советника (то есть статского генерала!) академика Андрея Чихорича, вовсе на
нашли следов. Россия - страна древняя, не Америка чай какая-нибудь: сколько
доносов аспирантики нашли, тем доносам тысяча лет, на бересте написаны - а
мер по ним все еще никаких не принято. Но в России меры свои, и время тоже
свое, нельзя его мерить иначе, как только по-российски, пусть это и не самый
простой на свете способ.
поганого союзника, крымского хана, забыла отдать приказ о сожжении списков
"печорской дани", которой Новгород в свое время мирно откупался от Киева. В
списках же этих ясно стояло, что печорская меховая и рыбно-деликатесная дань
складывалась исключительно из камаринских товаров, шедших с камаринской же
дороги, пролегавшей южнее, от Волги мимо Новгорода на восток, к Чердыни -
направляясь несколько северней оной, то есть, проще говоря, к Уральскому
Междозубью, к единственному проходу через горы Северного Урала в Сибирь, не
считая ледяного заполярного обходного пути, которым даже и теперь едва ли
кто пользовался. Камаринская дорога упиралась куда-то в верховья Печоры, где
- теоретически - процветал Императорский Печорский Заповедник, в давние годы
облюбованный царем на будущее для большой псовой охоты. Но поскольку
государственных дел всегда особенно много бывает у делового государя, то на
охоту царь не поехал ни тогда, ни позже, и не только на Печору, а вообще
никуда и никогда.
секретные аэрофотосъемки? Получалось так, что шпионская связь у предков с
потомками на Руси как функционировала в прежние века хреново, так и теперь
потомки предкам могут сказать свое низкое спасибо.
название, и начало от старинного города Кимры, вела эта дорога, ни на каких
планах не обозначенная, через Вологодскую и Пермскую губернии в Великое
Герцогство Коми, и длиною была в тысячи верст, да и путников, притом
исключительно пеших, с мешками, по ней передвигались тоже тысячи. Путники
эти вели торговлю кое-какими культовыми мелочами, что Ивнинга совершенно не
волновало - и благодаря этому, сам того не ведая, он оставался жив по сей
день. Сунься он бороться с упомянутыми путниками, возьмись он выкорчевывать
из русской земли "Кавелево семя", как попробовал в свое время митрополит
Фотий - расцвели бы огненными шарами и его самолет, и поезд, и автомобиль,
и, в конце концов, аквариум в его кабинете. Но Ивнинга интересовали не
религиозные побрякушки, - потому как по вероисповеданию был он простой
православный "голубой" с письменно отпущенным грехом голубизны, - а только
царь, только недовенчанная царица, куда-то девшаяся, только недопривенчанный
царевич, девшийся туда же, куда царица. Сектанты Российской Империи уважали
чужие заскоки, если человек не лез в их дела, то и его не трогали. В чем и
была неожиданная, никакими предикторами не предвещанная, сила Ивнинга.
нынешний поход? Он, впрочем, согласился, что идти в этот поход Анатолию
Марковичу необходимо. И даже посоветовал тихо сидеть в самом последнем
танке, замыкающем колонну. И пообещал, что голова его, Анатолия Марковича,
останется после этого похода у него на плечах. А больше ничего не пообещал -
сказал, что играть хочет. Парню давно за двадцать пять, вон, его коллега в
штате Орегон пятикратный папаша, а этот не только никак не женится, а все
играть не перестанет. И не голубой даже, а то Ивнинг уж знал бы! Интересно,
чем он с компьютером занимается, виртуальным сексом, или как?
а это с гарантией так, не то предикторы дали бы знать, шел тринадцатый год,
будь царевич евреем - стоял бы на пороге совершеннолетия, и даже не будучи
евреем , тоже едва ли мог считаться недорослем. В пятнадцать лет царевича
должно показать народу. Точка. Значит, времени больше нет, значит, нужно
идти и брать штурмом... подземный город Киммерион? Ни наблюдения со
спутников, ни прямые допросы егерей заповедника существования в этом месте
какой-либо цивилизованной деревни, даже в одну улицу, не подтверждали. Была,
впрочем, гряда каменных столбов на склоне Уральского хребта, куда и
альпинисты не совались - натуральный каменный лес. И получалось, что именно
там, под лесом этим, скрыт подземный город, где издается газета "Вечерний
Киммерион", идет веселая трудовая жизнь, признается верховная власть
российского императора, а население ни в каких гражданских реестрах не
числится. Натуральный Китеж, да и только. И есть туда лишь одна дорога, и
ходит этой дорогой несколько тысяч человек. А где пройдут несколько тысяч
человек - там, надо полагать, пройдут и несколько десятков танков.
