Чтение 77–й страницы книги ~Путешествие "Космической гончей"~

— Сколько это длилось?

— Секунду или чуть больше.

— Это означает, что вы были без сознания десять минут. Выходит, эта сволочь воздействовала на вас наркотиком. Возможно, я смогу узнать, какую точно дозу вы получили. Нужен анализ крови.

— Я не возражаю, если вы его сделаете. Это означает…

Гросвенф кивнул.

— Это означает только то, что вы были в состоянии опьянения, но не докажет, что вы пошли на него непреднамеренно.

— Для меня гораздо убедительнее здравый смысл — ни один человек, если он не сумасшедший, не позволит, чтобы в его присутствии был испарен сплав Руа-72. Согласно моему автоматическому аннулирователю, они уже целую минуту пытаются его разжижить.

Мак-Кен мгновенно побелел.

— Грос, я прекращаю всякие отношения с этим хищником. Я не поддерживал вас и был готов рассказать ему о нашем разговоре. Но я честно хотел предупредить вас, что сделаю это.

Гросвенф добродушно улыбнулся.

— Все в порядке, док. Я вам верю. Садитесь.

— А что с этим? — Мак-Кен протянул ему «бомбу».

Гросвенф взял ее и понес к непроницаемому сейфу для радиоактивных материалов, который стоял в его отделе. Вернувшись, он сел и сказал:

— Думаю, на нас, попытаются напасть. Единственный для Кента способ доказать свою непричастность к убийству — это броситься спасать нас, когда мы будем погибать от радиоактивных ожогов. Мы можем вести наблюдение с помощью этого экрана.

Прежде всего нападение было отмечено несколькими электронными детекторами и электронным газом. На приборном щитке заиграли слабые световые сигналы, зазвенел звонок. Потом на большом экране, находящемся над аппаратурой, появились сами нападающие. Около дюжины мужчин в скафандрах шли к отделу Гросвенфа по коридору. Эллиот узнал Ван Гроссена и двух его помощников из физического отдела, четырех химиков, двое из которых были из биохимического сектора, троих специалистов из отдела Гурлея и двух офицеров.

Трое солдат тащили передвижной вибратор и тепловую пушку с диспенсор-бомбой.

— Отсюда есть еще какой-нибудь выход? — с тревогой осведомился Мак-Кен.

Гросвенф кивнул.

— Он тоже охраняется.

— А что под полом и наверху, над потолком?

— Наверху цейхгауз, внизу кинозал. Оба помещения находятся под контролем.

Они помолчали. Потом, когда люди остановились в коридоре, Мак-Кен заговорил вновь:

— Я удивлен, что с ними Ван Гроссен. Я считал, что он ваш союзник.

— Я обидел его, назвав их всех любителями. Он хочет убедиться, каковы мои возможности.

Нападающие остановились посоветоваться. Гросвенф спросил Мак-Кена:

— А что, собственно, привело вас ко мне?

Мак-Кен отвечал, не отрываясь от экрана:

— Я хотел, чтобы вы знали, что вы не один. Кроме того, несколько человек просили меня передать вам, что они с вами, — он помолчал, потом продолжил. — Не стоит об этом сейчас, пока все это происходит. У нас еще будет достаточно времени поговорить.

— Сейчас такое же подходящее время, как любое другое.

Мак-Кен, казалось, не слышал.

— Не понимаю, как вы собираетесь их остановить? — забеспокоился он. — Их безобидное оружие запросто уничтожит стены вашего отдела.

Гросвенф ничего не ответил. Мак-Кен продолжал:

— Буду с вами откровенен. Мое положение сейчас двойственно. Я чувствую, что вы правы. Но ваши действия мне кажутся не очень нравственны, — он на какое-то время перестал наблюдать за экраном.

Есть только одно действие, приемлемое для меня, и оно состоит в том, чтобы прокатить на выборах Кента. Поскольку он всего лишь исполняющий обязанности директора и директором никогда выбран не был. Дайте мне месяц, и я устрою так, чтобы директором выбран был действительно серьезный ученый.

