read_book
Более 7000 книг и свыше 500 авторов. Русская и зарубежная фантастика, фэнтези, детективы, триллеры, драма, историческая и  приключенческая литература, философия и психология, сказки, любовные романы!!!
главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

Литература
РАЗДЕЛЫ БИБЛИОТЕКИ
Детектив
Детская литература
Драма
Женский роман
Зарубежная фантастика
История
Классика
Приключения
Проза
Русская фантастика
Триллеры
Философия

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ КНИГ

АЛФАВИТНЫЙ УКАЗАТЕЛЬ АВТОРОВ

ПАРТНЕРЫ



ПОИСК
Поиск по фамилии автора:

ЭТО ИНТЕРЕСНО

Ðåéòèíã@Mail.ru liveinternet.ru: ïîêàçàíî ÷èñëî ïðîñìîòðîâ è ïîñåòèòåëåé çà 24 ÷àñà ßíäåêñ öèòèðîâàíèÿ
По всем вопросам писать на allbooks2004(собака)gmail.com



околачиваются всякие подозрительные личности. Возможно, я ошибаюсь, но
трудно понять, почему некоторые из них оказались в кабине? Я также не
совсем уверен, почему надо было исправлять американский анализатор?
- Мы уже это слышали, - вмешался Набатников. - Факты нужны, Анатолий
Анатольевич, факты, а не подозрительность.
Его поддержал Борис Захарович:
- Нашли кого подозревать! Багрецова, Бабкина! Абсолютная нелепость.
Лицо Медоварова неприятно сморщилось, он раздраженно сунул ермолку в
карман.

