Знаете, Габриэль, меня до сих пор мучает совесть, что я по глупому
легкомыслию причинила ему такой вред. Ведь не подшути я тогда над ним, ему и
в голову бы не пришло свататься за меня. Ах, если б я могла откупиться от
него деньгами и снять грех со своей души!.. Но такой долг можно погасить
только одним способом, и как честный человек я обязана это сделать, не думая
о себе. Когда повеса проиграется в пух и прах, он все-таки должен
расплатиться с долгами, как это ему ни трудно. Я и была таким повесой и
теперь спрашиваю вас вот о чем: вы знаете, что раньше, чем через семь лет, я
не поборю сомнений и не выйду замуж, да это и запрещается законом, - ведь
мой муж считается только в безвестной отлучке, - так скажите по совести,
имею ли я право дать обещание Болдвуду и тем самым искупить свою вину, -
ведь это будет искупление? Мне ужасно неприятен брак при таких
обстоятельствах, и я не хочу идти по стопам чересчур сговорчивых женщин.
муж умер.
непременно бы вернулся, уж я знаю почему.
любая вдова, через год после смерти мужа. Но почему бы вам не спросить
совета мистера Сэрдли, как вам обойтись с мистером Болдвудом?
широким кругозором и никогда не иду к профессионалу. О судебном деле я
советуюсь с пастором, о лечении - с юристом, о хозяйственном деле - с
врачом, а когда речь идет о нравственности, мне важно мнение моего
управителя, то есть ваше.
своей серьезной улыбкой.
она как будто и не ждала ничего другого. Но вместе с тем в глубине своей
сложной души она ощутила легкую боль разочарования, хотя ни за что не
призналась бы себе в этом. Оук ни разу не высказал желания видеть ее
свободной и жениться на ней, ни разу не сказал: "Я готов ждать вас, как и
он". Вот что ее уязвило! Она, конечно, не стала бы внимать таким речам. О
нет, ведь она сама все время утверждала, что ей не подобает помышлять о
будущем. Да и Габриэль был слишком беден, чтобы говорить с ней о чувствах. А
все-таки он мог бы намекнуть на свою старую любовь и мимоходом спросить как
бы в шутку, не позволит ли она ему заговорить на эту тему. Это понравилось
бы ей, было бы приятно, пожалуй, даже очень приятно, и уж она сумела бы
этаким ласковым и безобидным тоном ответить ему: "нет". Но, услыхав такой
холодный совет, которого она, впрочем, и добивалась, наша героиня весь день
не могла отделаться от чувства горькой досады.
ГЛАВА LII
I
что о празднестве, которое задавал в этот вечер Болдвуд. Удивление всего
прихода вызвал не званый ужин, что было не редкостью на рождество, а тот
факт, что его устраивал Болдвуд. Это известие всем показалось диким,
невероятным, как если бы они услыхали, что затевается партия в крокет в
одном из приделов собора или что всеми уважаемый судья выступит на
подмостках. Всем было ясно, что идут приготовления к развеселому празднику.
В этот день был принесен из лесу огромный пук омелы, которую и повесили в
холле старого холостяка. Затем появились охапки падуба и плюща. С шести
часов утра и далеко за полдень в кухне со свистом вздымалось пламя, рассыпая
во все стороны искры, и котел, сковородка и трехногий горшок проступали
сквозь дым в глубине очага, как Седрах, Мисах и Авденаго в печи вавилонской,
а впереди на веселом огне непрерывно жарилось мясо и приготовлялись
всевозможные соусы.
которого вела наверх лестница, зажгли камин и вынесли всю лишнюю мебель,
освободив место для танцев. В этот вечер в камине должен был торжественно
пылать нераспиленный ствол дерева, до того громоздкий, что его невозможно
было ни принести, ни вкатить в холл, и перед началом празднества четверо
мужчин втащили его и водворили на место с помощью цепей и рычагов.
веселья. Хозяин раньше никогда не устраивал такого празднества, и теперь все
совершалось как бы по принуждению. Затевались какие-то грандиозные
развлечения, все делалось руками равнодушных наемников, и, казалось, в
комнатах витает какая-то зловещая тень и шепчет, что все происходящее чуждо
этому дому и его одинокому обитателю и не приведет к добру.
II
торжеству. По ее требованию Лидди принесла две свечи и поставила их по обе
стороны зеркала.
глупо взволнована, сама не знаю почему. До чего мне не хочется идти на этот
бал, но теперь уже никак не отвертишься! Я не виделась с мистером Болдвудом
с осени, когда обещала встретиться с ним на рождество и поговорить об одном
важном деле, но мне и в голову не приходило, что все так обернется.
отправлялась вместе с ней, так как Болдвуд приглашал всех без разбора.
праздник затеяли ради меня, и мне это ужасно неприятно. Смотри, не болтай,
Лидди!
праздника. Больше я не стану объяснять, да и нет ничего такого, что б нужно
было бы объяснять. Лучше бы мне никогда не приезжать в Уэзербери!
неприятности, и, возможно, этим вечером стрясется еще какая-нибудь беда.
Принеси мне, пожалуйста, мое черное шелковое платье и посмотри, хорошо ли
оно на мне сидит.
месяцев, и в такой вечер уж можно бы надеть что-нибудь повеселее.
надену светлое платье, обо мне поднимутся разговоры и все вообразят, будто я
веселюсь, а у меня на сердце камень. Не лежит у меня душа к этому празднику;
но все равно, останься и помоги мне одеться.
III
Кэстербриджа, примеривавший ему новый сюртук, только что доставленный из
мастерской.
покроя и вообще так придирчив. Портной вертелся вокруг него, расправляя
складки на талии, обдергивал рукава, приглаживал воротник, и Болдвуд впервые
терпеливо сносил все эти процедуры. В былое время фермер возмущался такими
тонкостями, называя все это ребячеством, но сейчас у него не вырвалось ни
философской тирады, ни резкой реплики по адресу человека, придававшего такое
значение морщинке на сюртуке, как если бы речь шла о землетрясении в Южной
Америке. Наконец Болдвуд заявил, что он более или менее удовлетворен,
уплатил по счету, и портной вышел, разминувшись в дверях с Оуком, явившимся
с ежедневным докладом.
Надеюсь, вы вволю повеселитесь. Я решил не жалеть ни расходов, ни трудов.
отвечал Габриэль. - Рад видеть в вас такую перемену.
более чем весел... и мне даже как-то грустно при мысли, что все это не так
уж прочно. Случалось, когда я был в радостном настроении и горячо надеялся,
меня уже подстерегала беда; поэтому частенько я радуюсь, когда на меня
находит уныние, и тревожусь, когда на сердце весело. Но все это ерунда.
Сущая ерунда. Может, и в самом деле приходит мой день.
оснований радоваться... И все-таки я крепко надеюсь. Это уже вера, а не
надежда. Думается, на этот раз я не обманусь в своих ожиданиях... Оук, у
меня руки, кажется, чуточку дрожат. Не могу как следует завязать шейный
платок. Не завяжете ли вы мне его? Дело в том, что последнее время я, видите
ли, был не совсем здоров.
по-новому завязывают, Оук?
продолжал в лихорадочном возбуждении:
Русанов Владислав
Лондон Джек
Круз Андрей
Свержин Владимир
Роллинс Джеймс
Пехов Алексей