Чтение 76–й страницы книги ~Старый год~

У меня оборвалось сердце. Я знал, что эти люди пришли специально для того,
чтобы уничтожить окно. Но как они это сделают?

- Не плюйте в колодец, который вам еще пригодится самим, - говорил
Кюхельбекер. - Власть не отказывается от преимуществ. Я вам это говорю как ваш
союзник.

- У нас нет союзников, - проскрипела изношенная женщина. Платье на ней
некогда было бархатным, расшитым сложными узорами.

Денис вдруг заверещал.

- Вот ты где, исчадие ада! - Монах в капюшоне увидел Дениса и повернулся к
нему. - Мы знаем, откуда исходит беда!

- Подойди ко мне! - приказала женщина, глядя на меня. Я покорно сделал
шаг.

Но тут же понял, что в закулисье становится светлее. В спину мне бьет
свет, который становится все ярче. Женщина зажмурилась.

- Бегите, Кюхельбекер! - крикнул я.

Кюхельбекер ринулся в сторону, и женщина почти сразу выстрелила в него. Но
я не знаю, попала она в министра или нет, потому что за моей спиной открылась
щель в мой мир. И если я не воспользуюсь моментом, я погибну здесь.

Я стал пятиться к стене и никак не мог развернуться, чтобы сделать бросок,
потому что меня охватил леденящий ужас от того, что творилось передо мной:
монах в капюшоне поднял трубу, и из нее вырвался расширяющийся поток пламени.
Это был огнемет. Конус пламени был направлен на Дениса и Соню. Денис
пронзительно завизжал.

Я сделал движение к ним и понял, что ничем никому здесь не смогу помочь.

И тогда я кинулся, разворачиваясь в броске, к стене, в которой медленно
закрывалась ослепительно светлая щель.

Монах успел развернуть огнемет в сторону щели, и когда я пролетал сквозь
отверстие, то почувствовал жгучую боль в ноге.

И тут же щель закрылась.

Возможно, навсегда.

...Я лежал возле задней стены театра.

Я сильно ушиб локоть, штанина и кроссовка на левой ноге дымились. Я был
оглушен и потерян в пространстве. Я даже не знал, удалось ли мне уйти от них
или нет.

То место, куда я грохнулся, было освещено двумя театральными прожекторами.

Полукругом стояла небольшая группа людей.

Сначала я услышал их голоса - радостные, возбужденные, - потом они
кинулись ко мне, и я закричал, чтобы не трогали - у меня обожжена нога!

Ко мне подбежали два амбала с носилками. Они хотели переложить меня на
них, но тут откуда-то возник усатый доктор, похожий на Тараса Бульбу, и
остановил их.

- Надо было что-нибудь подложить, - сказал я. - Так можно до смерти
разбиться.

В тот момент я не шутил и не бравировал. Я в самом деле был сердит на них
за это упущение.

Калерия присела возле меня на корточки.

- Молодец, - сказала она, - тебе несладко пришлось. И тут у меня наступила
странная, совершенно неадекватная реакция на то, что только что произошло. Я
заплакал. Я с первого класса не плакал. Я плакал и повторял:

- Дениса убили. И Соню. Вот сейчас, только что, у меня на глазах. Они их
сожгли.

- Ну успокойся, - говорила Калерия, - это шок.

Доктор Тарас Бульба протягивал ко мне шприц. Я отвел его рукой.

- Вы не понимаете, - пытался я объяснить им, - они убили Дениса, и теперь
окна туда нет. И Егор будет ждать зазря... И Люська.

Тарас Бульба все же сделал мне укол, и мне стало спокойно и не больно. Я
еще что-то говорил, но, наверное, полную чепуху.

Очнулся я следующим утром, в клинике. Рядом с моей кроватью сидела Катрин
и ждала, когда я проснусь. На тумбочке стояли самые настоящие живые цветы.

- Доброе утро, - улыбнулась Катрин.

- Когда меня выпишут? - спросил я.

- Сегодня, - сказала Катрин.

- Как экзамены? - спросил я.

- Можешь поздравить.

- Поздравляю...

- Ты чего молчишь?

- Я думаю, каково им там.