умирать там, где они упали, и лишь самые мягкосердные из людей аршакуни
побродили какое-то время по грудам тел, избавляя от лишних мучений тех,
чьи лица казались им достойными милости...
не поняли смысла назначения, но им стало радостно оттого, что Старшая
Сестра, которой они теперь боялись, хоть какое-то время не будет с ними.
златовласая приказала каравану выступать немедленно после утреннего
приема пищи.
минуя тракт. И влажная трава, хоть и умаляла конскую прыть, все же стала
меньшей обузой для всадников, нежели липкая глина торной дороги...
облаках робко выглянуло солнце, Яана и те, кто сопровождал ее, медленно
брели по неубранному полю великой битвы, отгремевшей всего только
семь... целых семь!.. дней тому.
шеренгами и выставив на флангах конницу шакалов, обитающих в башнях.
Твердо стояли они. И не шли вперед, хотя воевать не умели, и можно было
ждать глупой, на одной ярости неумелых начатой атаки. Это было бы
хорошо. Именно этого и хотел старший из Звездных, Жанхар, о котором
тогда еще не знали люди аршакуни, что он - демон, Которому Подчиняется
Смерть. Именно этого хотела и Старшая Сестра, потому что удар дикарей
пришелся бы в пустоту, а конница смогла бы рассечь толпу. И все люди
аршакуни хотели, чтобы вышло так.
места. И он был прав. Не дикари пришли к людям аршакуни, а люди аршакуни
вторглись в пределы дикарей. Не дикарей подгонял сделать дело поскорее
Звездный Жанхар, которому не хватало времени. Поэтому воины Фальшивого
могли стоять хоть до ночи, а потом - еще день, и еще. Им подвозили пищу
сородичи из поселков, а люди аршакуни не могли даже надеяться
перехватить повозки с едой, поскольку с завтрашнего дня караваны пойдут
под охраной людей из башен, в конном бою не менее, если не более
искусных, нежели люди аршакуни.
Сестре пришлось бы изрядно поломать голову, размышляя: как же выманить
дикарей в поле?
наступление, встретились с тучей стрел, выпущенных дикарями,
попробовали, как злобны предательски бывшие бумеранги, и откатились,
изображая паническое бегство. Это мог бы сообразить и ребенок. И уж
конечно, это прекрасно понял Фальшивый, потому что тотчас же над его
станом взревели трубы, повелевая дикарям стоять на месте. И они
подчинились бы приказу, если бы не люди башен.
Клич подхватили всадники на левом и на правом флангах. Они еще не
привыкли к тому, что отныне их вожак - Фальшивый; они знали своего
пахана, и только его, и для них не был приказом, который нельзя
нарушить, воспрещающий грохот труб.
нагнали отступающих людей аршакуни, и отступление превратилось в
повальное бегство, потому что конные люди, на фене хаз именуемые
"кодло", не знали, что такое пощада. И тогда, увлеченные видом
убиваемого врага и не умеющие обуздывать жажду вражеской крови, дикари
перестали слышать приказы труб. Качнувшись на месте, словно в
нерешительности, они вдруг разом склонили пики и мерным шагом двинулись
вперед, вслед коннице Коляна, севшей на плечи людям аршакуни. И это было
ошибкой. Но еще не гибелью. Они потеряли бы немало своих и взяли бы
немало чужих жизней, но никто не знает, чем кончился бы день, будь это
обычный бой.
внезапно утонули в ровном, удивительно громком треске, и ряды
наступающих начали валиться один за другим, словно снопы в пору жатвы.
врагов, сообразили, что трещавшая смерть не причиняет им никакого вреда.
И тогда многие сопоставили стук и кровавые брызги в затоптавшихся на
месте рядах дикарей с теми неподъемно тяжелыми металлическими
штуковинами, за которыми залегли на флангах незадолго до начала сражения
Жанхар и его помощники, младшие Звездные...
продолжали рваться вперед, затянув протяжные боевые кличи. Но едва ли
они слышали собственные голоса - руки невидимой Смерти нещадно косили их
ряды, раздирая тела на части. Они не прошли и четверти того расстояния,
которое нужно было одолеть, чтобы вступить с врагом в рукопашную
схватку. Исполосованная смертоносными бичами, растерзанная, уже
разметалась по полю конница Коляна, исчезнув в дыму, пламени и пыли. И
все пешие дикари продолжали, спотыкаясь, утратив строй, бежать вперед...
смотреть на происходящее.
руках Того, Кому Подчинилась Смерть. Тщетно. Ничто уже не могло спасти
дикарей, и в самой середине поля громадный, невероятно широкоплечий
воин, задыхаясь и напрягая мускулы шеи и спины, пытался привстать,
опираясь на единственную руку; ноги его были оборваны выше колен, и он
протяжным голосом, перекрывающим даже смертоносный перестук, призывал
Фальшивого, умоляя его прийти и спасти.
лебединым стягом, не спасенные расстоянием, разлетались в труху и щепки
разрисованные доски, и в рассеченных струями дождя ранних сумерках,
подсвеченных кривыми извивами молний, мигали и лопались, столкнувшись с
плевками невидимой Смерти, невнятные сгустки воздуха, меняющие цвет с
черного на белый и наоборот.
встретился лицом к лицу с Фальшивым. Но в тот миг, когда это случилось,
дикари - то, что осталось от дикарей! - дрогнули наконец и в панике
побежали. А вслед за ними рванулась ведомая Старшей Сестрой конница
людей аршакуни, рубя бегущих или превращая их в живых убитых...
поле. Сотни щуплых тел в пятнистых куртках лежали там, где их настигла
смерть, и под непрерывным шестидневным дождем уже несколько дней как
начали разлагаться. Над иными уже успели потрудиться набежавшие из
дальних руин крысы, а в более открытых местах оставались одни скелеты,
слегка прикрытые тканью, - мясо склевали не боящиеся ливня вороны. Когда
приближались люди, черные птицы нехотя отлетали в сторону и оттуда
злобно каркали на проходящих.
опередив караван.
клочья, спина напоминала сплошное месиво; одеяние, почти такое же, как и
у Жанхара, вздулось, туго стягивая распухшую плоть, и правая рука,
крепко сжимающая слегка искривленную катану, валялась невдалеке от тела,
отсеченная прямым попаданием огненного плевка.
перевернул застывший труп. Некоторые из людей аршакуни отшатнулись, и в
глотках у них хрипело и булькало.
черно-красную металлическую каплю на тонкой цепочке. Мать запретила
искать тело и снимать амулет. Она сказала: побывав в руках Фальшивого,
знак власти утратил силу. Возможно, она была права, а возможно, и нет.
Это решать не ей. Это решать людям аршакуни.
Даже Андрэ бросило в пот, несмотря на то, что вокруг было сыро и
прохладно.
черно-красный амулет колыхнулся на высокой груди.
шелохнулся, хотя более всего ему хотелось выполнить приказ и заслужить
прощение златовласой. Он очень хотел ее, с каждым днем все сильнее, а
она не позволяла ему приходить, отсылая к матери. Но чары Старшей Сестры
развеивались, стоило ей оказаться не рядом, а Яана, что ни ночь,
являлась ему в горячих, исступленно-бесстыдных снах.
повиноваться, словно токи, исходящие от напоенной кровью земли сковали
ее непонятной вялостью.
скверного предателя, к которому так хочется прижаться всем телом. Что ж.
Есть вещи, которые женщине приходится делать собственноручно.
Кривым кинжалом быстро сделала надрез вокруг синей распухшей шеи, затем
резким ударом рассекла шейные позвонки и перерезала сухожилия.