хорошо лежат или вывозить придется?
лет искал, и вам столько же придется.
взял, под большой процент. Я их восемнадцать лет искать не намерен.
искупать вину.- Как устанешь, так и найдешь...
добряка.- Мне лапшу на уши не вешай. Уж свою-то родную русскую советскую
публику я знаю хорошо. Если бы не знал, где ты побывал, не тревожил бы, не
поднимал бы из теплой постели. Это вам в Институте халтура с рук сходила,
там могли темнить. Все эти свои эмоциональные штучки- устал, голова болит,
апатия- будешь массажисткам рассказывать. А я привык слушать речи более
конкретные и обоснованные.
спокойствием сказал Русинов.- А мозгами шевелить не хочешь. Хочется поскорее
на сокровища посмотреть... Неужели ты решил, что Мамонт- недоумок? Простой,
как карандаш?.. Да если бы я где-то побывал да на что-то посмотрел- в
постели бы, наверное, не лежал! А уже нанял бы полк охраны и твоих драных
афганцев на выстрел в горы не подпустил! Я бы уже сидел здесь, как
Строганов. Со мной бы уже президент улыбался.
выстроганные бруски.
бегах! На тебя только ставки делают!
сурового человека. Он был уверен, жесток и неумолим, как стальная дверь в
Кошгаре, способная выдержать ядерный удар.
вертолете с Афанасьевым без сопровождения Госбезопасности,- проговорил он.-
И находились вне поля зрения в течение трех часов. В восемьдесят пятом году,
опять же с Афанасьевым и опять в августе, с одиннадцатого по тридцатое, вы
снова ушли из-под наблюдения и находились где-то в горах. И наконец, нынче,
в девяносто третьем, опять с одиннадцатого по пятнадцатое августа, правда,
теперь один, ты исчезаешь снова... А когда возвращаешься, на твоей умной
голове, Мамонт, резко добавляется седины. Объясни мне, пожалуйста, что это
за августовские прогулки?
с Иваном Сергеевичем к камню, где стоял знак жизни и где должны были
встретиться Инга Чурбанова с Данилой-мастером. Где был нынче - не забудешь
до смерти. Но что было в августе восемьдесят пятого, Русинов вспомнить не
мог. Вроде бы тогда не произошло сколь-нибудь знаменательных событий, потому
все выветрилось. Возможно, надоела опека Службы и они попросту оторвались от
"егеря", чтобы порыбачить на воде и обсудить текущие дела. Иногда они так
делали, хотя потом получали строгое предупреждение. Но тогда можно было
валить все на непрофессиональность "егеря" - пусть долго не спит! За что он
деньги получает?
обеспечивать себе алиби было невозможно. Правду сказать нельзя, а кривду
генерал проверять не станет - слишком торопится. Видимо, ссуду взял большую,
на короткий срок и огромный процент. Были бы у него факты или точная
информация, он бы не тронул сейчас, а наблюдал бы каждый шаг. Но вся беда в
том, что генерал со своей Службой не может контролировать Мамонта. Что-то не
получается у "нелегалов", привыкших работать в "цивилизованных" странах.
Потому и решил давить.
отношение местной власти к тебе? То выписывают ордер на арест и
арестовывают, то ты после побега вдруг спокойно разгуливаешь по поселку и
заходишь в дом к участковому. А он тебя и пальцем не трогает! Как это ты его
приручил? Только не ври, что через дочку его! В зятья он брать тебя не
хочет... Ну, Мамонт?
пошевелился, разгоняя кровь.- Не на ту лошадь поставил. Я к финишу не приду.
Мой тебе совет: отдавай назад ссуду, пока не растратил, распускай гвардию и
займись другим делом.
шерстью и потому ухожу. Если ты хочешь- продолжай. Через год тебя отловят
как снежного человека.
вошел порученец.
плечо:
солнечном сплетении - точно такой же, как в пещере, прежде чем перешагнуть
через зловещий порог...
сидел за компьютером - рылся в памяти машины.
даже в крыло особняка не заходил, где были апартаменты шведов.
случилось непоправимое. Варберг встревожился, выключил компьютер и подкатил
другое кресло поближе. Вопросов не задавал - ждал терпеливо.
невменяемом состоянии.
по-шведски, снова сел, блестя очками. Через минуту в номер вошел молчаливый-
Джонован Фрич. Варберг что-то объяснил ему, поставил рядом с креслом Ивана
Сергеевича стул, сел, уступив свое место гостю.
встал.- Решили, что я вам сейчас расскажу интересную историю о Мамонте? А
ничего интересного нет!
бутылки, нашел русскую водку и, налив полфужера, выпил. Когда-то давно, еще
в шестидесятые, Иван Сергеевич нашел хороший способ, как избегать разноса
начальства. А начальство тогда было крутое, в галифе, в хромовых сапогах-
атавизмы времен НКВД! Однако храбрым и безжалостным было, лишь когда перед
ним человек начинал робеть, смущаться и "жевать мочалку", как говорили.
Способ заключался в присловье - ихним салом по мусалам: следовало прямо с
порога наглеть до определенного предела, передвигать мебель в кабинете
начальника, пить воду из его графина, хватать телефонную трубку - только не
стоять на месте и при этом говорить либо отвечать на вопросы дерзко,
самоуверенно и с некоторым хамством. А если на стуле висит френч начальника
или лежит его шапка, то их нужно при этом пять раз перевесить, переложить с
места на место, покрутить в руках, при необходимости даже примерить, будто
от волнения, возбуждения и недовольства. Мол, так зол, что не ведаю, что
творю. Когда берешь личные вещи начальника в свои руки и манипулируешь ими
на его глазах, он становится если не беспомощным, то уж не гневным. Он
внутренне-то возмущается поведением подчиненного, помнит, что тот провинился
и надо бы его наказать, но его внимание в тот момент отвлечено на личную
вещь и в сознании сидит мысль - чего ты треплешь мою шапку? И редко кто
устоит перед натиском и скажет: "Положи шапку и отвечай!" Они сами начинают
робеть, забывать детали провинности, и в результате все сходит с рук. И
потом, когда провинишься во второй раз, начальник уже начинает тебя
побаиваться,- дескать, свяжись с ним, опять как разинет рот, как начнет
двигать стулья. Пусть лучше заместитель с ним разберется. А с замом всегда
можно договориться. Всякая вина у зама- второстепенная...
всех времен и народов.
кресло, сцепил руки - побольше нервов! - Полное расстройство психики, потеря
памяти, рассудка... Одним словом, вылетает самое важное звено, опорная точка
на этот сезон.
Иван Сергеевич.- Вы же ездили смотреть на него на аэродром? Видели?!. Что
случилось...
на вас- был ваш. А сошел с ума - не ваш стал. С такой логикой, господа, вы в
России далеко не уедете. Вам известно, почему даже под сильным огнем раненых
выносят с поля боя? Если не будут выносить, то армии откажутся воевать.
Каждый солдат смотрит, как вытаскивают гибнущего от потери крови, и думает,
и надеется, что и его тоже вынесут, не бросят...