было сейчас наиважнейшим делом. Будто до больницы его грязные пижамы и
белье не валялись здесь на полу целыми неделями.
естественно, занята, я так много времени проводила в больнице... Ну и
другими делами.
неудобным наростом на левой руке, тяжелым и неподвижным. Начал
действовать кодеин, и его унесло прочь. Может он убедить ее оставить
здесь весь флакон, тогда он сам займется своей болью. Докторам
безразлично, больно вам или нет, _их_ не колышет, если вы просыпаетесь
среди ночи от ужаса и такой боли, что чуть не писаете крутым кипятком.
Правда эти нянечки так хорошо пахнут, но это неважно, они приходят,
если вы звоните, это так, но потом они, шаркая тапочками по кафельному
полу, уходят, их дежурство кончается, и несчастного парня отсылают
домой.
этого "типа". Харлен поскорей отвернулся, пока его не вырвало и от
этого, и от запаха ее сигарет.
маленьким, только гипсовая повязка не помещалась под одеялом и она
как-то подвела под нее одеяло, будто белое покрывало под новогоднюю
елку. Харлен уносился на волнах внезапного облегчения и онемение
делало его более живым, чем он был всю предыдущую неделю.
заснуть... Это чертовой темноты он боялся. Нужно немного подремать,
прежде чем он проснется на свою еженощную вахту. Чтобы оказаться на
посту, если _это_ придет.
барьеры, заслоняющие то, что произошло - то, что он _видел_ - готовы
были пасть. Занавес сейчас поднимется.
застонал, чувствуя как боль, словно маленькая, но упорная собачонка,
тянет его за рукав. Он не позволит этим барьерам пасть, занавесу
подняться. Чем бы оно ни было, то что будит его каждую ночь, заставляя
потеть от страха и задыхаться, _он не хочет, чтобы оно возвращалось._
с ними со всеми. Разве это друзья? Кому они нужны? Харлен ненавидел
этот долбаный город с его толстыми, долбаными жителями и их
идиотами-детками.
желтый оттенок, и обои приняли светло красную окраску прежде, чем
потемнеть. За окном стали слышны раскаты надвигающейся бури.
Депо Стрит на перилах веранды своего дома сидели Дейл и Лоуренс,
наблюдая как сверкают в потемневшем небе молнии. Родители сидели тут
же, только не на перилах, а на плетеных стульях. При каждой вспышке
молнии Старый Централ вставал словно освобожденный от плена вязов, и
его кирпичные стены казались синими. Воздух был совершенно
неподвижным, ветер, обычно предвещающий грозу, еще не поднялся.
Дейла.
было трудно, воздух из-за грозы казался тяжелым и вязким. Мать
невольно вздрагивала каждый раз, когда сверкание молнии освещало
здание школы, игровую площадку перед ней и Вторую Авеню, протянувшуюся
на юг до Хард Роуд.
которые они придавали траве, дому, деревьям, асфальту улиц. Было
похоже на то, как черно-белое изображение на экране телевизора вдруг
становится на мгновение цветным.
верхушками деревьев подобно сошедшему с ума северному сиянию. Дейлу
припомнились истории, которые он слышал от своего дяди Генри об
артиллерийских обстрелах во время Первой Мировой Войны. Отец Дейла
служил в Европе во время Второй Мировой, но ни о чем таком никогда не
рассказывал.
брата. При следующей вспышке он увидел странную борозду, протянувшуюся
по школьному бейсбольному полю. За время, прошедшее с тех пор, как они
ушли на каникулы, на школьном дворе протянулось уже несколько таких
борозд. Как будто там прокладывали трубы, но ни он сам, ни домашние не
видели, чтобы кто-нибудь работал днем на школьном дворе. Да и зачем
тянуть трубы к зданию, которое через каких-нибудь несколько дней будет
снесено?
с перил на каменные ступеньки, а оттуда на газон.
пробежали по Депо Стрит, перепрыгнули через мелкие, травянистые
канавы, заменяющие в городе ливневые стоки и побежали под раскидистыми
ветвями гигантского вяза, который словно часовой стоял на улице как
раз напротив их дома.
выглядят эти вязы. Казалось, так просто пройти между ними на школьный
двор, но стоило это сделать и ты словно оказывался за крепостной
стеной во внутреннем дворике замка.
погруженный в раздумье старинный замок. Сверкание молний отражалось в
незаколоченных окнах высоких мансард. Камень и кирпичная кладка
выглядели в этом свете странно позеленевшими. Арка над входом вела в
кромешный мрак.
протянувшейся через площадку. Будто трубопровод тянули от самой школы,
Дейл даже видел холмик, прижавшийся вплотную к кирпичу около
подвального окошка, прямо через вторую базу бейсбольного поля к горке
питчера. Но примерно на половине поля борозды заканчивались.
пройти борозда, если бы ее продолжили дальше. Теперь он смотрел прямо
на крыльцо своего собственного дома.
круто обернулся.
на гладкой поверхности появились будто пригоршни дерна, хотя трава
оставалась нетронутой, и длинная полоса новой борозды протянулась еще
фута на четыре и замерла прямо у носков его кед.
сверкали разряды молний. Кормление старой женщины было занятием не из
приятных. Ее пищевод и пищеварительный тракт не справлялись с приемом
пищи и если б их семья не смогла кормить ее дома, бабушку поместили бы
в дом престарелых в Оук Хилле. Но с протертой как для новорожденного
пищей она кое-как справлялась, закрывая рот после каждого глотка. Само
глотательное движение было скорее актом воли, чем рефлексом. И,