- Ну хорошо! Я виноват - пусть будет нелепость. С вашего разрешения,
попробую доказать обратное. Пожалуйста, если вас не затруднит, пройдемте в
лабораторию.
Солидно, выпятив животик, Толь Толич шагал по коридору, а вслед за ним
шли молчаливые, угрюмые Дерябин, Набатников и Поярков.
За столом сидел Багрецов. Заслышав шаги, он положил паяльник и, увидев
старших, вытянулся по-военному.
Афанасий Гаврилович поздоровался и попросил Багрецова временно перейти
в другую комнату. Не успела за ним закрыться дверь, как Толь Толич вскочил
на стул, достал со шкафа кассету с пленкой и легко спрыгнул на пол.
- Сейчас попробуем разобраться, кто из нас прав, кто виноват. Прошу
заранее извинения.
Глядя на Медоварова, как он ловко и привычно сменил кассету, как
заправил пленку, Набатников все еще надеялся на чудо. Нет, Медоваров не
мог решиться на такую глупую выходку, чтобы записать разговор американца с
Багрецовым.
Но вот из аппарата послышался голос Мейсона, и глаза Набатникова
покраснели от гнева.
- Да как вы посмели?
- Ничего не поделаешь, Афанасий Гаврилович, приходится. Уж очень мы
доверчивы, товарищ начальник. Но вы послушайте, послушайте. Волосы дыбом
встанут. - И Толь Толич погладил свою блестящую лысину.
История с записью разговора Мейсона была уже известна и Дерябину, и
Пояркову, но каждый из них не очень-то придавал этому значение, смущала
лишь пропавшая кассета. И вот она нашлась столь неожиданным образом. В
конце концов, это лучше, чем неизвестность. Мало ли в какие руки могла
попасть пленка и кто ее будет прослушивать?
А Толь Толич торжествовал: он подкручивал ручки громкости и регулировки
тембра, похлопывал по блестящей решетке громкоговорителя:
- Вот сейчас, сейчас... Слушайте. Мальчик такую клевету возвел на
советскую власть, так ее поносил, что...
Борис Захарович сердито прервал Медоварова:
- Никогда не поверю!
- Воля ваша, - криво улыбнулся Толь Толич. - Сейчас услышите
собственными ушами.
Мейсон и Багрецов разговаривали о том, что же мешает человеку жить
по-настоящему? Что мешает строить новые города, переделывать природу,
растить сады? Багрецов сказал, что советскому народу мешают заокеанские
друзья Мейсона с их авиационными базами вокруг нашей страны и те, кто,
например, придумал орла-разведчика. Мейсон согласился: эти джентльмены ему
тоже мешают, ибо он изобретает и строит аппараты для науки, а не для
войны, а на военных заказах богатеют и расширяются конкурирующие с ним
фирмы.
"Конкуренция. Это есть отшень, отшень страшно, - слышался из
громкоговорителя глуховатый голос Мейсона. - В Советский Союз можно
работать вместе. Мистер Поярков изобретать "Унион". Мистер Дерябин
изобретать другой аппарат. Никакой фирма не можно мешать".
Заговорил Багрецов:
"У нас, конечно, частных фирм не существует. Есть институты, заводы. Но
хозяин у них один - народ. Именно поэтому и легче работать. Только не
думайте, что Пояркову, Дерябину и другим никто у нас не мешает".
"О да, я знаю. Я смотрел "Крокодил". Самый плохой человек - это есть
бюрократ. Он всегда убивает изобретатель. Он есть гангстер". И Мейсон
рассмеялся.
"С бюрократами мы как-нибудь справимся. Гораздо чаще мешают другие.
Иногда у нас печатаются объявления, что разыскиваются родственники -
наследники какого-нибудь заокеанского предпринимателя. Бывает это довольно
редко. Но родственников по духу вашим молодым бездельникам, по стремлениям
и жизненным установкам можно встретить и у нас. Вы уже знаете, что в
"Унионе" оказались испорченные аккумуляторы. Произошло это по вине одной
девушки, равнодушной и невнимательной".
"Папа этот мисс есть академик? Я знаю, девочка не можно работать. Много
есть деньги".
"Все не то, мистер Мейсон. У ее родителей совсем немного денег. Папа -
бухгалтер, мама - медицинская сестра. А дочь..."
"Сестра мой сын, - со вздохом сказал Мейсон, - ничего не думать. Ничего
не хотеть. Только дансинг, авто... Только весело. Я отшень хотеть иметь
такой сын, как вы. Ваш папа рабочий?"
"Нет. Меня воспитала мать - доктор медицинских наук,
член-корреспондент, почти академик. Разве в этом дело?"
"Мой сын надо было учить в советской школа".
"В советской школе училась и Зоя Космодемьянская и Римма - девушка, о
которой мы сейчас говорили. Во французской школе учились и смелые
патриотки и много девушек вроде Риммы. Значит, дело не только в школе".
"Мистер Багретсоф хочет сказать, что есть француз лютше советский
человек? И американец тоже есть лютше?"
"А разве вам самому это не ясно?"
Толь Толич схватился за голову:
- Ну и ну!.. Дошел мальчик до точки...
А "мальчик" продолжал развивать такую простую и понятную мысль,
кажущуюся Медоварову невероятной в устах советского человека.
"В вашей стране у нас много друзей, - говорил Багрецов. - Есть имена,
известные всему миру. А кроме того, мы не настолько ограниченны, чтобы
ставить хорошего, честного американца ниже своего плохонького".
"Вы есть коммунист?" - спросил Мейсон.
"Пока комсомолец. Чувствую себя не совсем подготовленным".
"История партия не учил?"
"Нет, не то. С характером надо было что-то делать".
Мистер Мейсон попробовал уяснить себе, что означают эти слова
Багрецова, но для Вадима все это было абсолютно естественным и
закономерным и он ничего не мог прибавить.
"Можно еще один маленький вопрос?" - сказал Мейсон, и голос его
прозвучал хотя робко, но с явно выраженным любопытством.
Сущность вопроса сводилась к тому, что если многие помехи в нашей
стройке Багрецов объясняет "дальними родственниками капитализма", то нет
ли и других людей, которых никак нельзя назвать этими родственниками, но
они тоже мешают. Ведь есть же просто лентяи. А кто еще?
"А кто еще? - По некоторой паузе можно было судить, что Багрецов
подбирал ответ. - Набатников говорит, что люди равнодушные и благодушные.
Из-за них в служебные кабинеты нередко пробираются такие начальники,
которым работа эта совсем не подходит. Например, я знаю бывшего директора
галантерейной фабрики, а сейчас он вроде заместителя директора научного
института. Я молод, мне трудно судить, но старшие говорят, что он мелкий
человек и не очень умный". Мейсон спросил:
"Он есть инженер? Коммерсант?"
"Образование инженерное. Но всегда был администратором".
Мейсон все допытывался, какой же талант у этого человека, чем он
заслужил право руководить? Ведь он вроде вице-президента фирмы. Возможно,
при ее организации он внес большой капитал? Багрецов ответил, что у нас
этого не бывает, и "фирма", то есть институт, никакого капитала от
"вице-президента"
не получала.
Это страшно удивило Мейсона. Такой человек в его фирме не заработал бы
ни одного доллара.
"Я буду нанимать инженера, смотреть, что умеет, если не умеет, буду
выгонять".
Багрецов поспешно сказал:
"На то у вас и волчий закон капитализма. А мы выгонять не будем".
"Тогда переводить его в цех на станок".
"Не умеет".
"Зачем тогда платить деньги?"
"Мне трудно разговаривать с вами, мистер Мейсон, - с заметной
нервозностью ответил Багрецов. - Я привел довольно редкий случай... И
потом, сейчас все будет по-другому. Кстати, вы хотели проверить клапан
анализатора? Тут изменилось напряжение..."
Толь Толич подошел к магнитофону и повернул ручку громкости, чтобы
сделать тише.
- Дальше обыкновенный технический разговор. До конца я его не успел
прослушать. Но и этого достаточно... Теперь, мне кажется, всем понятно,
что дело требует особого разбирательства.
- И для этого надо задержать испытания? - иронически спросил Поярков.
Выключив магнитофон, Толь Толич надел свою академическую шапочку и,
обведя глазами присутствующих, сказал многозначительно:
- Вам решать, товарищи. Но я считал своим долгом сигнализировать.
Послышался телефонный звонок. Набатников взял трубку.
- Москва? Кинокорреспондент? Когда прилетать? Пока мы никого не
приглашали... "Космическая броня"? Не знаю... Товарища Медоварова?
Пожалуйста.
Медоваров побелел от гнева и отвел протянутую ему трубку.
- Не беспокойтесь, Афанасий Гаврилович, я с ним поговорю из телефонной



Страницы: 1 2 3 4 5 6 7 8 9 10 11 12 13 14 15 16 17 18 19 20 21 22 23 24 25 26 27 28 29 30 31 32 33 34 35 36 37 38 39 40 41 42 43 44 45 46 47 48 49 50 51 52 53 54 55 56 57 58 59 60 61 62 63 64 65 66 67 68 69 70 71 72 73 74 75 [ 76 ] 77 78 79 80 81 82 83 84 85 86 87 88 89 90 91 92 93 94 95 96 97 98
ВХОД
Логин:
Пароль:
регистрация
забыли пароль?

 

ВЫБОР ЧИТАТЕЛЯ

главная | новости библиотеки | карта библиотеки | реклама в библиотеке | контакты | добавить книгу | ссылки

СЛУЧАЙНАЯ КНИГА
Copyright © 2004 - 2024г.
Библиотека "ВсеКниги". При использовании материалов - ссылка обязательна.