Чтение 76–й страницы книги ~Золотой песок~

- Это не спектакль, Вероника Сергеевна, - верзила Костик придержал
тяжелую стеклянную дверь, пропуская Нику вперед, - если бы я усердствовал,
вы меня бы не заметили.

- Ну уж? - усмехнулась Ника.

- Я понимаю, вам это не нравится, но мне придется проводить вас, куда бы
вы ни шли.

- Но тебя туда не приглашали, Костик.

- Разумеется, нет. Я не собираюсь заходить в квартиру. Посижу на
лестнице.

- А откуда ты знаешь, что я иду именно в квартиру? Может, я должна
встретиться с кем-то на улице или в кафе?

- Надежда Семеновна Гущина слишком пожилой человек, чтобы вы назначали ей
встречу на улице или в кафе.

Они стояли посредине мостовой, на разделительной полосе, ждали, когда
загорится зеленый. Машины спереди и сзади шли сплошным потоком. Ника рванула
вперед. Взвизгнули тормоза. Костик среагировал моментально, одним прыжком
догнал ее, схватил в охапку и водворил назад, на разделительную полосу.

- Извините, Вероника Сергеевна, - сказал он, поднимая с мостовой и
заботливо отряхивая ее замшевую кепку, - вы ведете себя неразумно. У меня
есть список адресов, по которым вы предположительно можете отправиться перед
похоронами. Адрес Надежды Семеновны в том числе. Судя по станции метро, на
которой вы вышли, в данный момент вы именно туда направляетесь.

- Слушай, Костик, катись ты, пожалуйста, по какому-нибудь другому адресу,
- тихо сказала Ника, - мне правда надоело это. Я сама разберусь с Григорием
Петровичем. Никаких претензий с его стороны к тебе не будет. Гарантирую.

Вспыхнул наконец зеленый. Они перешли проспект. Костик достал из-за
пазухи радиотелефон и протянул Нике.

- Разбирайтесь.

Она набрала номер и услышала механический голос:

- Абонент временно недоступен... Несколько других номеров, в том числе
номер экстренной связи, оказались заняты.

- Вероника Сергеевна, телефончик пусть у вас останется, на всякий случай.
Это ведь ваш, вы его опять дома забыли.

- У тебя что, в глазу рентгеновский аппарат? - усмехнулась Ника. - Успел
меня насквозь просветить?

- Работа такая.

Ника послушно взяла аппарат и бросила в сумку. Они уже подошли к
подъезду.

- Ладно, - произнесла она задумчиво, - в конце концов, это твои личные
трудности. Работай дальше. Ты человек подневольный,.Я пробуду здесь минут
сорок, не больше. Будь любезен, Костик, подгони машину.

- Как скажете, Вероника Сергеевна.

Она вошла в подъезд, Костик остался на улице.

Надежда Семеновна долго не открывала. Наконец послышалось медленное
шарканье, щелкнул замок.

- Проходи, обувь можешь не снимать, - сказала старушка, не глядя на Нику,
- учти, я плохо себя чувствую, поэтому долго говорить с тобой не смогу. Да и
не о чем нам разговаривать. Ты пришла, чтобы выразить мне теплые
соболезнования?

Ника достала из сумки баночку черной икры, поставила на коридорную тумбу,
потом сняла кепку и куртку.

- Нет, не соболезнование, - сказала она тихо, - мне надо просто
поговорить с вами.

- Это что? Убери сейчас же! - повысила голос Надежда Семеновна, взглянув
на банку икры с такой ненавистью, словно это была дохлая крыса.

- Простите, я не могла прийти с пустыми руками. Цветы в данном случае
как-то некстати, конфеты шоколадные вам нельзя, а икра - вещь вкусная и
полезная...

- От тебя мне ничего не вкусно и не полезно, - проворчала Надежда
Семеновна, - проходи, не маячь в прихожей. И не думай, что я буду - как там
в Дон Жуане"? "Кудри наклонять и плакать" вместе с тобой. Ты для этого не
лучшая компания.

- Я понимаю, - кивнула Ника и прошла в комнату, - я только пару вопросов
вам задам и сразу уйду. Покурить можно?

- Кури, - разрешила Надежда Семеновна, - но не в комнате. На кухне.

Сигареты остались в сумке. Ника вернулась в прихожую. Доставая пачку,
выронила радиотелефон и застыла на несколько секунд, уставившись на
маленький аппарат в черном кожаном футлярчике. Нет, ничего особенного она не
заметила. Просто вспомнила, как заботливый Костик попросил ее оставить у
себя радиотелефон, когда она сидела в ресторане с Петей Лукьяновым. Они
выходили из ресторана, Ника машинально бросила его в сумку. В эту самую
сумку. А потом его там не оказалось. Ну правильно, если бы он был там,
Костик не стал бы опять его вручать ей "на всякий случай".

