сокрушением покачивал головой:
абсолютном покое, и, если болезнь ничем не осложнится, больной, может быть,
придет в себя через несколько дней.
сегодня-завтра, вероятно, очнется.
никаких опасений! Поговорив с ними, капитан возвратился в свою каюту.
журнал и, как всегда, когда ему приводилось брать в руки этот журнал,
раскрыл его на той странице, на которой лейтенант Кравцов сделал свои
последние записи в роковую ночь взрыва.
ликвидации которой лейтенант выдал Горелову пропуск на выход из подлодки?
Почему лейтенант выдал пропуск без его, капитана, ведома? Правда, некоторое
легкомыслие и беспечность свойственны характеру лейтенанта. Но все же... В
пропуске указывается серьезная причина его поступка. Действительно ли дело
началось с закупорки дюз пемзой и пеплом, как об этом говорит сохранившаяся
копия в книжке пропусков? Эту причину мог подсказать лейтенанту только
Горелов. Раскрыв книжку пропусков, капитан опять внимательно и пытливо
вчитывался в каждую строчку копии, в каждое слово ее. Как торопливо, криво,
небрежно, как явно взволнованно бегут эти строчки по белой бумаге! Как
отличается этот почерк от обычного четкого почерка лейтенанта! Что
взволновало его в момент, когда он выписывал пропуск? Вот на копии
выделяются нарочито подчеркнутые слова: "Срочно! Пропустить немедленно для
прочистки дюз"... Может быть, действительно закупорка дюз вызвала скопление
гремучего газа, и Горелов, не успев прочистить их, погиб от взрыва... Погиб,
как герой, на своем посту... Как герой?.. Но тогда почему же сигнализаторы
не сообщили в центральный пост о скоплении газов в газопроводных трубах?
Почему автоматы сами не прекратили доступ газам в трубы, как только давление
в них превысило норму? Почему и сигнализация и автоматика одновременно и еще
до взрыва отказались работать? Это не могло быть простой случайностью.
Значит, кто-то их заранее испортил. Кто же мог это сделать как раз на вахте
Горелова, кроме него самого? Стало быть, это он -- нарочно! Сознательно
устроил взрыв! Это он сбил с толку доверчивого лейтенанта и заставил срочно,
забыв о приказе, выдать пропуск на выход из подлодки... Бедный, обманутый
лейтенант... "Срочно!" "Немедленно!" Так пишут, так, можно сказать, кричат
только при неожиданной, быстро налетающей грозной опасности, когда требуется
инициатива, мгновенное решение, когда нельзя думать о формальностях,
прятаться за параграф приказа, звать на помощь. И разве мог он думать, что
его обманывают, разве он мог подозревать в предательстве главного механика
подлодки! Но почему, уже выдав пропуск, лейтенант не вызвал тотчас же,
немедленно капитана? Ведь Горелову нужно было по крайней мере пять -- семь
минут, чтобы выйти из подлодки.
беспечность! Как смел он, лейтенант советского военного флота, позволить
себе такую недисциплинированность, такое пренебрежение основными правилами
службы на военном корабле в таких исключительных обстоятельствах!
погруженный в тяжелые, мучительные мысли... Наконец он потянул к себе лист
чистой бумаги и написал приказ по кораблю. В приказе предлагалось комиссару
Семину немедленно начать следствие по делу о взрыве, происшедшем на корабле
двадцать девятого июля, в четыре часа пятнадцать минут, и о пропавшем без
вести главном механике корабля Горелове: опрос команды начать немедленно;
членов команды, пострадавших при взрыве, допрашивать по мере выздоровления
каждого из них, с разрешения врача, профессора Лордкипанидзе, обследование
места взрыва (газопроводная камера и дюзы) произвести, как только
обстоятельства это позволят. О ходе следствия докладывать ему, капитану,
ежедневно.
в приказе установил точный график их выполнения, во втором номере газеты "За
23 августа!", которая получила дополнительное шутливое название "Голос
комиссара", появилась краткая заметка Марата. От имени бригады электриков
Марат вызывал бригаду акустиков на социалистическое соревнование, на борьбу
за скорейшее выполнение приказа капитана, за сокращение сроков ремонта.
