Чтение 76–й страницы книги ~Карми~

что надо бы тебе померить, вдруг что расшивать придется.

Карми похлопала себя по бедру, прикрытому короткой грубой штаниной:

- Вот мои платья.

Стенхе онемел.

- Ты... собираешься появиться на Собрании Союза в этом тряпье? -
выговорил наконец он.

- Ну, Стенхе, - дурачилась Карми. - Как же можно так отзываться об
одежде своего сословия?

- Но тебе этого нельзя! - воскликнул Стенхе.

- Мне это нужно, - возразила Карми. - Это часть моего метода защиты.
Или ты хочешь моей смерти?

- Делай как хочешь, - махнул рукой хокарэм. - По-моему, от всего
этого тебе будет только хуже.

Он полагал, что Карми шутит, что утром она затеет шумную суету,
примеривая и подгоняя под фигуру платья, но ошибся.

Утром Карми вычистила и надела хокарэмскую одежду.

Стенхе хмуро смотрел, как она, стоя перед огромным - во весь рост -
зеркалом, доводил свой костюм до необходимого ей состояния.

- Может, все-таки передумаешь? - поинтересовался он, впрочем, без
особой надежды. Карми бросила на него насмешливый взгляд:

- Не беспокойся, старик!

Стенхе чувствовал себя подлецом. Что же это получается: он привез
сюда принцессу на верную смерть? О, если бы он сумел укараулить ее тогда в
Миттауре, девочка не натворила бы столько глупостей! А теперь суд
Высочайшего Союза наверняка сочтет ее действия достойными наказания
смертью.

Боги небесные, ну что она ведет себя как ни в чем ни бывало? Что за
ветер сейчас в ее голове? Есть ли там хоть единая мысль? Неужели не
понимает она, чего добьется своим вызывающим поведением?

Стенхе следовал за своей неразумной госпожой до самого приемного зала
Артва-Орвит. Здесь он собирался остаться, а Карми должна была войти в
Круглую залу Собраний.

Ее остановил церемониймейстер.

Старый служака, не подчиняющийся ни королю, ни кому-либо из великих
принцев, а подчиняющийся единственно законам Высочайшего Союза, бросил на
пол под ноги Карми красную ленту. Карми остановилась как вкопанная, однако
же, надо признаться, она ожидала чего-то в этом роде.

Красная лента свидетельствовала, что по крайней мере трое принцев
Союза считают действия принцессы Оль-Лааву преступными и требуют суда над
ней. По обычаю, теперь Карми не следовало входить в залу, где остальные
члены Союза обсудят преступления принцессы и - каждый - сформулируют
пункты обвинения. Ей же надлежало удалиться и ожидать вызова на собрание.
Обычай требовал, чтобы обвиняемый вельможа пришпилил ленту к полу ножом
или стилетом, практически же можно было просто бросить нож на пол.

Но ни ножа, ни стилета при Карми не было. Не размышляя, она извлекла
из сапожка лапару и с силой воткнула в пол, после чего повернулась и пошла
прочь.

У выхода из зала она встретила Байланто-Киву с ее немногочисленной
свитой. Высокие принцессы - одна в лиловом бархате, другая в серо-зеленом
холсте - сдержанно обменялись поклонами. Подтянутый щеголеватый Смирол
выглядывал из-за плеча принцессы Байланто, но Карми не удостоила его даже
мимолетным взором.

Заседание шести членов Союза было недолгим. Уже через час после
полудня в Орвит-Пайер явился церемониймейстер, торжественно несущий
поднос, прикрытый расшитым золотом ярким платком.

Стенхе тут же препроводил его к своей госпоже. Карми, выказывая
уважение вассалу Союза, встретила его стоя. Церемониймейстер глубоко
поклонился и поставил на табурет перед Карми принесенный поднос. Платок он
сдернул несколько театральным жестом, и Карми увидела свою лапару,
завернутую в белоснежный шелковый лоскут.

Белый цвет - цвет смерти. Он еще не означал, что приговор уже
вынесен, но он показывал: положение Карми настолько серьезно, что ей
придется доказывать свое право жить.

- Будет ли госпожа высокая принцесса возражать против присутствия на
собрании Союза мастера Логри из Ралло-Орвит? - осведомился
церемониймейстер.

Это было еще одним напоминанием о смерти. Мастер хокарэмов
приглашался на суд над принцем Союза только в исключительном случае.
Собственно, и вопрос церемониймейстера был сущей формальностью.

- Я не имею никаких оснований возражать, - ответила Карми.

Церемониймейстер поклонился, сообщил, в какой час завтрашнего утра
состоится суд, и ушел.

Карми задумчиво протерла белым лоскутом лапару, сунула ее в ножны и
села на кушетку. Руки ее рассеяно дергали из лоскута нитки.

