спросил он. - Страшно, а?
тянет сказать: "С нами крестная сила!"
института, который - это сообщил нам тот же Илья Терентьич - только что
прошел в свой кабинет.
мимолетная встреча, когда он сказал мне несколько любезных слов и ушел.
Совсем другое было сейчас, когда, пожимая мою руку своей маленькой, со
слабыми пальцами, почти детской рукой, Крамов внимательно всматривался в
меня... Совсем другое!
добрый час! Николай Васильевич, вы еще не познакомили Татьяну Петровну с
Лавровым?
биографию Татьяны Петровны.
Васильевич. - Способный человек, вот и все!
была взволнована, но едва удержалась от улыбки.
мне сесть и сам садясь в удобное, красивое кресло. - Доклад ваш на съезде я
тоже слышал и, должен сознаться, был поражен...
совершенно иначе, чем ждет собеседник. Тогда я не знала этой манеры и наивно
решила, что Крамов поражен значением моего открытия для советской науки.
участке.
котором я работала, располагает хорошей лабораторией. Это было верно только
наполовину! Но удивление Крамова по поводу сельского участка не понравилось
мне.
Петровна, что причина реакции, которую вы получили...
проверить его мысль. Я попросила разрешения записать - все это было для меня
совершенно ново. Он любезно протянул мне карандаш и бумагу.
упомянув, что одновременно со мной на кафедре работал Рубакин.
которого в Ленинграде можно было ночью поднять с постели, чтобы узнать, чем
истинная дифтерийная палочка отличается от ложной, в глазах Крамова
представлял собой нечто совершенно другое и гораздо большее, чем в моих!
скромнее второго, и по узкому цементированному коридору прошли в небольшую
лабораторию. За столом, горбясь над микроскопом, сидел высокий человек лет
сорока пяти, крепкий, костлявый, с лысой, чистой, как слоновая кость,
головой.
пренебрежения, который не только не мешал этой вежливости, но как бы
подчеркивал ее, - это тоже было его манерой.
осталась с Лавровым, который, кажется, смутился больше, чем я.
не меньше часа, но помню - и очень ясно - то впечатление жадного внимания, с
которым Лавров расспрашивал и слушал меня. Мы говорили не о науке - "еще
успеется", сказал он с доброй улыбкой, - а начали с моей работы в
зерносовхозе, потом пошли назад, к институтским годам. Я упомянула о Павле
Петровиче, внушившем мне интерес к микробиологии, и Лавров сказал, что он не
только слышал о докторе Лебедеве, но помнит его брошюру "Защитные силы
организма", вышедшую в 1922 году.
он.
белыми узкими руками экспериментатора, запоминавшимися с первого взгляда,
так подробно расспрашивает меня об организации медпункта в зерносовхозе, и
не только расспрашивает, но от души удивляется тому, что кажется мне таким
обыкновенным! Потом мне стало ясно, что для Лаврова я была не только новым
человеком в институте, но отчасти представительницей того необозримого
нового, что происходило в жизни страны.
намерены продолжать работу?
который интересно рассказывал о производстве электрических лампочек, и мне
пришла в голову мысль, что при выкачивании воздуха из этих ламп мои вибрионы
могли бы послужить недурным показателем: отсутствие кислорода заставляло бы
их гаснуть. Я рассказала об этом Лаврову. Он с сомнением покачал головой.
- Он не сторонник утилитарного направления. Ну-с, а сейчас я покажу вам нашу
лабораторию, Татьяна Петровна. Оборудование не бог весть какое. Но все
впереди.
его с теми лабораториями на втором этаже, которые показал мне Илья
Терентьич. Однако после совхозных установок, в которых почти все было
сделано моими руками, лаборатория Лаврова показалась мне, можно сказать,
дворцом науки.
когда мы расстались в Ленинграде, - Петя Рубакин сидел за столом и, глядя в
микроскоп, быстро левой рукой - он был левша - рисовал что-то на лежавшем
перед ним листе бумаги. Я поздоровалась с его сотрудниками - он не
шелохнулся. Я откашлялась - и он тоже, но не передразнивая меня, а
машинально. Наконец один из сотрудников сказал громко:
звуках этого знакомого, насмешливого голоса то холодное напряжение, с
которым я думала, говорила и даже двигалась в этот день. - И надолго. Не
прогоните?
потеряли.
Лавров, скучный такой, и говорит: "Прошла по конкурсу девушка из совхоза". Я
спрашиваю: "Вас не устраивает, что из совхоза?" А он отвечает: "Не
устраивает, что девушка. Я бы предпочел мужчину".
знает, как это у людей получается, - с искренним огорчением сказал он. -
Женятся, выходят замуж. Многие даже имеют детей. Мне все это кажется
дьявольски сложным.
один из них, высокий белокурый юноша, негромко засмеялся, услышав это
признание.
студент и не доросли до понимания подобных вещей. Уйдем от сих неразумных,
Таня! Вот здесь, как видите, - он открыл дверь в соседнюю, очень маленькую
комнату, добрую половину которой занимал большой белый шкаф, - мой кабинет,
пожалуйста, не шутите. Садитесь и рассказывайте. В конце концов мы
действительно не виделись четыре года.
Васильевич редко бывает в институте?
волос и подергивая ее с каким-то задумчиво-сердитым выражением. - Впрочем,
нам вообще есть о чем потолковать. Где вы живете?
сестре, чтобы она меня приютила. У нее две комнаты на Арбате.
Сертаков Виталий
Корнев Павел
Прозоров Александр
Бажанов Олег
Фазиль Искандер
Володихин Дмитрий