Гиммлера выбрать слово "Винета" для условного наименования стоянок "Летучего
Голландца"?
века, слабый звон колоколов...
Но воспоминания были слишком смутны, расплывчаты.
может без труда вообразить, что еще длится та, первая ночь над картотекой.
Только что он проводил курсанта Ластикова и знаменитого подводника Донченко,
присел к столу, придвинул к себе одну из карточек и после некоторого
колебания вписал в нее:
стол сплошь устелен карточками, на которых - даты, факты, фамилии. А на
маленькой карте в сети меридианов и параллелей, как пойманные рыбы, бьются
Винеты...
щели между шторами протискивается луч. Цепляясь за переплеты, он взбирается
по книжным полкам, перемещается по стене к столу и, скользнув по карте через
весь мировой океан, упирается в раскрытый настольный календарь.
училище".
пробегают по трапам дежурные, придерживая палаши у бедра. Командиры рот,
выбритые до блеска, в полной парадной форме, при орденах и медалях, отдают и
получают последние распоряжения. Стоя подле полотеров, исполняющих свой
лихорадочный танец, офицер то и дело вынимает часы и нетерпеливо
пристукивает ногой.
крахмальный воротничок. Он вдруг спохватывается: привезли ли резинки для
погон, кортиков и дипломов? Его успокаивают: привезли, привезли!
взволнован, хотя по уставу ему положено реагировать на происходящее только
одним жестом: отданием чести по-ефрейторски, то есть отводя руку с винтовкой
в сторону.
спокойных нет. Разница лишь в оттенке эмоций.
острым концом вниз, - это гордость пополам с радостью, старательно
скрываемые. У остальных курсантов, носящих пока один угол, два или три, к
радости примешиваются нетерпение и самая чуточка зависти.
новых офицеров флота!..
резные двери, в зал сине-черным компактным прямоугольником входят курсанты.
фланге, у противоположной стены - остальные курсанты, держа винтовки к ноге.
Не дрогнет, не шелохнется ровный, как по ниточке, ряд безукоризненно
выглаженных фланелевок, хотя сердца под ними, вероятно, колотятся во всю
мочь.
скользит взглядом по группе преподавателей училища. Среди них - в полной
парадной форме Грибов.
курсантов. Развеваются гордые ленты орденов Ленина и Ушакова. С
сосредоточенно-строгими лицами, не глядя по сторонам, шагают великан
знаменосец и два ассистента ему под стать, - в знаменную бригаду отбирают
самых рослых отличников. Широкую выпуклую грудь пересекает голубая лента с
золотой окантовкой, на плече - обнаженный палаш.
Лейтенант... Лейтенант... Лейтенант...
Они морщат носы, пытаясь остаться невозмутимыми. Но радостная мальчишеская
улыбка помимо воли проступает на губах.
соблюден церемониал: каждому отличнику туш исполняют особо.
Офицеры-выпускники, папра-во! По факультетам - шагом марш!
рукаве. Офицеры натягивают белые перчатки, поводят плечами, озабоченно
скашивают на них глаза - привыкают к погонам. Те топорщатся крылышками: еще
непослушны, не обмяты шинелью. На золотой канители - строгий черный просвет
и две маленькие серебряные звездочки. Путеводные звездочки! Куда, в какие
моря, к каким подвигам во славу Родины поведут они?..
гостей. Очень трогательно выглядят эти юные офицеры, совсем еще новенькие,
угловатые в движениях, смущающиеся собственного своего великолепия.
Под гулкими сводами раскатывается:
линейных дистанцию, первый взвод - прямо, остальные - напра-во! На пле-чо!
Равнение направо! Шаго-ом - марш!
Черноморский...
заранее знают "его" море. Где и продолжать службу старому балтийцу, как не
на Балтике?
Ленинградского военного округа".
двое понимают, в чем дело. Это - тайна, о которой не положено знать никому,
кроме самого ограниченного круга лиц.
родственники и знакомые. Александр подходит к Грибову.
отпуск. Отгуляете его зимой.
А потом, я же читаю газеты...
к этому решению.
никакого. Да его и не может быть. Александр - не родной, а приемный сын. И в
то же время угадывается глубокое внутреннее родство между ними.
может показаться даже флегматичным. Но это спокойствие спортсмена, который
бережет силы для решающего броска или удара.
разглагольствовать, потешая матросов. Произошло нечто подобное тому, что
происходит с тоненьким дискантом, который в период возмужания переходит в
мужественный баритон или бас.
машинку курсант-первокурсник, старательно прятавший под военно-морским
этикетом свою застенчивость: "Разрешите войти!", "Разрешите представиться!"
что сразу же овладел собой, едва назвал "Летучего Голландца", то есть
перешел к делу, к цели своего посещения.
вперед, наклонив лобастую голову. Докладывал - именно не рассказывал, а
докладывал - сжато, экономно, стараясь придерживаться только фактов.
расчесаны на пробор. Черты лица, очень загорелого, отвердели, определились.
проглядывает в нем. Особенно когда задумается о чем-то - вот как сейчас, - и
так глубоко задумается, нагнув голову и уставившись на собеседника своими
темно-карими, широко расставленными, словно бы немного удивленными глазами.
"Летучий Голландец"! Ведь мы по самому краю ходим, верно? Другие, может,
только почитывают газеты и слушают радио краем уха, а для меня каждое слово
будто молотком по голове. Закрою, знаете ли, глаза, и "Летучий" всплывает,
как тогда, в шхерах, серый, в сером тумане, длинные стебли водорослей на
нем.