Бригада электриков в расширенном составе приняла на себя обязательства:
закончить ремонт сети и щита управления к двенадцати часам пятого августа,
открыть выход из подлодки в тот же день к двадцати четырем часам,
восстановить систему сигнализации и связи к двадцати четырем часам седьмого
августа, привести в порядок автоматику к двенадцати часам десятого августа,
и так далее, по всем работам, возложенным на бригаду. В общем, получалась
экономия во времени против установленных капитаном сроков около двадцати
процентов.
включившимся в нее частично профессором Лордкипанидзе принимает вызов
электриков и по новому, ею самой составленному графику сокращает время своих
работ на двадцать пять процентов. Тут же газета сообщала, что, приветствуя
почин электриков, водолазы заключают договор о социалистическом соревновании
с радистами. Атмосфера в отсеках корабля положительно накалялась. Работа,
казалось, получила характер непрерывной, яростной атаки на врага. Перерыв на
обед и отдых команда сократила до сорока минут, а завтрак и ужин
производились чуть ли не на ходу. Сводки о ходе работ соревнующихся
выслушивались с таким же напряженным волнением, как телеграммы с полей
сражения, с боевых Фронтов. И каждый раз под крики "ура" и туш патедона,
который в честь победителей заводил комиссар Семин перед микрофоном, и
победители и побежденные с еще большей яростью набрасывались на новую
работу.
выходную камеру собрались капитан Воронцов, старший лейтенант Богров,
исполняющий обязанности главного механика Козырев, водолазы Скворешня и
Матвеев, окруженные почти всем экипажем подлодки. Все стояли взволнованные,
бледные, в полном молчании. Предстоял первый наружный осмотр корабля,
предстояло разрешение самого важного, самого мучительного вопроса: в каком
состоянии кормовая часть подлодки? Уцелели ли дюзы? Будет ли "Пионер"
двигаться или он обречен на паралич, на мертвенную неподвижность своего
полного жизни и сил организма?
управляемые главным электриком Корнеевым из центрального поста, начали
медленно втягивать в пазы переборки тяжелую, металлическую дверь. Эту победу
встретили без обычных приветственных криков, все в том же напряженном,
взволнованном молчании. Никто не издал ни звука...
торопливо начали совершать туалет водолазов. Через четверть часа дверь
закрылась, послышался гул и ворчание бегущей по трубам воды, затем
откинулась выходная площадка, и пять закованных в металл фигур с ярко
горящими фонарями на шлемах вышли в ночную подводную тьму.
голову вылетел вперед, и сейчас же под всеми шлемами загремел его
торжествующий, оглушительный бас:
литое, обычно надетое на крайнюю кормовую часть, словно чудовищная шапка,
усеянная по околышу и по верху многочисленными отверстиями дюз, теперь,
сорванное с места, далеко откинулось назад, держась лишь на нижней части,
как на дверной петле. Изнутри этой шапки густо, как в щетке, торчали острые
зубья изломанных черных труб; в оголившейся крайней части кормы зияло
отверстие, ведущее в газопроводную камеру подлодки...
капитану,-- мы можем поздравить себя со спасительной находкой! Дюзы есть --
значит, все в порядке.
молчания. -- Словно гора с плеч... Весь вопрос теперь в том, как поставить
кольцо на место.
на ходу, и будете производить работы?
командир,-- быстро ответил Козырев.
взобрались на корпус и внимательно изучали состояние кормы и внутренней
поверхности кольца.
механик. -- Край кормы ровный, не рваный. И поверхность почти чистая, как
будто ножом срезало! Подчищать придется мало.
за этими работами я прошу вас взять на себя, Александр Леонидович.
несем радость экипажу, и нельзя заставлять его слишком долго ждать.
следовало спать, но от охватившего всех волнения никто не смог сразу улечься
и заснуть.
тишина. Один лишь Скворешня, вахтенный на всю подлодку, с трудом
бодрствовал, мурлыча под нос свою любимую украинскую "Реве тай стогне Днипр
Херберт Фрэнк
Русанов Владислав
Шилова Юлия
Флинт Эрик
Березин Федор
Распопов Дмитрий