остолбенел. Все небо над головой полыхало разноцветным
пламенем. На облаках, покрывавших сотни или даже тысячи
гектаров неба, демонстрировался какой-то фильм. Появились
ясно различимые фигуры. Две дамы в роскошных платьях пили в
ресторане шампанское. Медленно проплыл длинный "кадиллак".
В кабинете, уставленном антикварной мебелью, спортивного
сложения господин говорил по телефону, откинув в сторону
руку с дымящейся сигарой.
американский фильм, тысячи серий которого еженедельно в мои
времена показывали в самой Америке и во всех странах Европы.
припомнилась мне реклама на станции нашей штокдорфской
электрички.
облакам.
сидели не в ресторане, а в игорном доме перед рулеткой.
посмотрела на меня со странной улыбкой.
дети и старики. Многие из них тащили в руках подстилки,
подушки и одеяла. Это было похоже на массовую внезапную
эвакуацию. Я покинул дежурную, влился в общий поток и
вскоре вместе со всеми оказался на обширном пустыре.
быть, даже десятки тысяч. Они сидели тихо, некоторые
поодиночке, другие группами. Все таращились в небо, и все
молчали.
кому-то на ногу. Владелец ноги вскрикнул и начал было
ругаться, но на него тут же зашикали, и он замолчал.
выгоревшей травы и тоже стал смотреть. Хотя отдельные серии
этого фильма я видел еще шестьдесят лет назад, я ни одной из
них не запомнил и не понял. Я не понимал их по-английски,
не понимал по-немецки. И сейчас по-русски тоже ничего не
мог понять. По-моему, все содержание сводилось к тому, что
герои постоянно переодевались, пили шампанское, ездили на
"кадиллаках" и говорили о каких-то миллионах. Как и
полагается, фильм время от времени прерывался рекламой
зубной пасты, стирального порошка и японских электромобилей.
Впрочем, меня занимали не содержание фильма и не реклама, а
грандиозность зрелища наверху и реакция зрителей внизу. То
есть реакции практически не было никакой. Зрители, как бы
состоя в общем массовом заговоре, хранили полнейшее
молчание, но, когда на небесном экране два бывших чемпиона
по боксу стали жевать гамбургеры фирмы "Макдоналдс", все
сидевшие вокруг меня непроизвольно зачавкали. И мне тоже
вдруг так захотелось свежего гамбургера с ватной булкой и
пузырящейся кока-колой, что я даже, кажется, застонал от
вожделения. Моя реакция вызвала крайнее недовольство
публики. Со всех сторон на меня зашикали, а кто-то даже
ткнул кулаком в бок.
другим, не удалось. В тот самый момент, когда один герой
небрежно передавал другому чек на четырнадцать миллионов
долларов, над головой возник решительно нараставший гул
моторов и на океанском пляже, где главная героиня загорала
со своим стареющим, но исключительно богатым любовником,
появилась целая армада тяжелых бомбардировщиков, которые,
рассредоточившись, стали обстреливать облака трассирующими
снарядами.
зрителей произошло замешательство.
как огонь по бикфордову шнуру:
подушки и разбегались в разные стороны. При этом они
подняли столько пыли, что не было видно уже не только
фильма, а даже ближайшего соседа.
действительно облава, то мне (так я подумал), пожалуй, было
бы лучше всего попасться в нее. Я давно мечтал, чтоб на
меня хоть как-то обратили внимание.
ничего не видел. Вдруг вспыхнул ослепительный свет, который
шел одновременно со всех сторон. Я слышал топот многих ног,
а потом крики и выстрелы.
куда-то. Хотя неизвестный человек тащил меня весьма
невежливо и решительно, я почему-то подумал, что это друг,
который хочет меня спасти.
вместе.
самолеты все еще кружатся под облаками и стреляют. При
помощи специальных снарядов они разгоняли облака и частично
успеха уже достигли. Небо было разорвано в клочья, но на
оторванном от общего слоя облаке стареющий миллионер все еще
протягивал стакан виски уже расстрелянной бомбардировщиками
юной любовнице.
сарая и, отпустив мою руку, стал отряхиваться, кашляя и
чихая. Глядя на его шишковатую голову, я подумал, что я его
раньше видел.
спросил шепотом:
дважды бегом пересекли широкие проспекты, прошли через
таинственный и безмолвный парк и опять крались каким-то
извилистым путем, прижимаясь к стенам домов, избегая встреч
с патрулями и случайными прохожими. Впрочем, случайных
прохожих, как я уже понял, в этом городе не было.
спросил Охламонова, куда мы идем.
самолеты все еще рычали, злобно тараня отдельные скопления
светящегося пара.
этого безобразия.
постройку и уткнулись в густой кустарник.
- Сейчас мы проползем под кустами, там в заборе будет
небольшая дырка. За ней широкая улица. Сначала я вылезу в
дырку и перебегу на другую сторону. Вы немного подождете.
Если со мной что-нибудь случится, я закричу "караул!
грабят!". Тогда вы остаетесь на месте под кустами, к вам
придет кто-нибудь из наших. Может быть, это будет даже
кто-то из ваших знакомых. Если вы не услышите крика, то
через пару минут вылезайте и тоже бегите прямо к большому
дому напротив. Вбегаете в крайний левый подъезд, закрываете
за собой дверь и спускаетесь в подвал. Осторожней, там
темно. Когда будете спускаться, держитесь за перила.
несколько минут Охламонов тащил меня за руку по мрачным
подвальным лабиринтам. Потом он постучал, открылась
какая-то дверь, закрылась, открылась вторая, и я увидел
компанию молодых людей обоего пола, которые при свете
коптилок пировали под большим портретом... Сим Симыча.
тишины улиц прозвучал оглушительно. - Посмотрите, кого я
вам привел! Наш Классик с нами! Штрафную нашему Классику!
пластмассовые стаканчики. Какая-то девица в длинном до пят
черном платье из крашеной мешковины подбежала ко мне со
стаканчиком, наполненным до краев.