Надо быть прирожденной актрисой, чтобы вложить в одно слово столько
красноречия, столько чувства. Правда не выражает себя с такой полнотой, она
не все выставляет напоказ, она требует, чтобы разгадали ее сокровенную
глубину. Полковник мучительно раскаивался в своих подозрениях, в своих
требованиях, в своем гневе и потупил глаза, чтобы скрыть охватившее его
волнение.
же узнала.
смягчить мои муки.
сжимал с отеческой нежностью.
невыносимо стыдно показаться перед посторонним человеком в том ложном
положении, в котором я нахожусь! Если уж я должна краснеть, пусть это будет
в кругу моей семьи. Разве тайна это не должна быть погребена в глубине наших
сердец? Надеюсь, вы не поставите мне в вину кажущееся равнодушие к судьбе
незнакомца, именующего себя графом Шабером, в существовании которого я
вправе была сомневаться. Я получила ваши письма, - живо сказала графиня,
заметив по лицу мужа, что он готовится ей возразить, - но они попали ко мне
через тринадцать месяцев после битвы при Эйлау; они были вскрыты, испачканы,
а почерк ваш неузнаваемо изменился. И после того как сам Наполеон поставил
свою подпись на моем брачном контракте, я имела все основания считать, что
какой-то ловкий интриган просто-напросто хочет сыграть со мной злую шутку.
Чтобы не смущать покоя графа Ферро и не разрушать семейных уз, я обязана
была принять меры предосторожности против лже-Шабера. Разве я не была права,
скажите сами?
предвидеть последствий подобного положения... Но куда же мы едем? - спросил
граф Шабер, заметив заставу Лашапель.
Там, сударь, мы вместе обсудим, что предпринять. Я знаю, в чем мой долг.
Если я и принадлежу вам по закону, то фактически я не ваша жена. Неужели вы
хотите, чтобы мы стали посмешищем всего Парижа? Не будем посвящать общество
в наши дела, где мне отведена такая смешная роль. Сохраним наше достоинство.
Вы до сих пор еще любите меня, - сказала она, бросив на полковника грустный
и нежный взгляд, - но разве я была неправа, создавая себе новую жизнь?
Какой-то тайный голос говорит мне, что в этих необычных обстоятельствах я
могу положиться на вашу доброту, столь хорошо мне известную. Разве я
ошиблась, избрав вас единственным судьей моей жизни? Будьте же не только
судьей, но и моим защитником. Я рассчитывая на врожденное ваше благородство.
Вы великодушны, вы простите мне последствия моих невольных заблуждений.
Признаюсь вам, я люблю господина Ферро. Я считала себя вправе полюбить его.
Говорю это без краски стыда. Если мое признание обидно для вас, то все же
оно для нас не позорно. Я не могу скрывать от вас правды. Когда волею случая
я осталась вдовой, я ведь еще не была матерью...
они проехали, не обменявшись ни словом. Перед взором Шабера встал образ двух
детей.
оставили супругу, а теперь перед вами любящая женщина, мать. Если полюбить
вас вновь не в моей власти, я все же не забываю, чем я вам обязана, я могу
предложить вам дочернюю привязанность...
все, - добавил он с кроткой улыбкой, прелесть которой неизменно отражает
красоту души. - Я не настолько огрубел, чтобы требовать видимости любви от
женщины, которая не любит меня более.
признательности, что несчастный Шабер готов был вернуться в братскую могилу
под Эйлау. Иные люди обладают душой достаточно сильной, чтобы доказать любой
ценой свою преданность, а наградой им служит сознание, что они сделали добро
обожаемому существу.
сказала графиня.
подобные темы. Хотя супруги то и дело возвращались к своему необычному
положению то намеками, то прямо, все же они совершили очаровательное
путешествие, как бы вернувшее их к прежней совместной жизни и ко временам
Империи. Графиня придала этим воспоминаниям нежное очарование и внесла в
беседу меланхолический оттенок, подчеркивая этим ее значительность. Она
сумела оживить любовь, не пробуждая желаний, и как бы невзначай открыла
своему первому супругу, как обогатилась она духовно, стараясь исподволь
приучить его к мысли, что отныне ему придется ограничить свое счастье теми
радостями, какие вкушает отец возле любимой дочери.
