скажите, что Карло не мог поступить так жестоко!
протянуть к ней руки. - Во всех остальных я тоже неповинен!
она без чувств упала на грудь своего возлюбленного.
В ту минуту все, кто находился в камере, собрались на ее середине, и лампа
тускло освещала их лица, наложив на них глубокие тени и резко подчеркивая их
выразительность. Кармелит сидел на табурете, а Якопо и Джельсомина стояли
возле него на коленях. Якопо говорил с жаром, а остальные ловили каждое его
слово не из любопытства, а от всей души желая убедиться в его невиновности.
контрабанде навлекло на моего несчастного отца гнев сената, и старик долгое
время томился в одной из этих проклятых камер, а мы все думали, что он
находится в ссылке на далеком острове. Наконец нам удалось привести
убедительные доказательства несправедливости приговора сената. Но боюсь,
люди, считающие, что призваны править на земле, не любят сознаваться в своих
промахах, потому что это могло бы опорочить всю систему их правления. Сенат
так долго медлил с признанием своей ошибки.., так долго, что моя бедная мать
не выдержала и умерла от горя! Моя сестра, ровесница Джельсомины, скоро
последовала за матерью, потому что единственное доказательство,
представленное сенатом, когда от него потребовали таковых, было лишь
подозрение, что в преступлении, за которое пострадал мой несчастный отец,
был виновен один рыбак, искавший ее любви.
тогда была бы задета репутация многих знатных патрициев, а мне кажется,
мораль сенаторов отличается от общечеловеческой тем, что эти люди ставят
политику выше справедливости.
принципах, его интересы могут поддерживаться лишь порочными методами.
клятву сохранять тайну, и я был допущен в камеру отца. Какое это было
счастье помогать ему, слышать его голос, получать его благословение!
Джельсомина была тогда еще совсем юной девушкой. Я не догадывался о причине,
по которой сенаторы позволили мне навещать отца при ее помощи, и лишь
позднее стал кое-что понимать. Убедившись, что я полностью в их власти, они
вынудили меня сделать ту роковую ошибку, которая разрушила все мои надежды и
довела меня теперь до этого ужасного положения.
их низким делам. Не стану утомлять вас рассказами о том, каким образом
действовали они, чтобы поработить мою душу. Я поклялся некоторое время
служить сенату в качестве тайного агента. За это мне обещали выпустить отца
на свободу! Им не удалось бы восторжествовать надо мной, не будь я
свидетелем бесконечных страданий того, кто дал мне жизнь и единственного,
кто еще оставался у меня на всем свете. Видеть его муки было выше моих
сил... Мне нашептывали о всевозможных пытках, мне показывали картины, где
изображались умирающие мученики, чтобы я имел представление о том, какие
страдания ждут осужденных! В ту пору в городе, часто происходили убийства,
требовалось вмешательство полиции.., словом, падре, я позволил им распускать
обо мне всякие слухи, чтобы отвлечь внимание горожан от действий сената. Что
и говорить, человек, согласившийся отдать свое имя на позор, скоро
действительно заслужит его!
обращались как к наемному убийце, а мои сообщения об этом были полезны
сенату. Но я спас жизнь нескольким людям, и это хоть немного утешает меня в
моей ошибке или преступлении.
пользоваться таким образом услугами людей смелого и пылкого нрава. Но
неужели такие злодеяния могут прикрываться именем Святого Марка?
сенатом. Горожане удивлялись, что я разгуливаю на свободе, а наиболее
злобные и мстительные пытались воспользоваться моими услугами. Когда слухи
эти слишком возмущали народ, Совет Трех всегда умел отвлечь его гнев на
другое когда же народ успокаивался более, чем это было нужно сенату, он
снова раздувал недовольство. Короче говоря, три долгих года я вел жизнь
отверженного, и силы мне давала надежда освободить отца и любовь этой
наивной девушки.
теперь, когда она поняла всю правду, счастливые глаза ее сверкали почти
неестественным блеском.
негодяй, за которого меня принимали, тогда лучше мне было онеметь!
нежно, - как безгранично ты любил своего отца.
отца, и не ошиблась в этом.
катились слезы.
друга?
минут он начал исповедовать узника и дал ему отпущение грехов с
искренностью, доказывавшей глубину его расположения к молодым людям. Затем
он взял за руку Джельсомину и, прощаясь с Якопо, ласково и спокойно взглянул
на него.
поверить, что Венеция останется глуха к истории твоей жизни! И верь, эта
преданная девушка и я сделаем все, чтобы спасти тебя.
гостей грустной и недоверчивой улыбкой. И все же в ней светилась радость
человека, облегчившего свою душу.
Глава 30
камеру, ее заперли на ночь. По дороге их никто ни о чем не спросил. Дойдя до
конца коридора, ведущего в квартиру смотрителя, монах остановился.
торжественно спросил он вдруг очевидно, какая-то важная мысль всецело
завладела им, - Падре!
трудную минуту? Без такой решимости Якопо неминуемо погибнет.
преодолеть застенчивость, свойственную твоему возрасту и положению, и
бесстрашно говорить в присутствии грозных сенаторов?
решимостью и любовью, и подал знак следовать за ним.
людьми на земле, если только нам это удастся, - сказал кармелит. - Мы
исполним наш долг перед обеими сторонами - перед угнетателями и угнетенными,
- чтобы нашу совесть не отягчил грех равнодушия.
часть дворца, где помещались личные покои правителя республики.
существу, дож был марионеткой в их руках, и они терпели его лишь поскольку
система их правления требовала, чтобы некое лицо присутствовало - только для
видимости - на всех пышных церемониях, являвшихся неотъемлемой частью этой
на- сквозь фальшивой системы, а также во время всяких переговоров и дел,
которые велись с другими государствами. Дож жил в своем дворце подобно
царице пчел в улье его как будто лелеяли, ему публично оказывали всякие
почести, но, в сущности, он лишь выполнял волю тех, кто обладал
действительной властью и использовал ее во зло и подобно названному
насекомому, можем мы добавить, потреблял непомерно большую часть плодов,
производимых обществом.
беспрепятственно дошел до личных покоев дожа, находившихся в изолированной и
усиленно охраняемой части дворца. Часовые не задержали его, потому что
уверенная поступь монаха и его одеяние наводили их на мысль, что тот
исполняет свои обычные священные обязанности. И таким простым и спокойным
способом монах и его спутница проникли в покои дожа, куда безуспешно
пытались пробраться тысячи людей, прибегая для этого к куда более изощренным
средствам.
Акунин Борис
Конан-Дойль Артур
Березин Федор
Флинт Эрик
Трубников Александр
Орлов Алекс