Чтение 77–й страницы книги ~Тьма~

был найден во время раскопок его норы.

Хотя, как я подозревал, спасатели искали это чудо техники куда более
рьяно, чем самого кудесника.

- У меня был сон, - промолвил я. - Весьма реальный и очень тревожный.

- Хм?

- Ловец научилась управлять Тенями. На манер того приятеля, которого мы
сцапали.

Длиннотень пребывал в обмороке, более глубоком, чем у Копченого, -
последний издавал стоны через каждые несколько минут.

- Я разочарован, но не удивлен, - со вздохом отозвался Костоправ. - От
нее следовало ожидать чего-то подобного.

- Ты собираешься что-нибудь предпринять по этому поводу?

- А разве я уже не предпринял?

- Не понял, командир.

- Она научилась командовать Тенями. Но источник целей контролирую я. И
мне нет надобности подбираться к ней близко, хотя рано или поздно я
собираюсь это сделать.

- Когда дело касается Душелова, я не стал бы предаваться излишней
самонадеянности. С ней ни в чем нельзя быть уверенным. Помнишь, как она
подсунула нам этого поганого беса Жабомордого?

- Я ничего не принимаю как само собой разумеющееся, Мурген, - отозвался
Костоправ, бросив взгляд на свою подругу, лежавшую без движения рядом с
Копченым. - Но в то же время стараюсь, чтобы паранойя скрутила меня и не
сделала бы полным идиотом.

В этом вопросе с ним можно было поспорить. Правда, он разгромил Хозяев
Теней и укрепился настолько, что уже мог не опасаться коварства наших
вероломных союзничков.

Все это хорошо, но Душелов - совсем другое дело.

Копченый был тысячу раз прав, заявляя, что Она есть тьма.

Глава 83

У выхода из бункера Костоправа меня перехватил Одноглазый:

- Ее милость все еще занята тем самым делом?

- Хм... Ты имеешь в виду?..

- Ты прекрасно знаешь, что я имею в виду. Малец - Да.

- Черт побери, с тех пор как она пристрастилась к прогулочкам, я не могу
прорваться туда и на десять минут. Может, она сочла себя слишком исхудавшей
и решила войти в тело?

Я не сразу понял, что он имел в виду, но, когда вспомнил, какой жор
одолевал меня после прогулок с Копченым, расхохотался.

- Почему бы и нет. Это вполне возможно. Одноглазый что-то буркнул и,
тяжело ступая, поплелся прочь. Впрочем, ушел он недалеко, пристроился возле
своей развороченной норы и принялся возиться там, словно собака, пытающаяся
вытянуть кролика. Явно лишь затем, чтобы убить время в ожидании прогулки с
духом. Я тоже занялся своими делами - точнее, стал тянуть резину, потому как
не имел особой охоты возвращаться ко Вратам Теней. Порывшись в разном хламе
минут десять. Одноглазый снова притопал ко мне.

- Вчера я нашел это маленькое дерьмо, Гоблина, - прошлой ночью он
собирался напасть на Прабриндраха Драха. Как тебе это нравится?

- Хм, - только и сказал я.

Хотелось верить, что, если эти ребята и впрямь затеют обмен пинками по
заднице, наш коротышка сумеет захватить князя живьем. Тогда мы могли бы
держать его сестрицу на крючке: из страха Радиши можно было извлечь куда
больше пользы, чем из жажды мести. Зная, что мы можем расправиться с ее
братцем, она бы десять раз подумала, прежде чем подстроить нам очередную
пакость, потому как она не из тех, кто прыгнет за мужчиной в погребальный
костер.

- Этот гаденыш показал себя способным парнем, когда выступил против нас,
- заметил Одноглазый, - я не уверен, что коротышка сумеет с ним сладить.

- Ты беспокоишься о Гоблине? Ты?

- Я? Да на хрен мне этот придурок сдался. Плевать я хотел, что с ним
будет. Просто, ежели этот недоносок сдуру налезет на Прабриндраха Драха, мы
можем утонуть в дерьме по темечко так, что оттуда и не выглянешь.

- Боюсь, что глубже, чем мы сидим, нам уже не вляпаться А укокошить нас
они могут лишь один раз. И мы знаем, что они собираются предпринять.

Одноглазый фыркнул. Он никак не хотел признавать, что беспокоится за
Гоблина, хотя попросту сходил с ума по своему недругу. И то сказать - ни с
кем другим он не мог так развлечься.

- Слушай, - сказал ему я, - ежели тебе неймется задеть кого-нибудь, кто
может дать сдачи, почему бы не попробовать дядюшку Доя?

Неожиданно нашей шутливой беседой заинтересовался Тай Дэй Хотя
Одноглазого моя шутка не развеселила.

- Ты полагаешь. Госпожа была права насчет этого типа?.. Как он выглядит?

- Не хуже тебя, рожа неумытая. Думаешь, она когда-нибудь давала промашку
насчет таких вещей?

