Чтение 76–й страницы книги ~Дети ржавчины~

вокруг было неестественно ярким, приторно пестрым, как старая палитра
художника. За этой круговертью цветов я никак не мог разглядеть общей
картины. Мне пришлось собирать ее в голове, как разорванную фотографию.

Я не рискнул бы сказать, что нахожусь в городе, пусть даже разрушенном. Я
видел лишь нагромождение непонятных предметов - больших и малых -
поставленных, сваленных, разбросанных как попало. Возможно, они вовсе не
были руинами, но беспорядок создавал чувство, словно я нахожусь посреди
разоренного

человеческого гнезда. Кроме того, было очень грязно - как в заброшенной,
протухшей мясной лавке. Хотелось подняться на цыпочки, чтобы не касаться
этой мерзости даже подошвами.

И еще - шум. Он сразу навеял чувство тревоги. Казалось, неподалеку
происходит что-то смертельно опасное, несовместимое с человеческим
существом. Я не мог распознать ни одного знакомого звука, но чутье
подсказывало - бойся.

Стало чуть светлее - я увидел, как по небу несутся несколько пылающих
шаров. Два из них на моих глазах взорвались в воздухе, разлетевшись
огненными хлопьями, остальные упали где-то за пределами видимости.

Мне было страшно сойти с места, сделать хотя бы шаг. Казалось, что
малейшее движение что-то изменит вокруг, я выдам себя и неведомая опасность
нахлынет, раздавит, не оставив от меня и следа. И тут я увидел человека,
который крался неподалеку, пригибаясь к земле. Он был очень маленьким,
худым, с кривыми конечностями и неуверенной походкой. Кожа его имела
нездоровый серый цвет. Он не видел меня, хотя иногда смотрел в мою сторону.
Вскоре я заметил еще троих, почти неотличимых от первого. Похоже, они
пытались от кого-то убежать.

Так и оказалось. За людьми неторопливо двигался металлический механизм на
четырех суставчатых конечностях. Несмотря на длинные ноги, он походил не на
паука, а скорее на экзотическое растение, вырвавшее из земли корни. Его
движение сопровождалось глухими щелчками и скрипом.

Люди оглянулись и прибавили скорости. Не успели они сделать и пяти шагов,
как прямо под ними по земле пробежала синяя ветвистая молния. Все четверо с
криками упали. Затем трое поднялись и побежали, один остался лежать в
грязно-желтой луже.

И тут боковым зрением я заметил еще какое-то движение неподалеку. Я
повернулся - обломок рухнувшей стены справа от меня словно ожил. Шершавая
поверхность зашевелилась, пошла волнами, трещинами. Потом я понял, что это
не трещины, а сотни маленьких щупалец или побегов, ползущих из стены,
змеящихся, как черви. Все это передалось на землю, которая тоже
зашевелилась. Я не выдержал и сдвинулся с места.

И снова оказался в шалаше - движение, похоже, нарушило какие-то связи
между органами чувств и аппаратурой.

Я тяжело дышал и по-прежнему морщился, хотя мерзкого запаха больше не
было. Эффект и впрямь оказался впечатляющий. Наверно, подобный фокус я видел
и в жилище толкователя, когда тот проводил сеанс связи со Смотрителями.

Собравшись с мыслями, я отдернул занавеску и выглянул из шалаша. Было уже
совсем темно - видимо, я немало времени провел в ином измерении. По-прежнему
горел костер, и Смотрители перемещались по поляне, не обращая на меня
внимания. Я особенно тщательно проверил этот факт - однако на меня так никто
и не посмотрел.

Что ж, сами виноваты. Я выскользнул из шалаша и в три прыжка достиг
кустарника. Присел, еще раз огляделся. Спокойствие на поляне ничем не
нарушалось. Я осторожно отполз подальше, затем развернулся и со всех ног
помчался к складу образцов, расположенному на побережье.

Лес был темным и страшным. Мне не верилось, что так легко можно
ускользнуть от этих умудренных существ, поэтому за каждой кочкой я ждал
подвоха. Однако до пляжа добрался без всяких приключений.

Большая белая луна отражалась на поверхности океана. Два истребителя
стояли рядом, словно задремавшие птицы. Я подошел, опасливо озираясь,
остановился, прислушался. Ничего, кроме шороха волн, не долетало до моего
слуха.

Откинув стеклянный колпак, я прыгнул в кабину. Ощупал органы управления -
кто знает, может, наши "братья старшие" уже раскурочили машину в порядке
эксперимента.

Все было на месте. И двигатели включились точно так же, как и всегда. Не
медля ни секунды, я взмыл в ночное небо.

Мне пришлось немало попотеть, пока я искал обратную дорогу. Надежда
справилась бы быстрее - она лучше знала навигационные приборы. Берег
континента узнавался по огненным столбам, изредка вспарывающим черную ночь.
Прибрежную полосу я проходил на максимальной высоте, не обращая внимания на
кровь, потекшую из носа. Пару раз меня качнуло, когда неподалеку из-под
земли вырвался огонь, но, в общем, перелет рубежа прошел благополучно.

