Чтение 76–й страницы книги ~Падение "Вавилона"~

крабов. Кое-кто вытягивал из пучины осклизлых грязно-коричневых
камбал.

Толстячок с багровым от морозца лицом, стоя у края помоста и
выгнувшись спиной назад, пыхтя от натуги, писал в океан,
виртуозно используя редкие паузы между порывами ветра.

- В общем, твою ситуацию я вижу так, - продолжил Олег,
плотнее запахивая ворот дубленки. - Родился ты хотя и Америке, но
эта страна уже не твоя, ты в ней - пришелец. В компанию
американских уродов, существующих во имя и ради доллара, тебе не
вписаться, ты для них инороден. Ну а эти... идиши, - он махнул
рукой в сторону Брайтон Бич, - скоро будут тебе, как рвотное...
Клопики из протухших одесских матрацев.

- Жестко режешь, - сказал я.

- Да, режу я очень жестко, - ладонью потерев подбородок,
отозвался Олег. - Теперь главное. Скоро твое заявление очутится в
лапах спецслужб, это обязательно. И начнется забавная игра. Вот-
то затеется рыбалочка... на живца! Десяток тихарей из ЦРУ можно
будет в одночасье прихлопнуть... Но да только баловство это.
Будем соблюдать корректность и на рожон не полезем. А сейчас ты
заберешь свои вещички от идишей и поедешь на свое постоянное
место жительство. В Куинс. Дивная квартира, без тараканов, что
уже редкость в Нью-Йорке...

- А я уже заплатил за месяц вперед, - сказал я.

- Идишам? Ну и хорошо, - отозвался Олег. - Зато у тебя есть
нейтральный почтовый ящик. Куда поступит решение иммиграционных
служб. И где, вероятно, расположится засада. А может, и обойдется
с засадой... В любом случае результат будет. Полезный для нас. -
Он достал из кармана дубленки рацию. Произнес: - Иду к машине.
Как там?..

- Чисто, - ответил сиплый голос.

Через несколько минут, усевшись в припаркованную возле
перекрестка "шевроле-беретту", мы держали курс в направлении
Жениного дома.

Старухе я объяснил, что вынужден срочно уехать по делам в штат
Колорадо, свое проживание окончательно прерываю, но непременно
буду позванивать, ибо жду по почте важного письма. Озлобленная
жизнью брюнетка, услышав такое заявление, швырнула мне триста
долларов, хотя на возврат денег я не претендовал. То ли ее заела
совесть содрать с меня полную плату за месяц, то ли она уже
видела на своем банковском счете отсуженный у строительной
компании миллион и не желала размениваться на мелочи.

"Беретта", развернувшись на широком Куинс-бульваре, приняла
вправо и съехала в пасть подземного гаража, устроенного под одним
из высотных домов. Из гаража черным ходом мы прошли в холл дома,
насыщенного запахами якобы освежающей воздух химии.

Холл был застлан изумрудного цвета ковровым покрытием, блистал
полированным черным деревом стен, зеркалами, начищенной медью
дверных ручек; в углах потолка были установлены телекамеры, а у
входа сидел портье-китаец, приветствовавший Олега поднятием руки.

- Это Генри Райт, - представил меня Олег портье. - Новый
арендатор квартиры мистера Мэйсона.

- Меня предупреждали... - Портье вручил мне пухлый конверт.
- Здесь договор с хозяином дома, все документы...

- Мы разберемся, - Олег сунул в карман его адмиральского
кителя несколько долларов.

- Ключи в пакете, - уточнил, поглубже умещая купюры в
кармане, служитель, мелко тряся головой в выражении
признательности за чаевые. - Желаю приятно провести день.

- Постараемся, - заверил его я.

Квартира произвела на меня впечатление в высшей степени
благоприятное: большая гостиная с кожаной мебелью и огромным
телевизором со стоявшим на нем черным ящичком кабельной системы;
в углу - примкнутый к стене письменный стол с компьютером;
потолок со встроенными в него усеченными колбочками ламп; мягкий
пухлый ковер...

Спальню практически целиком занимала кровать, застланная парчовым
покрывалом табачного цвета, на которой с комфортом мог бы
переночевать взрослый слон.

Другая спальня, площадью несколько меньшей, предназначалась,
видимо, для гостей.

Кухня была полностью оборудована, холодильник заполнен
продуктами.

- Здесь кто-то живет? - спросил я.

- Да, отныне некто Генри Райт, - сказал Олег. - То есть ты.

Из сумки, которую Олег взял с собой из "беретты", он вытащил
фотоаппарат.