- А вот это совсем уж не для меня задачки, - пробормотала Ника себе под
нос, - не справлюсь я. Там ведь надо какие-то проводки найти или что-то типа
пуговицы.

Недолго думая она открыла входную дверь, выбежала на лестницу, спустилась
на один пролет вниз и аккуратно положила сотовый телефон на загаженный
подоконник.

- Ты куда бегала? - спросила Надежда Семеновна.

- Зажигалку на лестнице выронила, - объяснила Ника, - вот, нашла, - она
раскрыла ладонь и показала Надежде Семеновне маленькую плоскую ронсонов-скую
зажигалку.

- Серебряная? - поинтересовалась старушка с презрительным прищуром. -
Успела полюбить красивые дорогие вещицы, госпожа губернаторша?

Ника пропустила колкость мимо ушей, прошла в кухню, закурила.

- Сядь, не стой столбом, - сказала Надежда Семеновна, - выглядишь плохо.
Бледная, глаза красные. До сих пор совсем не красишься? Или смыла краску в
честь траура?

- Крашусь иногда, - спокойно ответила Ника, - я хотела спросить вас,
Надежда Семеновна, вам при опознании только крестик показали? Больше
ничего?

Внезапно старушка изменилась в лице. Она уставилась на Нику так, словно у
нее изо рта вырывались языки пламени, потом развернулась и молча вышла из
кухни.

- Надежда Семеновна, - окликнула ее Ника, - что-нибудь случилось?

- Уходи! - крикнула старушка из комнаты высоким дребезжащим голоском. -
Уходи сию минуту!

Ника встала, загасила сигарету, вошла в комнату. Надежда Семеновна сидела
за столом и смотрела в окно.

- Я вас чем-то обидела? - осторожно поинтересовалась Ника. - Я только
спросила...

- Ты меня обидела десять лет назад. Ты никто Никите. Никто, понимаешь? И
нечего здесь спектакли устраивать. Спросила она... А что было с Никитой
когда он узнал, за кого ты замуж выходишь, не желаешь спросить? Ты ему всю
жизнь поломала, а теперь колечком интересуешься обручальным? А свое небось
уже не носишь?

- Почему? Ношу, - Ника протянула правую руку. На среднем пальце блеснуло
тонкое золотое кольцо с маленьким прямоугольным сапфиром. Рядом, на
безымянном, было еще одно, гладкое, без всякого камня.

- А это, значит, Гришкино? Обручальное, как положено. На безымянном, -
заметила Надежда Семеновна.

- Никитине мне велико на безымянный, - быстро пробормотала Ника.

- Ладно, мне это все равно, что ты там носишь на каком пальце, -
поморщилась Надежда Семеновна. - Руки у тебя ледяные. Мерзнешь, что ли?

- Знобит немного, - призналась Ника.

- На, возьми, - старушка бросила ей большую щерстяную шаль.

- Спасибо.

- Не за что... Стало быть, интересуешься, носил ли Никита твое колечко?
Да, представь, не снимал. Но не потому, что о тебе, предательнице, помнил. А
просто не снималось оно, даже с мылом.

- Вот именно, - медленно произнесла Ника, - не снималось. Его должны были
предъявить вам при опознании вместе с крестиком. Предъявили?

- Разумеется, - не глядя на нее, кивнула Надежда Семеновна. - Все. Иди,
Ника. Мне тяжело с тобой разговаривать. И икру свою забери. Все равно есть
не буду.

- А Зина Резникова сказала, что никакого кольца не было, - задумчиво
произнесла Ника, - только крест. Кстати, Надежда Семеновна, как вам кажется,
почему он вдруг поселился у Зинули? Там ведь ужасные условия. Разве плохо
ему работалось у себя дома? И вообще, над чем он работал? Он ведь все вам
рассказывал.

- Чего ты добиваешься, Ника? - с тяжелом вздохом спросила старушка. - Я
ору на тебя, как ни на кого никогда не орала, и ты, такая чуткая, такая
тонкая, этого не замечаешь. Ты можешь до утра приставать ко мне со своими
вопросами. Я ничего тебе не скажу. Не верю я тебе, Ника. Не верю.

- Я понимаю вас, - кивнула Ника, - я бы тоже не верила на вашем месте.

- Слушай, ты когда-нибудь уйдешь или нет? Хотя бы из уважения к моему
возрасту.

- Всего доброго, Надежда Семеновна! - Ника шагнула к двери, но
остановилась и произнесла совсем тихо: - Значит, кольца у трупа на руке не
было...

Несмотря на свою глухоту, Надежда Семеновна ее услышала и ответила также
тихо:

- Я тебе этого не говорила.

- Хорошо, я поняла. Не говорили. Но если вдруг захотите все-таки
сказать... У вас есть мой домашний телефон?

- Зачем он мне?

- И все-таки я оставлю. На всякий случай, - она огляделась в прихожей,
увидела на телефонной тумбе перекидной календарь и на открытой странице
написала крупно свой домашний номер, имя и фамилию.