Чтение 76–й страницы книги ~Ожерелье королевы~

Старший слуга снял его, и эта фигура заставила королеву вскрикнуть от
ужаса: она узнала, кто это. Это была Олива в одном из самых любимых
платьев Марии-Антуанетты.

Это была Мария-Антуанетта собственной персоной, только вместо крови
императоров в жилах ее струилась плебейская жидкая кровь, а тело ее было
источником всех наслаждений господина Босира.

Королева подумала, что видит себя в зеркале; она пожирала глазами это
видение.

- Что скажет ваше величество о таком сходстве? - заговорил г-н де
Крон, наслаждавшийся эффектом, который он произвел.

- Скажу.., скажу.., сударь... - пролепетала потерявшая голову
королева.

"Ах, Оливье! - подумала она. - Почему вас нет здесь?!"

- Что угодно вашему величеству?

- Ничего, сударь, ничего.., разве только, чтобы об этом узнал
король...

- И чтобы это увидел граф Прованский, не так ли, ваше величество?

- О, благодарю вас, господин де Крон! Благодарю вас! Но что сделают с
этой женщиной?

- А именно этой женщине приписывают все, что произошло? - осведомился
де Крон.

- У вас в руках, несомненно, все нити заговора?

- Почти все, ваше величество.

- А господин де Роан?..

- Господин де Роан еще ничего не знает.

- О! - воскликнула королева, пряча лицо в ладонях. - Я вижу, что в
этой женщине причина всех заблуждений кардинала.

- Пусть так, сударыня, но если это заблуждение господина де Роана, то
это преступление другого лица!

- Ищите его хорошенько, сударь, честь французского королевского дома
в ваших руках!

- Поверьте, ваше величество, что она помещена надежно, - отвечал де
Крон.

- А как идет следствие? - спросила королева.

- Подвигается. Все все отрицают, но я жду удобного времени, чтобы
пустить в ход то вещественное доказательство, которое находится в вашей
библиотеке.

- А графиня де ла Мотт?

- Она не знает, что я разыскал эту девицу, и обвиняет господина
Калиостро: он, мол, до такой степени заморочил голову кардиналу, что тот
потерял рассудок.

- А господин Калиостро?

- Господин Калиостро, которого я приказал допросить, обещал прийти ко
мне сегодня утром.

- Это опасный человек.

- Это человек, который будет нам полезен. Укушенный такой гадюкой,
как графиня де ла Мотт, он проглотит яд и даст нам противоядие.

- Вы надеетесь раскрыть заговор?

- Я в этом уверен.

- Но каким же образом? Сударь! Скажите мне все, что может меня
успокоить.

- Вот каков ход моих рассуждений: графиня де ла Мотт жила на улице
Сен-Клод...

- - Я знаю, знаю, - покраснев, сказала королева.

- А господин Калиостро живет как раз напротив нее.

- Так вы предполагаете...

- ..что существовала какая-то тайна то ли для одного, то ли для
другого из соседей, и тайна эта должна принадлежать и тому, и другому...
Но простите, сударыня, подходит время, когда я жду в Париже господина
Калиостро. Я ни за что на свете не согласился бы отсрочить наши
объяснения.

- Идите, идите, и еще раз будьте уверены в моей признательности.

- Вот и начинается мое торжество! - вся в слезах, воскликнула
королева, когда де Крон удалился. - Я прочитаю мою победу на всех лицах!
И только лицо друга, которому я жажду доказать, что я невиновна, только
это лицо я не увижу!

А тем временем де Крон примчался в Париж и проехал к себе, где его
поджидал Калиостро.

Калиостро обо всем узнал накануне. Он отправился было к Босиру,
убежище коего было ему известно, чтобы уговорить его покинуть Францию,
но по дороге увидел, что он сидит в двуколке между двумя агентами.
Олива, глубоко пристыженная и горько плакавшая, пряталась в глубине
двуколки.

Босир увидел во встречной почтовой карете графа и узнал его. Мысль,
что этот таинственный и могущественный вельможа сумеет как-нибудь помочь
ему, вытеснила все мысли о том, чтобы никогда не покидать Оливу.