- Ну-ка, - кивнул на стену, - встань вон там...

Фиолетово сверкнула вспышка.

- Вечером получишь документы, - продолжил он. - Водительские
права и социальную карточку. Бумаги реальные, вернее, сделанные
на реально существующее лицо. С чистым прошлым.

- А где само лицо? - поинтересовался я.

- За него уже не беспокойся, - ответил Олег. - Он тебе
претензий не предъявит. По крайней мере в этой жизни.

- Хрена себе, - прокомментировал я.

- Осваивайся пока... - Олег убрал фотоаппарат в сумку. - В
семь часов вечера спускайся вниз. Рядом с подъездом вход в
ресторанчик. Поужинаем и потолкуем. А сейчас - привет! Спешу. Да!
Никаких появлений на Брайтон Бич! Никаких контактов с
эмигрантами! Практически все они - стукачи Эф-Би-Ай... А кое-кто
еще и нашу гэбэ обслуживает... По совместительству. Все, пока!

Хлопнула дверь.

Олег отбыл в неизвестность по своим странным делам, и я остался
один. Пройдя в гостиную, подошел к окну. С высоты одиннадцатого
этажа оглядел представшую перед моим взором панораму: торговую
улочку со множеством магазинчиков, часть из которых так же, как и
на Брайтон Бич, увенчивали вывески на русском языке; здание
латиноамериканского банка с плоской крышей; железнодорожную
насыпь со стремительно летящей серебристой торпедой поезда...

Интересная мне все-таки ниспослана жизнь, несмотря даже на неясный
покуда ее финал...

Но пока до финала дело не дошло, я отправился на кухню сварить
себе кофе. До ужина было еще далеко, а время завтрака уже явно и
неотвратимо пробило.

До вечера я плутал по прилегавшим к моему дому улочкам,
бесцельно заходя в магазины, прошелся вдоль широченного Куинс-
бульвара, выведшего меня к мосту Queensboro, тянувшегося через
реку к верхней восточной части Манхэттена, и, таким образом,
отмахав пешком большое количество полезных для здоровья миль,
вернулся в свою новую обитель, где принял душ и переоделся. После
спустился в ресторан, где застал одиноко сидевшего в дальнем углу
Олега, сосредоточенно изучавшего меню.

- Лобстрера будешь? - спросил он меня вместо приветствия.

- Не откажусь.

Чокнувшись, мы пригубили легкое сухое вино.

- Ну, по порядку, - сказал он. - Наши разговоры - те, из
лагерной жизни, ты, надеюсь, помнишь.

- Отчетливо, - подтвердил я.

- Хорошо, если так. Позволю себе их продолжить. Ну-с, с чего
же начать? Существует, мой друг, ныне некая держава, именующая
себя Россией. Правят этим царством-королевством жулики. Задача у
жуликов достаточно простенькая: пока корабль на плаву, стоим у
руля и распродаем все, что есть в трюмах. Хватит на наш век -
хорошо, а если вспыхнет бунт среди нищих и ограбленных, тогда
грузимс мы в лодочки - и только нас и видели. Но поплывут
лодочки в уготованные им гавани, а не в неведомое пространство.
И, собственно, лодочки уже плывут и приплывают. С теми, кто решил
бунта не дожидаться и в рискованные мероприятия не вступать.

- И вы эти лодочки встречаете?

- Мы их фиксируем, - пояснил Олег. - А иногда и встречаем,
да. Но груз из этих лодочек предназначен для обратного
возвращения на корабль...

- Благородно, - заметил я.

- Но, - продолжил Олег, маленькими хромированными щипцами
перекусывая клешню лобстера, - на лодочках пришвартовываются к
обетованным берегам ох не подарочки! Пираты это, Толя, злые,
жадные и коварные. И награбленное никому они не желают отдавать,
злодеи такие... А потому противопоставить им можно не просто
грубую силу, а профессиональную, хорошо оснащенную мощь, то бишь
умную и сплоченную организацию. А организация требует, во-первых,
материальную базу и - каждодневное действие, без которого
оперативная ее гибкость костенеет...

- То есть тренируетесь вы каждодневно? - спросил я. - Боевые
учения идут без остановки?

- Стараемся, - подтвердил Олег. - Тем более мы на
хозрасчете, бюджетных ассигнований не ожидаем. Тут, кстати, я
должен внести ремарочку, а то ты неверно уяснишь себе ситуацию. Я
говорю об определенном направлении деятельности. Одном из многих.
Узком. Но покуда ты должен знать именно его. Потому что серьезная