Сказал, что времени не так много. Чертова штука сопротивляется. И может
вырваться. Тоби не удержит его под собой слишком долго, а когда он
выдохнется, оно никогда не пустит его в себя. Оно будет мстить ему, Джек.
Так что мы должны сделать все до того. У нас нет времени расспрашивать
его, второй раз его разгадывать. Просто должны делать то, что говорит
Тоби. - Она отвернулась от мужа и отступила на нижнюю ступеньку. - Я
принесу еще две канистры.
бензина вверх из подвального этажа по лестнице горящего дома, не в силах
избавиться от картинок в голове - горящая река перед станцией Аркадяна.
второго этажа на снегу заднего двора. Значит, огонь пока еще в передней
части дома.
крыльца, спиной к двери. Снег пенился вокруг него. Маленький помпон на
капюшоне придавал ему вид гнома.
на Джека, замахал хвостом.
и не лопнуло в груди, когда он увидел лицо мальчика, то он чувствовал себя
именно так.
казалось, дремал, как и тогда, когда сидел перед компьютером этим утром.
Он не взглянул на Джека, но продолжал смотреть вверх за холм в сторону
флигеля, который был виден только тогда, когда густые облака снега
разгонялись на секунду капризным ветром.
что дом в огне.
крыши или из комнаты Тоби. Даже если пламя еще не распространилось вниз по
главной лестнице, весь дом скоро окажется в нем. Тогда крыша упадет на
второй этаж, а второй этаж - на комнаты внизу.
его за руку.
сильнее, чем можно было подумать, глядя на него.
минуту, кем-то пойманы. Но затем мы приезжаем сюда, и что я вижу - ваша
семья действительно в опасности, потому что жжет свой собственный дом.
просело, стена или потолок.
когда Хитер выбралась из погреба с двумя канистрами. Схватил одну из них и
потащил ее за собой к задней дворы.
затем вышел за Хитер наружу.
был ему кое-где по колено, то есть выше щиколоток для всех остальных.
Здесь он был гораздо менее глубоким, чем на полях, потому что ветер
постоянно сдувал его со склона между домом и верхним лесом и даже обнажил
в некоторых местах голую землю.
доме, но преданная, как будто они дружили с самого его рождения. Странно.
Лучшие качества так редки в людях и, может быть, еще более редки во всей
разумной вселенной, но обычны для собак. Иногда Джек спрашивал себя, может
быть, по подобию Господа были созданы совсем не прямоходящие звери, а те,
которые шагают на четырех лапах и машут хвостом?
была, Хитер поспешила в снег:
Моффит, очевидно, разглядев флигель сквозь завесу снега.
канистр, поняв, что Моффит, должно быть, решил, что они все сошли с ума.
по-прежнему напряжен и подозрителен.
избавиться от муравьев?
Особенно когда дорога каждая секунда, поэтому Джек нырнул поглубже и
ухватился за самый конец истории.
и то, что я был полицейским в Лос-Анджелесе. Заметь, ни каким-то вялым
писакой с дикими идеями - а простым патрульным, работягой вроде тебя. Это
звучит как бред, но мы сражаемся против чего-то что не из этого мира,
что-то что пришло сюда, когда Эд...
скажешь:
кулаком о свою ладонь. Из его глотки хлынул стремительный поток слов: - Я
знал, что когда-нибудь увижу одного из них. В "Инквайере" о них все время
пишут, и в книгах, я читал. Некоторые инопланетяне хорошие, некоторые
плохие, а есть и такие, про которых никогда и не подумаешь, что они не
наши, - ходят себе среди бела дня совсем как люди. Вот эти-то и есть самые
настоящие ублюдки, да? Прилетают, понимаешь, на своих тарелках, да? Святое
дерьмо со святой крыши. Я уж им покажу! - Он схватил последние две
канистры бензина, спрыгнул с крыльца, и побежал наверх по ярким бликам
пламени, которые рябили, как призрачные флаги на снегу. - Давай, давай -
вздуем этих ублюдков!
повисли бы сейчас на тоненькой нитке, на самом волоске. Но все равно он
едва не сел на заснеженное крыльцо и чуть не разразился хихиканьем и
гоготом. Смешное и смерть очень близки. Последнюю без первого не увидишь.
Любой полицейский это знает. Жизнь была абсурдна до самого конца. Так что
очень много смешного находилось и в середине, и в тот момент, когда вокруг
творится черт знает что, чуть ли не настоящий ад. Атлас не несет мира на
своих плечах, и нет никаких гигантских бугров мускулов с большим чувством
ответственности. Мир балансирует на пирамиде клоунов, а они всегда гудят в
свои рожки, шатаются из стороны в сторону и дурачат друг друга. Но даже,
хотя это и было абсурдно, хотя жизнь могла быть ужасной и смешной в одно
время, люди умирали. Тоби мог все еще умереть. Хитер. Все они. Лютер
Брайсон шутил и смеялся за секунду до того, как получить пулю в грудь.
лодке по холодному черному морю. Зеленой - потому что это был его любимый
цвет. Никакой земли не видать. Только его маленькая зеленая лодка и он сам
в ней. Море старое, древнее, старше чем человечество. Такое старое, что