— Почему же вы не пошли по этому пути?

— Потому что, — ответил Гросвенф, — я боюсь. Я боюсь, потому что знаю, что жизнь, притаившаяся за пределами нашего корабля, истощена до предела. А это означает, что в любой момент она может попытаться захватить другую галактику, и этой галактикой вполне вероятно окажется наша. Мы не можем ждать месяц.

— И все же, — нахмурился Мак-Кен, — вы настаиваете на том, чтобы мы целый год летели в пределах этой галактики, вырываясь из нее.

— Вы когда-нибудь пытались отобрать еду у хищника? Он ведь будет пытаться удержать ее, не так ли? Моя идея основана на том, что за нами будут гнаться, думая, что мы удираем, и гнаться до тех пор, пока хватит сил.

— Ваша идея не понравится большинству, — кивнул Мак-Кен. — Если вы ее изложите, лично вас никогда не выберут директором. Вам нужно с этим смириться.

Гросвенф покачал головой.

— Я бы сумел победить на выборах, если бы захотел. Вы можете не поверить, но то, что люди, подверженные влиянию желаний, волнений или амбиций, легко поддаются убеждению, является непреложным фактом. Я ничего не открываю. Эта истина известна давно. Просто раньше пропаганда велась вслепую, практика была оторвана от теории. Теперь же, когда найдена связь психиатрии с психологией, появилась прекрасная теоретическая база. Некзиальное обучение привело к разработке определенных технических процессов.

Мак-Кен долго обдумывал услышанное и, наконец, спросил:

— Какова же наука будущего? Вы считаете, что все эти биологии, химии, математики отомрут и будет существовать только некзиализм?

— На борту корабля это необходимо уже сейчас. Для всей же цивилизации — не настало время интеграции наук. Тем не менее, если смотреть в будущее, мне кажется, каждому ученому надо готовиться к нему и ломать узкие рамки отдельных направлений. Знания необходимо впитывать самые различные. Зачем прятаться в крошечный панцирь своей отрасли и с умным видом пытаться решить проблемы жизни, повинуясь тем, кто нас дурачит? Погибшая цивилизация нашей античности — прекрасное свидетельство тому, что случается с человеком, когда он слепо реагирует на ситуацию или полностью зависит ст авторитарных доктрин, оторванных одна от другой. Мы должны сделать человека скептиком. Крестьянин с острым, хотя и неразвитым умом, который живет, опираясь на опыт жизни, является прообразом ученого. На каждом витке развития общества скептик частично возмещает отсутствие специфических знаний требованием: «Покажи мне! Я готов принять новое, но то, что ты говоришь, не может убедить меня само по себе».

Мак-Кен задумался.

— Вы, некзиалисты, стараетесь разбить цикличность истории. Ведь это главная ваша цель?

— Признаюсь, что до встречи с Коритой, я не думал об этом, — признался Гросвенф. — Он произвел на меня огромное впечатление. Насколько я себе представляю, теория не становится менее значительной от повторений. Такие слова, как «раса» и «кровь», совершенно бессмысленны. Человечество рвет перегородки в социальной жизни, должно оно их порвать и в науке.

Мак-Кен вновь перенес свое внимание на нападающих. Он озадаченно заметил:

— Мне кажется, что они довольно долго совещаются, пора бы и начать. А ведь я было подумал, что они все продумали, прежде чем решились приблизиться к нам.

Гросвенф ничего не ответил, и Мак-Кен вопросительно посмотрел на него.

— Скажите, — спросил он, — они ведь не могут пройти сквозь вашу защиту, не так ли?

Гросвенф опять не ответил, Мак-Кен поднялся и подошел к экрану почти вплотную. Он внимательно смотрел на ставших на колени двух людей.

— Что они делают? — удивился он. — Ничего не понимаю!

Гросвенф нерешительно объяснил:

— Они пытаются удержаться и не провалиться сквозь пол, — несмотря на желание казаться спокойным, голос его заметно дрожал.

