укрыться за Горечаевым и жалея только об одном: что старик
на поверку оказался таким щуплым и низкорослым.
отсюда, пока я не вышиб старику мозги. Кто тебе заплатит,
если этот мешок с дерьмом откинет копыта? Ты ведь, насколько
мне известно, даром не стреляешь.
естественно. Направленный на Бекешина ствол пистолета при
этом даже не шелохнулся.
начиная потихонечку пятиться к машине и держа перед собой
старика как щит. Пистолет плавно следовал за ним.
сказал ему Палач. - Одно хорошо: старик заплатил мне за
этого твоего приятеля вперед, и заплатил неплохо. Теперь его
можно оставить в покое, но, поскольку деньги уплачены, мне
ничто не мешает замочить тебя. Так что стрелять даром мне не
придется.
не понял из этого туманного заявления. - Брось пистолет и
уходи, иначе я разнесу старику череп. Считаю до трех. Раз...
свою задницу, если предложишь мне за нее хороший выкуп. И
отпусти старика. Тяжело же, наверное, держать... Ты что, не
видишь, что он давно помер?
что киллер прав: тело Горечаева висело у него на руке
мертвой свинцовой тяжестью, и с каждой секундой эта тяжесть,
казалось, удваивалась. Он на мгновение оторвал взгляд от
Палача с его пистолетом и взглянул старику в лицо. - О
$lo".+, - прошептал он.
челюсти были оскалены в мучительной гримасе, а глаза широко
распахнулись и равнодушно смотрели куда-то в сторону.
Бекешин прижимал к себе медленно холодеющий труп - прижимал
так тесно, что со стороны они, наверное, напоминали
целующихся гомиков. Его едва не вывернуло наизнанку, когда
он осознал это, и руки сами собой оттолкнули труп, который
мягко повалился на асфальт, застыв в неестественной позе.
понял, какую совершил ошибку, бросив тело и подставившись
под выстрел. - Насчет выкупа - это я пошутил. Свобода
дороже, а ты - единственный свидетель. Шантаж - не моя
специальность. Не обижайся.
то, что на таком расстоянии эта игрушка вряд ли способна
нанести противнику серьезный вред, и то, что
профессиональный киллер стреляет быстрее и точнее, и даже
то, что все, вся его жизнь с самого начала была сплошной
ошибкой... Он нажал на спуск и осознал еще одну, самую
последнюю свою ошибку: курок револьвера не был взведен.
которого, как ему показалось, долетел откуда-то со стороны.
Бекешин закрыл глаза и торопливо вдохнул - напоследок, на
прощание...
промелькнула в угасающем сознании ленивая мысль. - Хорошо,
спокойно... А я, дурак, боялся..."
шумно перевел дыхание и открыл глаза. Все было на месте: и
парк, и небо, и дорожка, и похожее на сломанную куклу тело
Горечаева на асфальте, и еще одно тело - поодаль, в траве.
"А это еще кто? - подумал он растерянно. - Ба! Да это ж
Палач! Вот оригинал - .попугал, попугал и застрелился...
Странно как-то... С чего бы это вдруг?"
нахлынуло на него прозрачной бодрящей волной и тут же ушло
как вода в песок. Испуг прошел, и к нему стала возвращаться
способность соображать. Что-то было не так, о чем-то он
впопыхах позабыл...
увидел Филатова, который стоял у него за спиной, устало
облокотившись о крыло джипа. В руке у него был пистолет,
дымящийся ствол которого смотрел в землю, - Фил, - сказал
Бекешин, - старик! Господи, как я рад! Как будто заново
родился, ей-Богу... Да я же тебе по гроб жизни должен, ты
мне теперь как брат...
- как-то чересчур сухо и устало. Не было в этом голосе ни
радости, ни гордости по поводу удачного выстрела - ничего,
кроме сухой усталости и какой-то непонятной горечи. - Боюсь,
что отдать мне долги ты уже не успеешь. Я больше не работаю
на тебя. Охранять твое тело больше не от кого, да и не хочу
я его больше охранять, если честно...
Найдем тебе другую работу, поспокойнее... Да ерунда это все!
Скажи лучше, откуда ты тут взялся? Как с неба свалился,
честное слово. Знаешь, как в древнегреческой пьесе - бог из
машины.
своему загонял своего героя в абсолютно безвыходное
положение, с неба спускался на веревке этакий раззолоченный
болван с деревянной молнией в кулаке и разом решал все
проблемы. Бог из машины.
машины. Из багажного отсека.
события еще далеко не закончились. Он словно бы невзначай
завел руку с револьвером за спину и взвел курок большим
пальцем. Поближе, подумал, он, надо подойти поближе...
все очень просто. Приходишь в семь утра на стоянку, даешь
сторожу сто баксов, чтобы отвернулся, забираешься в багажный
отсек и ждешь. Водишь ты неважно, Гошка. Слишком сильно
газуешь, сцепление жжешь.
вперед. - Все слышал, все понял, во всем убедился...
порядке: сначала понял, потом поумнел, а уже потом услышал и
убедился.
сделал еще один шаг вперед. Теперь до машины, возле которой
стоял Филатов, оставалось метра полтора. - Я сейчас тебе все
объясню...
Объясняться будешь в прокуратуре. Или на том свете. Выбор за
тобой. Как говорится, третьего не дано.
револьвером. Он стоял уже у самой машины, упираясь коленом в
бампер, и ствол револьвера почти коснулся лица Филатова. -
Выход есть всегда, Фил.
взглянув на револьвер. - Ну, давай, попробуй. Один раз ты
уже попытался сделать это собственноручно. Доведи дело до
конца! Только имей в виду, что со вчерашнего дня в городе
появились еще два свидетеля, которые знают про ЛЭП и про
твою роль в этом деле. Ты готов застрелить и их тоже?
выстрелил, но за долю секунды до этого Филатов неуловимым
движением ударил Бекешина снизу по руке, и пуля ушла в небо.
Револьвер, кувыркаясь, полетел следом. Бекешин проводил его
задумчивым взглядом, баюкая ушибленную кисть.
Где твои наручники? А может, договоримся?
"Новостей" должна быть информация о том, что ты добровольно
сдался властям. Если ты сдашься, информация появится
.!o' b%+l-. - это же сенсация, черт бы ее побрал. Обо мне ни
слова, понял?
закружилась голова, как будто мир и впрямь пытался стать
вверх тормашками. "Черта с два, - подумал Георгий. - Мир -
штука устойчивая, ее так запросто не перевернешь. Ну и
кретин!"
собственным ушам, спросил он. - Так, что ли? А если я не
пойду?
Посняков Андрей
Гюго Виктор
Трубников Александр
Афанасьев Роман
Херберт Фрэнк
Ибсен Генрик