Против приговора Высочайшего Союза, подтвержденного мастером
хокарэмов, ничего не поделаешь. Тут уж не поможет Стенхе, наоборот, он из
телохранителя превратится в палача. Приговор Высочайшего суда означал, что
ей предложат совершить самоубийство, а если она станет противиться, то
хокарэмы - Стенхе и Логри - помогут ей умереть.

"Но я не дам им возможности убить меня, - думала Карми, превращая
шелковый лоскут в кучу ни на что не пригодных ошметков. - Я имею право на
последнее пожелание, а пожелаю я повидаться с дедом. А уж в княжестве
Карэнском они меня не укараулят... Переберусь поближе к глайдеру и сбегу
из Майяра... О-ох, - поняла она. - А ведь не доберусь я до глайдера".

Она прислушалась. За дверями шел оживленный разговор. Стенхе
уговаривал кого-то уйти, не докучать принцессе.

Карми лениво поднялась и пошла к дверям; оставаться одной не
хотелось, а общество Стенхе, Малтэра или Пайры вовсе не вдохновляло на
предстоящие завтра подвиги. Может быть, нечаянный гость будет поприятнее?

Она вслушалась в звучащие за дверями голоса. Смирол уверял Стенхе,
что ему просто необходимо поговорить с высокой госпожой принцессой:

- Ну сам же видел, я ведь не знал, с кем имею дело, ну и держался с
ней, как с девицей из неблагородных. А ты тоже хорош, старик, что же ты
меня не предупредил, мне теперь только со стыда останется сгореть!

Однако стыдливых переживаний в его нагловатом насмешливом тоне не
чувствовалось.

Карми распахнула двери:

- Что вы тут шумите? А, Рыжий? Заходи, соври что-нибудь
веселенькое...

Стенхе отступил; принцессу и в самом деле следовало отвлекать от
тяжких дум. Конечно, был бы под рукой Маву, гнал бы Стенхе этого рыжего
хитрого лиса, но Маву сгинул где-то в Сургаре, а сам старый хокарэм не
имел таланта развлекать юных девиц.

Впустив парня в комнату, Карми плотно затворила двери.

- Если ты пришел извиняться, сказала она негромко, - то не стоило
стараться.

- Я пришел за другим, - возразил серьезно Смирол. - Я пришел сказать,
что мое предложение остается в силе.

Карми замоталась в тонкое шерстяное одеяло и устроилась в кресле,
подобрав под себя ноги.

Смирол присел на кушетку, потом - в течение разговора - вольно
откинулся на подушки, а потом и вовсе полулег; этакий грациозный лесной
кот, такой же рыжий и такой же обманчиво добродушный.

- Откуда я могу знать, что тебе можно довериться? - спросила Карми. -
Я не доверяю никому, и уж в самую последнюю очередь поверю хокарэму.

- Я - Особенный, - улыбнулся Смирол.

- Хотела бы я знать, что ты искренен, - проговорила Карми. - А
Байланто что?

- А что - Байланто? - переспросил Смирол.

- Как она посмотрит на твое предложение?

- Она предоставит меня в твое полное распоряжение до того момента,
когда удастся обеспечить твою безопасность. При твоих и моих талантах это
не будет слишком длинным сроком.

- Она не боится за свою безопасность? - спросила Карми. - Ведь,
насколько я знаю, ты у нее единственный хокарэм.

О святые небеса, кому и когда приходило в голову покушаться на
принцев Байланто? - вздохнул Смирол.

- Все же это неосторожно.

- На этот год она наняла одного из райи, - сказал Смирол.

- Большой расход, - заметила Карми.

- Разве можно скупиться, когда в Майяре такие события?

- Но есть еще одна загвоздка, - проговорила Карми. - Ведь ты любовник
Байланто, разве не верно?

- Да с чего ты взяла!

- О, только не говори, что это неправда, и что я неправильно поняла
ваши отношения...

- А-а, - успокоился Смирол. - А я было решил, что эта новость уже
гуляет по Майяру.

- Разве в этом есть что-то дурное?

- Нет, но зачем же лишний раз людям очи колоть? В общем же наши с ней
отношения не должны тебя беспокоить. Я могу посвятить несколько месяцев
твоему похищению.

Но стоит ли верить словам рыжего хитреца? Карми сомневалась.

- Мы с тобой вдвоем против всего Майяра, - добавил Смирол почти
всерьез.

О Смирол! Кто ты, лукавый насмешливый предатель? Что ты предаешь -
замок Ралло, святыню для не знающих других святостей хокарэмов, или же
принцессу Сургарскую, до которой-то тебе и дела нет? Ох, опасалась Карми,
сравнение-то не в ее пользу будет.

Но, с другой стороны, а кому еще можно довериться? И кому еще можно