Мак-Кен не знал, что Гросвенф испытывал свой новый аппарат. Он давно уже создал его. Но на практике применил впервые. Нигде, никогда, никто не мог даже и догадаться, что такое возможно. Гросвенф использовал явления, изучаемые многими науками, приспособив их для ситуации, в которую он попал.

Все шло так, как он и ожидал. Его теоретическая подготовка не оставляла места для ошибки. Но реальность происходящего все же поразила его.

Мак-Кен взволнованно спросил:

— Пол сейчас должен рухнуть?

— Вы не поняли. Пол останется таким же, но они в него погружаются. Если они углубятся дальше, то пройдут его насквозь, — он рассмеялся, происходящее веселило его. — Хотелось бы мне видеть физиономию Гурлея, когда его помощники сообщат о случившемся. Это его конец — Телепортация, понятие гиперпространства с проявлением эффекта на нефтяной геологии и растительной химии.

— Причем тут геология? — воскликнул Мак-Кен. — Вы имеете в виду старый способ получения нефти без бурения. Мы лишь создаем условия, при которых вся нефть поднимается на поверхность. — Он нахмурился. — Погодите, ведь имеется фактор…

— Есть дюжина факторов, мой друг, — улыбнулся Гросвенф и спокойно продолжил: — Повторяю, это комбинированный процесс. Многие элементы действуют в тесной взаимосвязи.

— Почему же вы тогда he использовали этот трюк против кота и алого дьявола?

— Я тогда еще не был готов. Я потратил немало времени, налаживая оборудование. Воюя с пришельцами, я не мог сосредоточиться на опытах. Кроме того, мне мешали. Поверьте, если бы я осуществил контроль над кораблем, мы бы не потеряли столько жизней ни в одном из инцидентов.

— Почему на Земле вам и вашей науке не предоставили такой контроль?

— Мои коллеги не успели. Кроме того, корабль был построен за несколько лет до возникновения «Некзиального общества». Нам вообще повезло, что мы получили отдел на этом корабле.

— Но я не понимаю, как вы собираетесь захватить завтра корабль, для этого нужно хотя бы покинуть вашу лабораторию. — Он замолчал, взглянул на экран и еле слышно произнес: — Они принесли дегравитатор и собираются поднять ваш пол.

Гросвенф ничего не ответил: он уже заметил это.

Дегравитаторы действовали по тому же принципу, что и антиакселераторы. Реакцию, происходящую в предмете в момент исчезновения силы инерции, определили при исследованиях молекулярного процесса. Структура вещества коренным образом менялась. Антиакселерация изменяла орбиты электронов. Это, в свою очередь, создавало молекулярное напряжение, вызывая существенную, но общую перестройку. Измененная таким образом материя вела себя освобожденной от естественных процессов ускорения или торможения. Корабль, подвергнутый действию антиакселерации, мог моментально остановиться во время полета, даже если скорость его достигала миллионов миль в секунду.

Люди, нападающие на отдел Гросвенфа, поднимали свои оружейные устройства, установив их на узких балках. Неподалеку от отдела они настроили их на создание подходящего поля напряженности. Потом, используя магнитное тяготение, они двинулись к открытой двери, которая была в двухстах футах от них.

Они приблизились на пятьдесят футов, затем их движение замедлилось, а После они и вовсе остановились. Они попятились назад, но и туда двигаться не могли.

Гросвенф покинул свои приборы и сел напротив озадаченного Мак-Кена.

— Что вы делаете? — поинтересовался геолог.

— Как видите, они передвигаются при помощи направленных магнитов. Я создал отталкивающее поле. О нем физики знают давно. Но этот его вариант связан с температурным процессом. Природа его напоминает процесс теплообмена, происходящий в живых организмах. Теперь, им придется использовать реактивное движение, обычный винт или даже, — он рассмеялся, — весла.

Мак-Кен, который не отрывался от экрана, мрачно заметил: