усмешкой протянула представителю закона кисти своих изящных загорелых рук.
старинной индийской работы, тусклым серебром блестевшие на запястьях ее
рук.
преступники... Я уверена, у вас уже имеется готовая версия относительно
нас. Это мы его сбили, этакие злодеи, бездушные варвары - вы ведь думаете
о нас именно так?!
Кстати, машина ваша уже осмотрена...
готовностью подала ему слипшиеся, замасленные документы, обнаруженные у
пострадавшего.
отступив в угол после разыгранной сцены.- Вот это ловкость рук. Ну и
личность!"
просматривать документы.
из лучших комбайнеров нашей области. Правофланговый... А домашние ничего
еще не знают...
ясно, что мы сами его, уже сбитого, подобрали, хотя могли и не делать
этого. Идя на риск, старались как можно быстрее доставить его сюда, и вот,
пожалуйста... Или наша машина что-то показала против нас?
понимать, порядок есть порядок...
занимаетесь? - спросил он вдруг с трогательной непосредственностью.
службы призваны нести гармонию в мир, но пока что, как видите, это нам не
всегда удается.
начальству доложу. С вашей стороны сознательность была проявлена... Но
сперва все-таки, извините, составим акт.
медсестра менялась просто на глазах, откуда и взялись в ней вежливость,
понятливость и даже угодливость, что опять-таки навеяло на Заболотного
тоску, ему стыдно и горестно было видеть в пожилой этой женщине столь
резкие перепады: от властной грубиянки в подхалимку. Какая печальная
метаморфоза...
медсестра, громко сообщив:
трассу, чтобы мчаться дальше на юг. Свет фар больше не требовался, сам
рассвет теперь освещал им путь через степи. Ехали молча. Измученные
пережитым, они даже не испытывали желания разговаривать.
спрашивая согласия остальных, внезапно повернул в сторону, на такое же,
как вчера, свежескошенное комбайном жнивье. Остановил машину среди поля у
копны свежей, оставленной комбайном соломы, вышел из машины, облегченно
потянулся, словно йог, в сторону пылающего за лесополосой, еще совсем
красного солнца.
упражнений.
благородным поступком свою честолюбивую душу?
постороннему или, может, к самому себе, потом вдруг со странной улыбкой
кивнул в сторону трассы:
разбросав руки, упал лицом вниз,- вскоре он уже спал как убитый.
небосклону, жемчужно светящиеся облакагиганты, те самые, что по-здешнему
называются "деды".
кавалькадой летели на юг "Икарусы" с детьми.
включенных фарах, и это поражало: днем под лучами солнца, а мчат с
зажженными фарами! На лбу каждого из автобусов краснеет полотнище с
надписью:
предельно внимательны, потому что это мчит к морю, куда-то на Арабатскую
Стрелку маленький и, быть может, самый надежный в мире народец - заводская
детвора!.. Юные пассажиры, наэлектризованные нетерпением, торопили себя,
они, будь их воля, торопили бы самый бег времени! Дорога аж свистит от
мощных "Икарусов", в автобусах слышны музыка и пение, выглядывают оттуда
веселые детские лица, радуясь лету, а на обочине раскаленного полотна
трассы, у покрытых серой пылью придорожных деревьев стоит высокий, с
бледным лицом, с развевающейся сединой человек, голосует! Впрочем,
кажется, напрасно... Пролетают мимо него "Икарусы"
этого белого степного дня, полные музыки и пения, полные веселья, занятые
собой, куда уж там заметить им кого-то у дороги, мчат, не останавливаясь,
и такое впечатление, что их сейчас не задержала бы в этом полете никакая
сила на свете, не то что чья-то там рука, поднятая в голосовании...
"Гуси-гуси-гусенята, в1зьм1ть мене на крилята!" - "Пусть тебя задние
возьмут..." Все мимо да мимо, все быстрее да быстрее, потому что где-то
там, впереди, как образ их мечты, уже брезжит морс и далеко тающая среди
его синевы, солнечной дымкой подернутая Арабатская Стрелка.
этой пролетающей кавалькады, когда вдруг последний из "Икарусов"...
останавливается!
когда он пошел в автобус. Синегубыс, заевшиеся шелковицей, смело
допытывались: - Кто вы?
белеющие под небом облака-Арараты:
что среди этой публики он всегда найдет тех, кто обладает достаточным
чувством юмора.
морю, светя навстречу солнцу своими огромными слепящими фарами.
спросила Заболотного во время вечерней телепередачи:
спросила.
Кого-то вы там с моими подобрали на трассе?
лавром и лимоном пахнет", один уважаемый, пожилого возраста товарищ из их
дипломатического племени однажды во время прогулки спросил Заболотного:
механизатора спас? На высоте оказался?"