Он возобновил разговор о бегстве, которое ему уже предлагали агенты.
Агенты взяли пять луидоров, которые у него были с собой, и отпустили
его, несмотря на слезы Николь.

Обнимая свою любовницу, Босир шепнул ей на ухо:

- Надейся. Я сделаю все, чтобы спасти тебя. И он бодро зашагал по
направлению к дороге, по которой ехал Калиостро.

Калиостро остановился: ему уже не нужно было ехать к Босиру, так как
Босир возвращался. Было целесообразно подождать Босира на случай, если
тому вздумается побежать за ним.

Калиостро уже целых полчаса поджидал Босира на повороте, когда
увидел, что к нему приближается бледный, запыхавшийся, полумертвый
злополучный любовник Оливы.

При виде остановившейся кареты Босир испустил радостный крик, подобно
потерпевшему кораблекрушение, который дотронулся до спасительной доски.

- Что случилось, дитя мое? - спросил граф, помогая ему влезть к себе
в карету.

Босир рассказал Калиостро всю свою плачевную историю - тот выслушал
ее молча.

- Она погибла, - произнес он, когда Босир кончил.

- Спасите ее! Спасите!

- Мне очень хочется попытаться это сделать, но это будет зависеть от
вас, Босир.

- Требуйте у меня мою жизнь!

- Столь многого я у вас не потребую. Возвращайтесь в Париж вместе со
мной, и если вы будете точно выполнять мои распоряжения, быть может, мы
и спасем вашу любовницу. Я ставлю только одно условие.

- Какое, сударь?

- Это я скажу, когда мы приедем в Париже ко мне.

Час спустя Босир за пятьдесят луидоров купил у агентов возможность
поцеловать Николь и прошептать ей на ухо советы графа.

Больше Босир не появлялся: карета Калиостро увезла его в Париж, где
должно было произойти много событий.

Вот что необходимо было сообщить читателю, прежде чем показать ему
Калиостро, беседующего с де Кроном.

А теперь мы можем ввести его в кабинет лейтенанта полиции.

Глава 33

КАБИНЕТ ЛЕЙТЕНАНТА ПОЛИЦИИ

Де Крон знал о Калиостро все, что опытный лейтенант полиции может
знать о человеке, проживающем во Франции, а этим немало сказано. Он знал
его имена в прошлом, знал все его тайны алхимика, магнетизера и
прорицателя; он знал его претензии на вездесущность и вечное
возрождение; он смотрел на него как на самозваного вельможу.

Де Крон чувствовал преимущество своего положения и ждал момента,
чтобы этим воспользоваться. Калиостро чувствовал затруднительность
своего положения и ждал момента, чтобы из него выйти.

Де Крон принял графа как человек, который ощущает свою
значительность, но который не желает быть невежливым по отношению к кому
бы то ни было, даже и по отношению к феномену.

Калиостро следил за собой. Он только хотел остаться большим вельможей
- это была его единственная слабость.

- Граф, - обратился к нему лейтенант полиции. - Вы просили у меня
аудиенции. Я для этого приехал из Версаля.

- Я полагал, что для вас будет небесполезно расспросить меня о том,
что происходит.

- Расспросить вас? - произнес представитель власти, разыгрывая
удивление. - Но о чем и в качестве кого?

- Вас очень беспокоят графиня де ла Мотт и исчезновение ожерелья, -
откровенно сказал Калиостро.

- Быть может, вы нашли его? - почти насмешливо осведомился де Крон.

- Нет, - спокойно ответил граф. - Но если я и не нашел его, то, по
крайней мере, я знаю, что графиня де ла Мотт жила на улице Сен-Клод.

- Напротив вас, мне это тоже известно, - вставил представитель
власти.

- В таком случае вам известно и то, что делала графиня Де ла Мотт...
Не будем больше об этом говорить.

- Нет, напротив, поговорим об этом, - с равнодушным видом сказал де
Крон.

- Тут вся соль была в том, что это касается малютки Оливы, - сказал
Калиостро, - но так как вам все известно о графине де ла Мотт, мне
больше нечего сообщить вам.

При имени Оливы де Крон вздрогнул.