вздымался дым и вылетали искры... Наши ноги скользили на камнях, залитых
кровью. От усталости едва держали мечи. И тут Сулима поскользнулся!
невидимом огне. Лицо стало совсем желтым.
пятьдесят лет, шесть месяцев и четырнадцать дней тому.
Мог погибнуть ты, а он бы терзался. Прощай!
на свежий воздух.
дверь.-- Но лучше бы, наверное, мне сорваться с обрыва. Я бы не слышал все
эти пятьдесят лет, шесть месяцев и четырнадцать дней его умоляющий крик:
"Подлещ, подай руку!"
Подлещ без сил лежал, рука его свисала до пола.
спасти?
цеплялся чудом, обламывая ногти... Я не успел бы к нему даже повернуться!
любят долго пытать пленных. О них рассказывают жуткие истории. И я...
бежал. Даже бросил меч, чтобы легче перескочить расщелину. И то едва-едва
не... Врагов десятка два, я бы все равно ничего не смог! А так бежал,
прыгал как горный козел по скалам, чудом перепрыгивал разломы, сумел не
сорваться на узких тропинках... К вечеру догнал остатки наших войск, что
бежали еще раньше. Я знал, что Сулима погиб, но крик: "Подлещ, подай
руку!" все время звучит в моих ушах.
склоняет чуть набок, прислушиваясь к слышимому только ему зову.
глаза Светланы.-- Но мне нельзя без молодильных яблок.-- Нельзя... Где ты,
говоришь, бросил... э-э... друг твой остался висеть?
злость:
понимаешь...
свету. Ржа дотла сожрала меч и шелом. Да и ее дождями и снегами унесло в
море.
перстень, тот еще мог бы уцелеть, затеряться в траве или меж камней. Да и
то, боюсь, пришлось бы в пропасть спускаться. А туда и птицы не решаются.
-- к твоему другу. Мне все равно куда ехать. Такие, как я, не живут на
одном месте.
Глава 37
переулками он добрался до постоялого двора. Все время ждал, что попытаются
обобрать, ограбить, но так никого и не встретил. Плюнул с досады, прошел
через корчму наверх, задевал столы и поздних гуляк, но опять же никто не
возжелал ссориться.
наглотался полыни. Снизу доносились пьяные вопли, смех, звяканье посуды.
Никто к нему не явился подраться, доступные девки тоже не показывались,
даже ведьмы и ожившие мертвяки не лезли через единственное окошко.
ждать? Впервые на постоялом дворе ничего не случается. Они ж для того и
служат, чтобы здесь отвести душу, совершить нечто непотребное, запрещенное
законами людей и богов. Непотребное, но сладкое.
тревоге. Не к добру отсутствие нечисти. Даже в самых мирных постоялых
дворах что-нибудь да случалось...
рукоять топора, а спал ногами ко входу. Осмотрелся быстро, но ни трупов,
ни вурдалачки в постели. Даже крови на полу или ложе нет, а подпертая
дверь так и осталась подпертой поленом. Жаба прыгала по подоконнику, сытая
и довольная. Комары здесь были с тараканов, дожили до холодов и обещали
пережить зиму.
что-то ждет впереди очень непростое. Боги никогда не дают два пряника
кряду.
трясся и обливался потом, ибо варвар заглядывал коню и в зубы, и под
хвост, щупал бабки, тыкал кулаком в пузо, дул в уши, искал вдоль хребта
вторую жилу, но конюшенник не решился подменить коня, или не сумел. И
нечисть тут бестолковая, понял Мрак с отвращением. Как тут живут,
непонятно.
выехал всадник, кивнул ему с явной неприязнью. Был он в длинном плаще, под
ним просматривались доспехи.
ночь не спал, ежился от утренней сырости и свежести. Под доспехом на нем
была теплая одежда.
который внутри нас. Но как не назови, а я рад, что ты едешь. Без тебя
полжизни искал бы тот чертов перевал. Но не рассыпешься в дороге?.. Я зрел
как тебя под руки вынимали из корыта...
огрызнулся:
самого Яфета веду. Да и не меня купают и вычесывают, а мои богатства.
в галоп. Мрак посматривал на Подлеща, но тот в самом деле оказался из
хорошего дерева тесан. Побледнел еще больше, морда заострилась, щурится,
но скачет, даже перестал на конской спине плюхаться как мешок с... травой.
крохотной веси, а утром с первыми петухами пустились в путь. Мрак дивился,
хотел из жалости коней гнать помедленнее, но Подлеща словно повела
какая-то иная сила, что поселилась в его теле. Он посерел, глаза валились,
губы пересохли, но упорно гнал и гнал коня по узким дорогам.
загорелись глаза Подлеща. В них был стыд, но и какое-то болезненное
облегчение, словно впервые за пятьдесят лет, шесть месяцев и четырнадцать
дней решился посмотреть только ему ведомой правде в глаза, сказать себе
вслух, кто таков на самом деле.
увидеть?
кровоточит.
но Подлещ беспощадно гнал дальше. Дорога вела выше, воздух стал намного
холоднее, чем внизу. Однажды в просвете между горами Мрак увидел вдали
крохотные домики, удивился. Ровно на Змее летит! Или на ковре, украденном
у киммеров.
ветром -- холодным, похожим на зимний. Мрак ощутил как начали мерзнуть
кончики ушей. Он хотел было ухватить за узду коня Подлеща, остановить
насильно, однако рука застыла на полпути... Далеко впереди послышался едва
слышный крик!
Далекий, протяжный. Вроде бы не воинский.
кинжал и начал колоть ножом, заставлял бежать из последних сил. Глаза