коричневых спутников. Эти гораздо уродливей, но зато они безопасны, и этим
сразу же вызывают у Эгина симпатию.
Изменено материей девкатра. Боюсь, трещина в твоем семени души отнюдь не
случайна.
мужиков на ярмарке изображают одну корову, олух ты аррумский! -- на Эгина
вывалился полный мешок издевательских образов. Среди них особенно впечатляла
матерчатая лупоглазая кукла, на лбу которой было написано тушью: "Эгин,
аррум Опоры Олухов". Авелир тем временем продолжал:
совершенно неживые и уж заведомо безмозглые. Они -- как бы ловушки и
мучители человеческих душ. Правда, как я понимал раньше, одному девкатре
положена одна душа. Теперь оказалось -- можно и две. Точно не знаю почему,
но скорее всего из-за того, что мы оказались в жерле Черного Цветка и семена
наших душ, подхваченные Путями Силы, вошли в плоть рождающегося девкатры. Я
вот только не понимаю, как смог попасть сюда ты, если тебя никто не убивал.
Авелира своей сообразительностью, он сказал:
образ глухой железной стены.
засохшим шиповником, Эгин уловил что-то сродни облегченному вздоху. --
Хорошо, оставим все это. Теперь, зная что ты смотришь на мир глазами
девкатра, который висит сейчас над сожженной Ваей, ты понимаешь, что это за
гармоничное сооружение, в котором тебе видится одна лишь опасность, и что
это за стечение уродов западнее его?
корабль... Наверное, к южанам подоспела подмога. Какой-нибудь секретный
плавучий монстр, который оснащен при помощи Ибалара смертоносным оружием.
-- К твоему сведению, до того как начать разговор с твоей исключительно
странной и, честно признаюсь, местами настораживающей тенью, я,
воспользовавшись могуществом нашего нового тела, сжег за пять коротких
колоколов две тысячи панцирных пехотинцев Хилларна. И, раз уж выпала такая
редкая возможность, я намерен продолжить искоренение скверны, пока свет
моего семени не угаснет окончательно. Тебе вопрос, ученик. Кого нам избрать
следующей жертвой?
смерть... И вот, неожиданно -- такое могущество. Мнилось, что все кончено,
что южане займут Медовый Берег и выгребут весь мед, а теперь оказалось, что
он, Эгин, еще может победить. "Тайный советник Йен окс Тамма спасает
вверенный ему уезд от вторжения", -- неплохое полотно для кабинета вайского
градоуправителя. Интересно, как девкатр смотрится со стороны?
напомнил Авелир о своем существовании образом молота, чеканящего по
бронзовой плите слог за слогом вопроса.
стоящий в стороне от других.
принадлежащую... ему, Эгину!
знамена Варана и Аюта, которых твоя треснувшая душа не видит. Не понимаю,
правда, почему, но факт есть факт -- корабль явно дружествен Своду
Равновесия. Для Медового Берега ваши костоломы во главе с Лагхой все же
лучше, чем костоломы южан. Во-вторых, ответ неправильный потому, что на
палубе корабля изготовились к стрельбе лучницы Гиэннеры. Это -- верная
гибель девкатру. Стоит его Измененной плоти погибнуть -- и наши души,
подхваченные Ветрами Пустоты, уйдут из мира Солнца Предвечного. И обе -- в
Проклятую Землю Грем.
молнии.
Куну-им-Гир в шею. Та подала своим мечом команду "разрядить луки", затем
резко повернулась на каблуках и ответила своей подруге долгим благодарным
поцелуем.
подставляя свои уста устам Вирин.
южан, которую быстро раскаляло докрасна огненное дыхание девкатра, зависшего
над ней буквально на высоте вытянутой руки. Соседние "черепахи" пытались
спасти свою сестру по несчастью, обрушив на девкатра десятки фонтанов
"темного пламени". Но то, что совсем недавно прошло против
шардевкатрана-гусеницы, было взрослому девкатру-бражнику за ласковый дождик.
Огонь хлестал по крыльям, по сегментированному тулову, по глазам девкатра,
но он был неуязвим и лишь гудение его стало громче, басовитей и настырней.
Железный дом южан полностью потонул в густом молочно-белом паре, из которого
то и дело доносился грохот разрушающейся обшивки, а после раздался один
громоподобный булькающий звук -- и все. "Черепаха", изощренное чудо
кораблестроительного искусства южан, считавшееся неуязвимым для любого
оружия в мире (кроме, разумеется, "молний Аюта"), благополучно пошло ко дну,
унося с собой четыреста воинов, матросов и обслуги стволов-огневержцев.
теперь было прямо у него над головой.
боли сжатые кулаки на перила мостика.
девкатр сменит гнев на милость или же просто сгинет как ночной кошмар -- но
нет. Адорн был обречен на надежду памятью о гневе Желтого Дракона. Адорн не
мог отступить -- он мог только победить или погибнуть. И еще Адорна
поддерживала уверенность в том, что ужасный Аффисидах, который сегодня
поутру обнаружил свой истинный нечеловеческий облик и назвался Ибаларом,
смог одержать победу там, на берегу. Значит, думал Адорн, Аффисидаху-Ибалару
будет по зубам и девкатр.
внезапно пришло удивительное спокойствие и он сел на палубу, подняв взор к
злым небесам, затянутым багровой смертью.
малиновым пузырем вокруг "черепахи". Железные листы обшивки пропитались едва
ощутимой вибрацией, которая, казалось, проникает в самую суть вещества,
заставляя его мельчайшие частицы трепетать с несвойственной им скоростью и
тем стремительно нагреваться. Сидеть на палубе стало совершенно невыносимым.
от пота, Адорн решительно выхватил из ножен почетный кортик Левого Крыла.
Да, он примет смерть воина, а не окуня на раскаленной сковородке.
горлу, примеряясь. Бить надо наверняка, иначе, если рана окажется не
смертельной, останешься при сознании и умрешь как окунь, да еще вдобавок и
зажаренный в собственной крови. Интересно, есть ли такие блюда у
каких-нибудь народов? Может, у смегов? Адорн примерился еще раз.
сознания еще теплилась надежда на всемогущего Аффисидаха, на чудо, на Солнце
Предвечное, на этого варанского Шилола в конце концов, Шилол бы его
разодрал!
глаза он видел как десятки солдат, в отчаянии застывших на палубе, не
решаясь броситься в кипящую воду, собираются последовать его примеру,
обнажив короткие абордажные клинки.
вместо "Тысячу лет здравия, вечность славы -- императору!" глотка Адорна от
волнения породила лишь спазматический кашель. А когда он, перегнувшийся
пополам, вновь распрямился в полный рост, девкатра над "черепахой" больше не
было.
прежде своего командира.
и поглотившая солнце. Пасть, затянутая липкой паутиной, в которую падаешь
вниз головой и пробиваешь только затем, чтобы обнаружить под ней такую же --
Шилова Юлия
Русанов Владислав
Смит Кордвейнер
Прозоров Александр
Афанасьев Роман
Свержин Владимир