пройти... Даже если мы этих гадов догоним... Да нет - где нам их догнать,
несколько дней прошло... - Он помолчал. - Если бы воду найти... Далеко до
этой твоей водокачки?
он не знал, что можно так сильно хотеть жить.
наплевать. Мы теперь с тобой вдвоем, понял? Мы теперь с тобой должны
выжить, и все. И провались они все к чертовой матери. Просто найдем воду и
будем около нее жить.
рубаху и принялся скрестись. - Днем будем пить воду, а по ночам я буду
тебя поя...ть.
карачун. А что дальше - там посмотрим... Я вот что сейчас думаю. По всему
видно, что они драпали отсюда опрометью, сразу после бойни. Страшно стало.
Повалились на волокушу и - газу! Надо бы в доме пошарить - наверняка здесь
и вода, и жратва найдутся...
его выкатились.
отдаленное громыхание, словно обвал, словно где-то камни сыпались... Потом
глаза его уловили некое движение на желтом вертикальном склоне над
крышами.
острием вниз странное треугольное облако. Оно двигалось с неимоверной
высоты и было еще очень далеко от подножья стены, но уже можно было
различить, что на острие бешено крутится, налетая на невидимые выступы и
подскакивая, какое-то тяжелое тело мучительно знакомых очертаний. При
каждом ударе от этого тела отлетали куски и продолжали падать рядом,
веером летело каменное крошево, и вспухали клубы светлой пыли, втягиваясь
в облако, образуя его, расходясь углом, как бурун за кормой быстроходного
катера, а отдаленный громыхающий гул стал громче и распался на отдельные
удары, дробный треск обломков о монолит, грозное шуршание гигантского
оползня...
истерзанная машина стремительно нырнула за крыши, пол под ногами дрогнул
от страшного удара, столбом взвилась кирпичная пыль, взлетели на воздух
обломки, клочья жести - через мгновение все это скрылось под лавиной
желтого обвала.
хрустит, перекатывается, и пол под ногами все вздрагивал, а над крышами
уже ничего не было видно за неподвижным желтым облаком.
спросил он вдруг, повернувшись к Немому.
Немой сделал странный жест: протянул перед собой указательный палец, круто
опустил его к полу, а затем поднял выше головы, описавши в воздухе
вытянутое кольцо.
вспомнил и сразу все понял.
рассмеялся. - Надо же, когда я это понял!..
теперь до этого дело? Хватит болтать, Кацман! Нам выжить надо, понимаешь
ты? Выжить! В этом гнусном неправдоподобном мире! Нам вода нужна,
Кацман!..
Я не желаю больше ничего понимать! Не желаю ничего узнавать!.. Ведь там
трупы валяются, Кацман! Трупы!.. Они ведь тоже жить хотели, Кацман! А
теперь просто вздулись и гниют!
силой посадил на пол.
Баба!
снова принялся скрестись.
Баба.
бессмысленный и отвратительный вой. Но краем сознания он уже понимал, что
с ним сейчас происходит, и это помогало. Очень страшно было: быть здесь,
среди мертвецов, еще вроде бы живым, но на самом-то деле уже мертвым...
Изя говорил что-то, но он не слушал. Потом его отпустило.
И в комнате у Кехады пошарь - у него там где-то геологический эн-зе должен
храниться... Не дрейфь, перезимуем...
Подожди-ка, ведь твой фонарь у меня должен быть...
поставил их на двенадцать ноль-ноль. Изя, ругаясь сквозь зубы, возился в
темноте, двигал зачем-то койку, шуршал бумагой. Потом чиркнула и
загорелась спичка. Изя стоял посредине комнаты на карачках и водил спичкой
из стороны в сторону.
Живее, а то у меня спичек всего три штуки!..
передал Изе. Стало светлее. Изя, сосредоточенно шевеля бородой,
регулировал горелку. Руки у него были крюки, горелка не желала
регулироваться. Немой, весь лоснящийся от пота, вернулся в угол, сел на
корточки и оттуда жалобно и преданно глядел на Андрея распахнутыми глазами
ребенка. Воинство. Огрызки битой армии...
закрыты, стекла целы, и поэтому смрада совсем не чувствовалось. Пахло
табаком и одеколоном. Полковником.
добротной кожей, походная раскладная койка застелена была без единой
морщинки, в головах на гвозде висела портупея с кобурой и фуражка с
громадным козырьком. На громоздком комоде в углу стоял на войлочном кружке
газовый фонарь, рядом - коробок спичек, стопка книг, футляр с биноклем...
флягой и перевернутыми стаканчиками оказался на полке пустого стеллажа.
Андрей разлил коньяк по стаканчикам. Стаканчиков было всего два, и для
себя он наполнил колпачок фляжки.
знатока.
Он хихикнул, чокнулся с Немым и выпил. Глаза его увлажнились. -
Хорошо-о... - слегка осипшим голосом проговорил он.
стоял с полным колпачком и пить не торопился. Что-то ему еще хотелось
сказать, он и сам не знал толком - что. Какой-то очередной большой этап
заканчивался и начинался новый. И хотя ничего хорошего от завтрашнего дня
ожидать не приходилось, завтрашний день все-таки был реальностью -
особенно ощутимой потому, что это будет, может быть, один из очень и очень
немногих оставшихся дней. Это было совсем незнакомое Андрею и очень острое
ощущение.
жизнь" - и выпил.
Посняков Андрей
Якубенко Николай
Маркеев Олег
Афанасьев Роман
Березин Федор
Посняков Андрей