спины, он все не мог увидеть, что же они тащат, широкие ремни из толстой кожи
натянулись, как струны, дрожат. К любому притронься лезвием ножа - сразу
хлопнет,
вроде бы каменный блок.
Ноздри жадно раздувались, ловили и складывали запахи, лепили из них объемную
красочную картину, даже цветную, что дивно в ночи, когда все кошки серы, но
сейчас он видел целую сотню волов, что волокут по земле, вспарывая ее, как
плугом, огромную каменную плиту. Массивную, широкую, а вот сейчас, когда лунный
свет высветил бок, он рассмотрел на камне те самые фигурки древних богов,
демонов и чудовищ, что видел тогда в горах, когда посещал драконник.
из такой дали. Она была где-то здесь. Кажется, он что-то о ней даже слышал. Она
была здесь, спрятанная или забытая на тысячи лет. Но вот кто-то нашел и сейчас
что-то пытается с нею проделать.
виде непонятного, необъяснимого. Не трусил даже при виде распахнутой пасти
дракона, при виде разгневанных колдунов, почти спокойно смотрел на богов, а с
одним даже дрался, но сейчас в груди похолодело, а вдоль ребер словно проползла
ледяная змейка.
Капюшоны надвинуты на лица. Жрецы, наверняка жрецы. Боги меняются, но жрецы
одеваются одинаково, да и ритуалы у них одинаковые. И сейчас эту плиту волокут
в некое священное место. Для жертвоприношений, что понятно. Плиты бывают
разные, но вот для жертвоприношений почему-то у всех одинаковые. Во всяком
случае, у всех есть вот эта канавка для стока крови.
толстую змею и обхватила грудь. Там то место, где всегда ночь, где Лунный свет
уходит в землю без
по ночам душат кошмары, а дети рождаются уродами.
протянув воображаемый путь плиты дальше, убедился, что ее в самом деле тащат на
Мертвое Поле.
он чувствовал всем телом, что Мертвое Поле... не мертвое. А если и мертвое, но
все же в нем есть какая-то своя жизнь, не человеческая, не животная, но все же
нечто смотрит из этого Мертвого Поля с яростью и неистовой злобой. И настолько
мощной, что он не мог представить себе армию или вообще силу, что выдержала бы
всплеск этой ярости.
спинка горбатенькая, а вот на мягком ложе - самое что ни есть блаженство,
хребетик утопает в нежнейшей перине. Лапки раскинула, пасть полуоткрыта. Либо
простудилась, либо просто разнежилась...
задвигала во сне лапками. Из-за окна несся как рокот далекого прибоя говор,
долетали обрывки песен, сильно пахло рыбой, что жарят на дешевом оливковом
масле, даже запахи множества немытых тел. По одним этим запахам, подумал Мрак,
можно понять, что в городе очень много чужих. Не то чтобы барбусийцы мылись
постоянно, но воды хватает во всех колодцах, ручьях, множестве мелкие речек, и
барбусийцы мылись все же чаще, чем артанцы или даже куявы, а эти пришлые как
будто всю жизнь просидели в лесу или
Хрюндя с восторгом прыгнула к нему с ложа, Манмурт присел, предостерегающе
вытянул перед собой руки. Жаба ломилась к нему через эту хлипкую преграду,
одолела. Манмурт подхватил ее на руки, а жаба тут же вылизала ему лицо и
попыталась залезть на голову.
поделаешь!
ответствуй, громко и ясно. Нет, орать не обязательно, но ответ дай. Ты знаешь,
что на мою священную особу не раз покушались всякие...
думаешь, они здесь, во дворце?
начала топтаться всеми четырьмя, морща лоб Манмурту, шевеля его ушами и
надвигая кожу на глаза.
не досматривают.
этого есть его верные приближенные.
подобрался, глаза его быстро зыркали на то тцара, то по сторонам.
мил-человек, где ты был сегодня ночью? Чтой-то ты невыспавшийся какой-то...
полночь из дому? Это от них ты бежал, прячась в тени, до самого квартала
беженцев из Артании?.. Или Славии, кто их разберет?
закончишь снимать с него шкуру.
в подвал.
безжалостно. - Там такое отребье, что приличный человек там не появится даже
днем. А ты там расхаживал ночью!.. И в конце концов скрылся в каком-то доме...
Говори, с кем встречался? С Зауром?.. С заговорщиками?
задержал взор на пятках, откуда будет медленно сдирать кожу, она будет трещать,
отделяясь от плоти, отрываясь, и на розовом мясе начнут выступать сперва мелкие
капли крови, потом все крупнее и крупнее...
я невиновен!
срывающимся голосом:
Помните, я не смог с вами на охоту?.. Но когда-то я был чуть ли не лучшим
конником. У меня была прекрасная конюшня, я покупал и продавал коней, а себе
отбирал самых лучших. Словом, однажды я несся через этот проклятый восточный
квартал... сгори он огнем!.. конь подо мной был подобен урагану, я скакал и
пел, орал, смеялся... как вдруг через улицу побежал ребенок, за ним метнулась
женщина. Я не успел подать коня в сторону, все случилось слишком неожиданно,
конь ударил, стоптал, понесся было дальше... И надо бы ехать дальше, сколько мы
топчем простолюдинов, они сами виноваты, что вовремя не убираются с дороги! Но
я зачем-то, дурак, остановил коня, даже развернул и посмотрел... Они лежали в
крови. Молодая женщина и ребенок, девочка лет трех. Мне стало жаль их, я бросил
им пару монет,
сделал. Но через неделю как-то проезжал там снова, поинтересовался у прохожего,
как дела с женщиной и ребенком, которых сбили конем. Он сказал, что деньги,
которые бросил им богатый господин, тут же подобрали воры. Сама женщина лежит с
обезображенным лицом, а у ребенка переломаны ножки, вряд ли выживет... И здесь,
Ваше Величество, мне надо было бы ехать дальше, ведь каждый день кто-то гибнет,
кто-то ломает руки и ноги, а кто-то и шеи, но я, дурак проклятый, слез с коня,
Афанасьев Роман
Максимов Альберт
Максимов Альберт
Белов Вольф
Свержин Владимир
Куликов Роман