Я приводил в порядок мысли. Любой простой план на деле оказывается таким
сложным, что опускаются руки. Но сейчас руки опускать нельзя. В первую
очередь следует показать людям оба хранилища и наладить массовый перегон
машин на базу - Бомбовозов мало, поэтому для эвакуации придется использовать
и истребители. Нужно будет также облететь все ближние и дальние селения,
заставы и предупредить людей, что скоро Прорва нанесет решающий удар и на
этой земле никого в живых не останется.

Половина, конечно, не поверит, а еще часть не захочет сниматься с
насиженных мест. Пусть так. Главное начать, успеть побольше. Желающих
улететь все равно будет много, очень много, наших возможностей не хватит.
Скорее всего начнется паника, драка за места - это тоже нужно предусмотреть
и предупредить. В бомбовозах следует сделать деревянные ярусы, чтобы
разместить пассажиров в два слоя...

Я и дальше шел на большой высоте, рискуя потерять сознание от недостатка
кислорода. Гораздо хуже было бы ночное столкновение с ордой аэроидов. Лишь
на рассвете я нашел базу. Опустился на прежней стоянке, где на меня
вытаращился изумленный охранник. Я сразу заметил второй бомбардировщик -
значит, остальные дошли благополучно.

Меня терзала усталость, которую усугублял страх не успеть. Первым делом я
побежал на деревенскую площадь и начал бить в железку на столбе, объявляя
тревогу.

Через некоторое время сонный народ начал сползаться ко мне, спрашивая,
что происходит и откуда я взялся. Объясняться с каждым было ни к чему. Я
дождался, пока соберется побольше людей, и влез на старую телегу.

- Что случилось? - крикнул кто-то из толпы.

- Пока ничего, но скоро случится. Мы немедленно начинаем общее
переселение. Сегодня же утром большая машина повезет на Новую землю женщин и
детей тех, кто уже там. Охрана полей на сегодня отменяется. Все пилоты летят
со мной - мы должны пригнать сюда побольше новых машин.

Люди бестолково таращились, не понимая, что на меня нашло, Я не хотел
пока объяснять причину спешки - рано сеять панику.

- Всем, кто останется на базе, заняться сбором вещей, инструментов и
припасов. К работе приступить немедленно, время дорого. Кому-то нужно
облететь деревни и собрать наших людей, которые ночуют там.

- Это мы ночуем, а они уже на полях, - проговорил кто-то.

- Значит, придется облететь и поля. Крестьянам можно говорить, что мы
переселяемся, чтоб собирали вещи, кто хочет. Лучше всего, если пилоты
вылетят прямо сейчас, а позавтракают в дороге.

- Так что случилось?

- Это я объясню позже, когда будем на Новой земле...

Я от усталости говорил вяло и не очень убедительно, и все чаще замечал,
что на меня смотрят странно. Как на пьяного. Закончив речь, я спрыгнул на
землю и остановился. Я не мог решить, куда идти и что делать в первую
очередь. Может, отправиться на стоянку, начать готовить технику?..

Меня тронул за плечо кто-то из погонщиков, из старой гвардии.

- Пойдем, поешь, выпьешь, что ли... На тебя смотреть страшно.

Я кивнул и поплелся за ним. Едва вошел в натопленный дом и упал на
скамейку, как силы разом оставили меня. Найти бы себе заместителя, который
все сделает, а самому - спать.

Но заместителей у меня не было. И быть не могло - никто не знал дорогу к
хранилищам.

- Так ты объяснишь, чего страх нагонял? - спросил погонщик, глядя, как я
ковыряюсь в тарелке с кашей.

- Здесь скоро будет очень опасно. Гораздо хуже, чем бывало раньше.

- Хм... Ничего не понятно. Тут говорили, ты упал прямо в Прорву, погиб,
наверно.

- Да, упал. Но не погиб. Потому и знаю, что отсюда всем нужно бежать.

Я вновь сравнил, сколько людей живет на континенте и сколько мы успеем
перевезти. Мне стало горько - я почувствовал себя капитаном гибнущего
корабля, у которого лишь пара спасательных жилетов.

От стоянки начал доноситься свист включенных двигателей. Я бросил ложку и
отправился туда. Набралась эскадрилья в четыре десятка машин. Я приказал,
чтоб в каждую машину садились, кроме пилота, по два-три человека. На
обратном пути они поведут новую технику.

На меня смотрели косо. Людям не нравилась эта неудобная спешка, которую я
не соизволил даже объяснить. Однако пока меня слушались.

Мы поднялись в воздух, не теряя времени. Я засыпал за штурвалом, поэтому
сразу показал направление, настроил приборы и отключился.

Сон длился, казалось, одну секунду. Не успел я закрыть глаза, как снова
пришлось стряхивать дрему, выбираться из кабины и, что самое скверное, лезть
в холодную воду.

Однако купание пошло на пользу. Сонливость в момент улетучилась. Пилоты
столпились на берегу, изумленно глядя, как из-под воды со скрежетом
выползает исполинская железная конструкция, обросшая илом. Все были
поражены, хотя в последнее время наших людей стало трудно чем-то удивить.

- Работаем быстро и весело, - сказал я, взобравшись на нулевой уровень и
вооружившись тесаком. - Смотрите за мной, все очень просто и безопасно.