умирать ДНК. Я снова качнулся, чуть не упал, дотронулся до груди и увидел,
что пальцы в крови, но не артериальной, которая должна была брызнуть
фонтаном после столь варварской операции. Рана заживала у меня на глазах.
Я _з_н_а_л_, что паразит пустил корни во все уголки моего тела. _З_н_а_л_,
что ни один хирургический лазер не смог вырезать этот смертоносный плющ из
тела отца Хойта, а значит, и моего. Но я _ч_у_в_с_т_в_о_в_а_л_, как
уходила зараза, как волокна в моем теле засыхали, оставляя после себя
микроскопические тканевые рубцы.
дело. Когда я умру, из моей плоти восстанет Ленар Хойт, а дурных копий
Поля Дюре, тупеющих и хиреющих с каждым новым искусственным воскрешением,
больше не будет.
рукой за плечо, разрезав при этом три слоя ткани. Легчайшее прикосновение
его скальпелей мгновенно высекло из бицепса струю крови.
наступать на мертвых, но так как приходилось торопиться, чтобы не остаться
без руки, это не всегда удавалось. От малейшего прикосновения тела
рассыпались в прах. В провалившейся груди одного несчастного остался след
моей ноги.
вроде ворот с энергетической завесой... Величиной и формой они отличались
от стандартного портала, но характерное глухое жужжание ни с чем нельзя
было спутать. Впрочем, будь там даже канализационный люк - лишь бы
вырваться из этого склада смерти.
похожих на внутренности какого-то гигантского хищника, мигающие красные
огни - на секунду мне показалось, что это крестоформы, но мгновение спустя
я понял, что передо мной аварийная сигнализация гибнущего космического
корабля. Затем я наткнулся на что-то, и с непривычки закувыркался в
невесомости. Мимо, тоже кувыркаясь, проносились трупы - с разинутыми
ртами, выпученными глазами, разорванными легкими, сопровождаемые облаками
крови. Эти люди, видимо, погибли совсем недавно и временами даже казались
живыми - когда их шевелили сквозняки или беспорядочные рывки разбитого
корабля ВКС.
военного жаргона на переборках и оторванных крышках люков, бесполезные
инструкции на абсолютно бесполезных аварийных рундуках со скафандрами и
герметичными шарами-убежищами, которых так никто и не надул. Что бы ни
разрушило этот корабль, беда грянула как гром среди ясного неба.
ТЕМПОРАЛЬНЫХ ПРИЛИВОВ! А КОРАБЛИ ВКС ОБЫЧНО ОСНАЩАЮТ АВТОНОМНЫМИ
ПОРТАЛАМИ!
труп молодого мужчины. Правая рука мертвеца погрузилась в непрозрачную
энергозавесу, как бы пробуя температуру воды по ту сторону. Оттуда с
усиливающимся визгом вырывался воздух. "Иди! Иди же!" - понукал я
мертвеца, но разница давлений отнесла его от портала. Рука, к моему
удивлению, оказалась неповрежденной, хотя лицо представляло собой
наглядное пособие по анатомии.
не смог бы изменить траекторию, даже если бы захотел. Летя в жужжащий и
шипящий портал, я успел вообразить все напасти, ожидающие меня на той
стороне: вакуум, падение в пропасть, взрывная декомпрессия или - самое
страшное - возвращение в лабиринт.
более чем в двухстах метрах от места, где мы с вами беседуем, в личных
покоях Папы Урбана XVI, который, как оказалось, скончался за три часа до
того, как я вывалился из его личного портала. В Новом Ватикане этот портал
называют "Папскими Дверьми". Я испытал наказание болью за то, что посмел
удалиться от Гипериона, от родины крестоформа, но боль - моя старая
союзница и больше не имеет надо мной власти.
исповеди не слышал и не произносил еще ни один иезуит. В доброте своей
Эдуард поверил мне. Теперь вы все узнали. Такова моя история.
Святого Петра. Несколько минут никто не решался произнести ни слова.
Двери".
которого несла Ламия Брон, нашел там только смерть.
играть - и где.
предопределении, сочиненное скверным драматургом. А куда подевалась
свобода воли?
делать выбор, который вы уже сделали. Пусть общий ход событий определяют
высшие силы, но собственной судьбой по-прежнему распоряжаются сами люди.
человеческого божества бежала в наше время, то где она и кто она,
по-вашему? В Сети больше ста миллиардов жителей.
где-то в матрице Техно-Центра, а тело реконструировано по обрывкам ДНК
Джона Китса и биосформировано, как у андроидов. Даже воспоминания мои
имплантированы. А моя так называемая кончина и мое "выздоровление" от
туберкулеза разыграны на планете, созданной исключительно для этой цели.
Сопереживания?
ничего не помню, ничего не понимаю. И не знаю, что делать.
дальше? Он знал, что придется сделать. Согласитесь, это далеко не одно и
то же.
в нашем времени, он может и не догадываться о своей подлинной природе.
бредом. И, по-видимому, бред этот заразен.
в молитвах и размышлениях, крупнейший ученый-археолог. Плюс ко всему
претерпели распятие.
Я предал мою Церковь, мою науку, а теперь, исчезнув, моих товарищей по
паломничеству. Христос мог потерять веру на несколько секунд. Но он не
торговал ею на рынке в обмен на бирюльки эгоизма и любопытства.
Поищите-ка кандидатов хотя бы в труппе, разыгрывающей нашу маленькую
Мистерию о Страстях Господних. Секретарь Сената Мейна Гладстон, несущая на
своих плечах бремя управления Гегемонией. Участники паломничества...
Мартин Силен, который, как вы сами рассказывали, уже сейчас страдает на
дереве Шрайка ради своих стихов. Ламия Брон, поставившая на карту все и
все потерявшая ради любви. Господин Вайнтрауб, истерзанный дилеммой
Авраама... и даже его дочь, вернувшаяся к младенческой невинности.
Консул...
- Он предал всех - и Гегемонию, и Бродяг. Те ведь тоже считали его своим