графиня времен Реставрации.
подъехала к большому парку, разбитому в неширокой долине, между
возвышенностью Маржанси и очаровательным селением Гроле. Графине принадлежал
там прелестный дом, где, как увидел полковник, все было тщательно
приготовлено для их совместного пребывания. Несчастья - своего рода
талисман, усиливающий прирожденные нам свойства: у некоторых он развивает
недоверчивость и злобу, а у людей прекрасной души приумножает доброту. Под
влиянием перенесенных несчастий полковник стал еще отзывчивей и лучше, чем
он был, и мог постичь тайные муки женщины, которые не доступны пониманию
большинства мужчин. Однако, несмотря на всю свою доверчивость, он не
удержался, чтобы не спросить графиню:
полковником Шабером.
подозрения полковника, которых он сам стыдился.
Казалось, своей непрестанной заботой и женской нежностью она хотела
изгладить из его памяти все воспоминания о перенесенных им горестях,
вымолить прощение за те муки, которые она, по ее уверениям, причинила ему
невольно; ей доставляло удовольствие расточать перед ним - но, разумеется,
не без оттенка должной меланхолии - все свое очарование, против которого,
как она знала, он не мог устоять; ведь мы особенно чувствительны к некоторым
движениям, к некоторым прелестям ума или сердца и пасуем перед ними; она
стремилась вызвать в Шабере сочувствие к своему положению, растрогать его,
чтобы овладеть его душой и целиком подчинить своей власти.
с этим человеком, но прежде всего она жаждала уничтожить его социально. К
вечеру третьего дня их пребывания в Гроле она почувствовала, что, несмотря
на все свои усилия, ей не удается более скрыть неуверенности в успехе
затеянной ею игры. Ей захотелось побыть одной, она поднялась к себе, присела
к письменному столу, сбросив личину спокойствия, которую все эти дни носила
перед графом Шабером, - так актриса, закончив мучительный пятый акт, без сил
возвращается со сцены и, полуживая, падает в кресло, оставив зрителям образ,
на который она уже ничем не похожа сейчас. Графиня принялась дописывать
письмо Дельбеку, в котором она поручала ему сходить к Дервилю, затребовать у
него от ее имени все бумаги, касающиеся полковника Шабера, снять с них копии
и немедленно явиться в Гроле. Едва она успела закончить письмо, как услыхала
в коридоре шаги полковника, который, обеспокоившись ее отсутствием, пошел на
розыски.
мне хотелось бы умереть! Мое положение непереносимо.
переговорить без свидетелей со своей горничной, которой она велела ехать в
Париж, наказав ей вручить письмо в собственные руки Дельбеку и привезти это
письмо обратно, как только управляющий прочтет его. Потом графиня вышла в
сад и уселась на скамью, на самом виду - так, чтобы полковник при желании
мог тут ее найти. Шабер, который уже разыскивал графиню, подошел к ней и сел
возле нее.
часы в сладчайшей неге заката разлита скрытая гармония. Воздух был чист,
стояла глубокая тишина, можно было слышать доходившие из отдаленной аллеи
парка детские голоса, как бы дополнявшие своей мелодией возвышенную прелесть
пейзажа.
неопределенный жест и, покраснев, спросила: - Как мне называть при вас графа
Ферро?
он не отец твоих детей?
я провела здесь несколько дней с глазу на глаз с каким-то незнакомцем, что я
ему скажу? Послушайте, сударь, - сказала она, приняв величественную позу, -
моя судьба в ваших руках, я подчиняюсь всему...
всем пожертвовать ради вашего благополучия.
Подумайте только, ведь вам придется отказаться от самого себя и притом с
Сертаков Виталий
Пехов Алексей
Круз Андрей
Ковальчук Вера
Контровский Владимир
Пехов Алексей