает об этом.
засмеялась.
соврать при этом?
собственное отражение в зеркалах и видя, что Ариенрод исподтишка
посматривает, не следит ли он за нею. И так до бесконечности... Округлые
изгибы тела Ариенрод напоминали ему континент, подымающийся из вод
морских, чьи горы укутаны снежной шапкой волос. Тончайшие серебряные
цепочки стекали с ее талии подобно лучикам света. Она втирала ему в кожу
благовонное масло медленными осторожными движениями, однако тело его
никак не откликалось на прикосновение ее пальцев. Не желало оно отвечать
и на самые интимные ее ласки, на самые заветные ее предложения. [Труп...
Боги, помогите, я похоронен здесь заживо!]
как мертвый. Мускулы затвердели. [Ну вот, у меня уже трупное
окоченение.] Она перевернулась на живот, положила голову ему на грудь и
озабоченно посмотрела в лицо своими агатовыми глазами. Лживые глаза...
Он видел глубокие тени под ними, бездонные глубины мудрости - мудрости
без пощады, без милосердия... глаза оборотня, сделавшего его своим
узником, заключившего его в темницу собственных мыслей... Спаркс закрыл
глаза. [Но я делал все это только для тебя, Ариенрод.]
него на груди, лениво крутя ее на пальце; он почувствовал холодную струю
отвращения, тщательно скрываемого под ласковой озабоченностью. - Или я
так тебе надоела? Может, мне пригласить кого-то еще, устроить что-то для
троих?..
шелковистым волосам, целуя прелестные губы, глаза, ямку под горлом... и
ничего не чувствуя. Ничего. Та девушка-призрак, что явилась к нему из
глубин морских, всегда будет стоять меж ними, когда бы и где бы они ни
были вместе, наедине; и он всегда будет видеть ее глаза - те самые,
единственные, настоящие. И в них будет обвинение ему и кровавые слезы -
вечно, вечно... - Ариенрод!.. - вырвалось у него с отчаянием. - Черт
побери, ты же знаешь, что я люблю тебя! Что ты для меня все, чем
когда-то была для меня она, а теперь и гораздо больше... - Но слова эти
звучали как стон. Он перестал обнимать ее, руки его бессильно упали.
тих и невнятен. - Неужели ее образ все еще преследует тебя, ведь прошло
столько времени? Ее больше нет. Мы давно потеряли ее. Ты должен забыть о
ней. - Она помассировала ему виски медленными круговыми движениями.
подушках, словно пытаясь избавиться от глядящего на него его
собственного отражения в зеркалах, однако этот взгляд из зеркал
неотступно преследовал его.
боишься Смены Времен Года? Я же обещала тебе, что она никогда не
наступит.
все равно...] Он бережно снял со своей груди ее голову, перевернулся на
живот и стиснул руками виски. Ариенрод села рядом; пояс из серебряных
цепочек слабо прошелестел, касаясь ее кожи.
обхватили его плечи. - Ты мой. Звездный Бык! Ты - единственный, кого я
люблю в этом мире. Я не стану делить тебя с каким-то призраком. Я не
уступлю тебя... даже если это мое собственное зеркальное отражение!
там... - Он вцепился зубами в собственный кулак.
Мун, Мун, Мун! Она была там - во время Охоты... Она вышла из моря вместе
с мерами!
чувствуя на плечах ссадины от ее ногтей. - Я дотрагивался до нее, я
видел знак у нее на горле... и ее кровь... Я испачкался в ее крови... и
она прокляла меня. - [Смерть тому, кто убьет сивиллу... Смерть тому, кто
ее полюбит...]
Почему же ты мне сразу не рассказал обо всем? Он только покачал головой.
упал на подушки.
ее там, на берегу...
из себя эти слова - с кровью выдирал. - Она непременно бы узнала...
непременно бы увидела, кто я такой! - Его отражение в зеркалах вдруг
закрутилось, завертелось, понеслось куда-то...
могущественным человеком в этом мире? - Она гордо вскинула голову.
Шломо Вульф
Акунин Борис
Херберт Фрэнк
Маркеев Олег
Громыко Ольга
Сапковский Анджей