остановилась и сейчас глушила моторы, оказавшись на расстоянии десяти верст,
замеренных заранее до предполагаемого входа в подземный город. По случаю
осени в этих краях стояла уже самая настоящая зима, и танки шли если не как
по плацу, то и не вязли. Плоские, обтекаемые машины класса "Т-172" вообще
мало что могло остановить, кроме озер кипящей магмы или прямого попадания
крылатой самонаводящейся ракеты класса "Первомученник Стефан" с оч-чень,
оч-чень солидной боеголовкой. Да и то потерял бы танк всего лишь часть
подвижности и долю боеспособности. Серьезные машины производил Императорский
тракторный завод тяжелого танкостроения имени Суворова-Рымникского в родном
царю Екатеринбурге. Таких машин в поход на Киммерион Ивнинг одолжил на
Валдае сорок две, предполагая, что этого хватит. Четыре тяжелых
бомбардировщика поддержки стояли готовыми к взлету на аэродроме в
Карпогорах. Не совсем законно перемещенный геостационарный спутник над
головой передавал нужную информацию во все стороны.
отнюдь не предполагал въехать в подземный Китеж за здорово живешь. Прежде
всего, он был уверен, что вход окажется замаскирован - и, быть может, не
один день искать придется его. Да и в пещерах от геостационарного спутника,
равно как и от самолетов, толку мало. Он вообще-то хотел бы договориться с
этим городом мирно. Чтобы его никто не трогал, тогда и он ничего тут не
хочет. Пусть выйдут наружу будущая императрица и наследник престола,
разъяснят ему, почему они тут прячутся, - а потом, если император разрешит,
даже возвращаются назад и никуда не едут. Может, тут безопаснее.
Отец-император это понять может. Но пусть скажут, когда все ж таки в Москву
явятся. Государь не бронзовый, у него терпение на исходе.
следующем абзаце. Передовой танк колонны, о чем сам Ивнинг ведать не мог,
стоял в полусажени от головы Великого Змея.
Москвы во время французской оккупации одна тысяча восемьсот..." На этой
фразе Чихорича Ивнинг кассету отключил и наушники снял. Сколько "Слово" ни
гори, все одно нетленно. Ни к какому другому выводу Чихорич придти не мог.
Ивнинг был согласен и на такой вывод, и на любой другой. Лишь бы государь
доволен был, не волновался лишний раз. Женскую нежность женская душа Ивнинга
изливала на царя в виде материнской заботливости. Не случайно же из всех
слов именно слово "мать" наиболее любезно сердцу истинно русского человека!
немолодой, несимпатичный и совсем неголубой адъютант, в этом походе
размещенный в передовом танке и на всякий случай наделенный даже правом
принимать кое-какие решения самостоятельно - Осмелюсь доложить: человек с
двумя мешками слева параллельным курсом!
немыслимой скоростью. Голубой генерал-майор с ногами различной длины только
и успел выбраться из танка, а задержанного уже поставили пред светлые очи,
предварительно отобрав заплечные мешки и застегнув руки наручниками: причем
по-хамски, за спиной. Ивнинг поморщился: ну, однако, жлобы! Может, это
местный обыватель.
Арестованный поднял голову. Очень немолодое, совершенно иконописное лицо
офени несколько потрясло действительного статского советника. Обывателей с
таким лицом не существует. Разве что на загадочном русском севере, где по
собственной инициативе (да и вообще) Ивнинг оказался впервые. Тут с одной
стороны - тундра и скалы, а с другой - скрытые подземные города. Ивнинг
всегда знал, с чего начать разговор.
курил.
Камаринской дороге, кого только и нужно было - отпустить. И поглядеть, куда
пойдет. С помощью спутникового луча. Готовый маршрут.
моих ребят зла не держи. Тут ведь края глухие, а у нас обычное дело -
патруль. Бери свои мешки и ступай с Богом. Может, в чем нужда есть, хлеба
тебе дать, вина, одежки? Или с батюшкой нашим хочешь поговорить, коли давно
у исповеди не был? Словом, говори, если нужда есть.
люди не изверги, он это и от других офеней слыхал. Ну, служба у них своя. А
при нем два пятипудовых мешка муки, только и всего. До Лисьей Норы верста с
киммерийским гаком, оставалось лишь дойти и шагнуть в ее долгие потемки. Но
и отказываться от предложенных - видать, от всей души, - даров не позволяло
воспитание.
обижусь... А так - век благодарен буду.
десяток толстых церковных свечей, подлинно восковых, кремлевского литья.
прослезился.