- Ну.., она баба сообразительная, - сварливо пробурчал Одноглазый.

Тай Даю до смерти хотелось выудить что-нибудь из нас, но он не мог этого
сделать, не развязав язык. Будь он из тех парней, которые треплются без
умолку, ему было бы гораздо легче.

Я рассмеялся.

- Ты снова собираешься туда? - спросил Одноглазый.

- Надо. Раз командир велит.

Колдун хмуро оглядел плато.

- Чертовы талы, того и гляди ударят нам в спину. А я уж собрался было
уйти на покой, как только мы покончим с Длиннотенью. Надо ж было эдак меня
обдурить. Теперь мне не останется ничего, кроме как бултыхаться в этом
дерьме и ждать, когда мне засадят раскаленную кочергу в... Э, а вот и мой
шанс.

Он торопливо припустил к норе Костоправа. Вылезла на свет Госпожа.
Выглядела она более изможденной, чем когда бы то ни было. Должно быть,
нагулялась с духом на всю катушку. Опершись о столб, она что-то тихо
промолвила вестовому, после чего поспешила к лагерю. По мне она лишь
скользнула взглядом, словно ей стоило труда припомнить, кто я такой. Что,
возможно, соответствовало действительности. Предполагалось, что я должен был
находиться в другом месте.

Я решил отправиться домой. Хотя и не считал свою нору лучшим прибежищем
для усталого солдата.

Глава 84

Матушка Гота ни в какую не желала разговаривать с дядюшкой Доем. Равно
как и со своим драгоценным сыночком. Но, поскольку Гота и молчание являлись
понятиями несовместимыми, она в конечном итоге заговорила со мной.

Уж больно этой старой зануде не нравилось, как складывается ее жизнь,
пусть даже ей и не хотелось разглагольствовать на эту тему перед Солдатом
Тьмы, хотя бы этот хренов солдат и являлся ее родным зятем. Этот самый зятек
явно создавал себе пристойную карму. Я терпел ее брюзжание и лишь изредка
позволял себе замечания по поводу совсем недавних событий.

- Могла бы и домой отправиться, - буркнул ей я. - Всего-то и делов:
собрать манатки и свалить в ваше хреново болото. Пусть дядюшка Дой сам варит
свой горчец.

Совсем недавно выяснилось, что тенеземцы выкапывают и лопают за милую
душу корень, который на первый взгляд кажется совершенно несъедобным. Но
оказалось, что, ежели это дерьмо прокипятить часиков эдак семь-восемь, оно
становится почти съедобным - на вкус вроде дубовых опилок. Его жрали, потому
как иной жратвы все едино не было. Костоправ не разрешил парням наведаться в
закрома Вершины.

Дядюшка Дой разузнал о горчеце давным-давно, хотя до Чарандапраша его
вроде бы и не знал. Интересно, как он набрал столько этого барахла, болтаясь
невесть где. Наверное, он заготавливал фунтов по двадцать за раз.

- Ты, Костяной Воин, предпочитаешь, чтобы я пренебрегла своим долгом?

Пропади я пропадом, если бы я этого не предпочел. Лишь бы только она
свалила от меня подальше. Но тем не менее я спросил:

- А в чем заключается этот долг?

Она уже разинула рот, чтобы ответить, но осторожность нюень бао
сыграла-таки свою роль. Похлопав открытой пастью, как выброшенная на берег
рыба, она сказала:

- Пойду-ка я поищу хворосту.

Сказала на нюень бао, а не на таглианском, что для меня являлось неплохим
признаком. Я в разговор не встревал.

- Хорошая мысль.

Пока я пялился да смотрел, как она отчаливает, ко мне подошел Тай Дэй.

- Очень скоро, - сказал я ему, - Отряд выступит в Хатовар. Твоим
соплеменникам не мешало бы определиться на сей счет.

Я потянулся за камнем и вроде бы не сделал никакого выдающего мое
намерение движения, но ворона оказалась тут как тут. Она перепрыгнула через
камень и насмешливо каркнула. Черных птиц поблизости вертелось немного, но
хоть одна из них постоянно находилась возле меня, а у прибежища Костоправа
их вертелось не меньше дюжины. Ловец, может, и затаилась, но наблюдать не
перестала.

Находившийся неподалеку таглианец нацелил на ворону бамбуковый шест.

- Побереги эту хреновину для Теней, - крикнул я ему. - Мы еще от них не
отделались.

Любопытно, что этот ловчила-стрелок носил грубо сработанную эмблему
Отряда. Я вообще не видел ни одного разжившегося бамбуком парня, который не
щеголял бы этой штуковиной на какой-нибудь манер. Никто уже не хотел
притворяться.

Рыжий подошел ко мне и замер, опираясь на копье. Смотрел он на север,
причем очень внимательно. Все молчали. Я воспользовался всеобщим