произошло уже очень давно.
значения. Он знал, что происходит. Словно все горести, уроки и усилия его
жизни, их жизни с Алессаном, привели его к этой реке, под этой зеленой
луной, чтобы здесь нашелся человек, который будет точно знать, что за
фигура стоит на черном холме и какова природа ее силы. Силы, которую
Ночные Ходоки не могли преодолеть, потому что не могли понять.
Не оборачиваясь, он протянул ему свой странный меч. Иные - игратяне,
вызванные его ненавистью, - снова скапливались на западном берегу.
момент они не имели никакого значения. Им уже нанесло поражение мужество
Донара и Ходоков; сейчас лишь туманная фигура на холме имела значение, и
Баэрд знал, как с ней справиться. Для этого не понадобятся мечи, даже эти
мечи из колосьев. Это уже в прошлом.
фигуры на холме, точно так же, как эта фигура протягивала руки к ним. И
громко крикнул в этой странной ночи, с сердцем, до краев переполненным
старым горем и уверенностью молодости, сознавая, что Алессан произнес бы
эти слова лучше, но понимая, что теперь это его задача, раз он знает, что
надо делать:
сила! Сгинь, не то я назову твое имя и разрушу твою власть - ведь мы оба
знаем, какой силой обладают имена этой ночью!
Ходоков. Стало очень тихо, смертельно тихо. Баэрд слышал трудное,
болезненное дыхание Маттио прямо у себя за спиной. Но не оглянулся. Он
ждал, стараясь проникнуть взглядом сквозь туман, который укутывал фигуру
на холме. И ему показалось, и сердце забилось сильнее, что ее поднятые
руки слегка опустились.
уверенность. - Я сказал, что знаю тебя, и я говорю правду. Ты - дух этих
захватчиков. Ты - присутствие на полуострове Играта и Барбадиора, обоих!
Ты - тирания на землях, некогда бывших свободными. Ты - поругание и гибель
этих полей. Ты использовал свои чары на западе для осквернения, для
уничтожения имени. Твоя мощь - это сила тьмы и тени под этой луной, но я
тебя знаю и могу назвать твое имя, и все твои тени исчезнут!
заключается правда! Это происходило. Он видел, как рвется и уплывает
туман, словно подхваченный ветром. Но даже среди радости что-то его
сдерживало: он понимал, что победа одержана только здесь, только в этом
нереальном месте. Его сердце одновременно было переполненным и
опустошенным. Баэрд вспомнил о своем отце, погибшем у Дейзы, о матери, о
Дианоре, и его руки словно окаменели, а за спиной нарастал изумленный
ропот надежды.
неподвижно, с вытянутыми вперед ладонями, с кипящим сердцем, и видел, как
окутывающие их предводителя тени поднимались и вытягивались, как их
сдувало за гребень холма. В какой-то момент Баэрду показалось, что он ясно
видит эту фигуру. Ему показалось, что он видит бородатого стройного
человека среднего роста, и он понял, который из тиранов перед ним. И при
виде него в душе Баэрда что-то взлетело и выплеснулось на поверхность,
подобно волне, омывшей его сердце.
Иные начали отступать, сначала медленно, потом быстрее и внезапно
побежали. Но это даже не имело значения, никакого значения.
унеслись прочь, и снова возвысил голос, выплеснул в крике страсть своей
души:
Играта, ты мне сейчас нужен! Останься, подожди меня, я иду! Во имя моего
дома и моего отца - я иду к тебе! Я - Баэрд бар Саэвар!
поднимая брызги, бегом преодолел реку и выбрался на противоположный берег.
Сквозь подошвы мокрых сапог мертвая земля казалась ему льдом. Он понял,
что ступил на почву, где нет места жизни, но сегодня ночью, сейчас, перед
лицом стоящей на холме фигуры, это тоже не имело значения. И если он
погибнет, это тоже не имеет значения.
Он снова посмотрел вверх. Луна садилась с неестественной быстротой.
Казалось, сейчас она стоит, огромная и круглая, на самой вершине черного
холма. Стоящая там фигура вырисовывалась силуэтом на фоне зеленой луны;
тени исчезли, он видел ее почти ясно через разделяющие их мертвые поля.
свое имя. Это был смех из его снов, смех солдат в год падения. Продолжая
смеяться, ничуть не торопясь, фигура-тень повернулась и шагнула вниз с
вершины холма на запад.
должен находиться на пустынных землях, когда садится луна! Вернись! Мы
победили!
горных районов. Его сражение, его и Алессана, так же далеко от завершения,
как и до сегодняшней ночи. Что бы он ни сделал для Ночных Ходоков
Чертандо, эта была не его победа и не могла ею быть. Сердцем он это
понимал. И его враг, образ, созданный его ненавистью, тоже это понимал и
смеялся над ним даже сейчас, после того, как исчез из виду за склоном
невысокого холма.
разорвал тишину ночи.
от сознания, что он бежит слишком медленно. Он догнал отставших вражеских
солдат и зарубил их на бегу, даже не замедляя шага. Это почти не имело
значения, он сделал это ради Ходоков и битвы будущего года. Иные бросались
от него врассыпную, освобождая путь к вершине холма. Баэрд добежал до
склона и бросился наверх, выбирая, куда поставить ногу на холодной, голой
земле. Потом, задыхаясь, сделал последний рывок.
тумана, и посмотрел на запад, на все опустевшие долины и погибшие холмы
внизу, и ничего не увидел. Там никого не было, совсем никого.
увидел, что армия Иных тоже, казалось, полностью растаяла. Он резко
обернулся на запад и тут понял.
чужих звезд, а час возвращения Тиганы не стал хоть на сколько-нибудь
ближе. И его отец остался мертвым и никогда к нему не вернется, и его мать
и сестра были мертвы или потерялись где-то в мире.
зима. Даже холоднее. Меч выскользнул из его внезапно онемевших пальцев. Он
посмотрел на свои руки при свете звезд, на тонкие руки мальчика, которым
он когда-то был, а потом закрыл лицо этими руками во второй раз за эту
ночь Поста и зарыдал так, словно его сердце разрывалось сейчас, словно оно
не разорвалось тогда, много лет назад.
от бега, но склон оказался не крутым. Маттио схватил ее за руку, когда она
входила в реку. Он предостерег, что пребывание на мертвой земле после
захода луны может привести к гибели, но Донар сказал, что теперь можно не
бояться. Донар не мог сдержать улыбки с того момента, как Баэрд заставил
уйти туманную фигуру с холма. На его лице застыло выражение изумленного
ликования.
триумфом, на то поле, где срывали свои колосья-мечи. С него они
перенесутся домой перед восходом солнца. Так происходило всегда.
вслед за Баэрдом. Она слышала за спиной начинающееся пение. Она знала, что
происходит в укромных ложбинках, под покровом темноты на том поле, после
победы в ночь Поста. От одной этой мысли сердце Элены забилось быстрее.
Она догадывалась, что могло выражать лицо Маттио, пока она удалялась от
него, переправляясь через реку. В душе Элена попросила у него прощения, но
походка ее оставалась твердой, а затем, пройдя половину пути к холму, она
пустилась бежать, внезапно испугавшись за человека, которого искала, и за
себя, одинокую в этой огромной, темной пустоте.
заходящей луны, перед тем как исчезнуть. Он поднял голову, услышав ее
шаги, и странное, испуганное выражение промелькнуло на его лице в
освещенной звездами темноте.
показалась мне очень похожей на нечто такое, что я однажды видел, когда
был еще мальчиком. Нечто, что изменило мою жизнь.
чтобы добраться сюда. Теперь, когда она его нашла, то внезапно снова