надо смотреть под ноги!
футов слева от него, и Йолленгел вновь застыл, отвернувшись к стене. Ветер
трепал его волосы и одежду.
терпение Эйрих.
грозен, что она и сама на какой-то момент испугалась за эльфа.
его лица изменилось, рука легла на рукоять меча.
обернуться, но не посмевший довести его до конца.
нападать на человека на узком карнизе. Да и призыв не оборачиваться, а
стоять к хищнику спиной, был явно не из разряда разумных. Но Йолленгел был
слишком напуган, чтобы рассуждать логично. Он видел лишь, как его спутники
обнажили мечи и с тревогой всматриваются во что-то за его спиной. Эльф лихо,
почти бегом припустил по тропе, туда, где так обнадеживающе блестели
дружеские клинки. Однако, едва он достиг спасительной площадки, как его
товарищи заулыбались и убрали оружие в ножны. Йолленгел обернулся на
оставшийся позади карниз.
и мечтал о встрече со снежным барсом. Остальные рассмеялись (за исключением,
конечно, Хинга, стоявшего поотдаль и не понимавшего ни слова).
осведомился Эйрих.
невидимым и непонятным всегда сильнее, чем страх перед видимой опасностью. Я
мог бы назвать и несуществующее слово, но в этом случае, боюсь, вы двое не
включились бы в игру мгновенно. Барс, Йолленгел, это большая хищная кошка.
страх исчез сразу и полностью, однако уже по следующей узкой тропе над
откосом он прошел вполне уверенно, а позже расхрабрился настолько, что уже
сам перевел по карнизу свою лошадь. Высота все еще щекотала ему нервы, но
Йолленгел с удивлением понял, что получает от этого давно забытое
удовольствие, которое испытывал, лазя по деревьям в детстве, еще до того,
как вечный гнетущий страх вошел в его жизнь.
небо и все еще пригревавшее солнце, здесь дул обжигающе холодный ветер, а
кое-где прямо посреди зеленой травы белели небольшие островки снега. Было
еще достаточно светло, когда путешественники перебрались через перевал и
начали спуск, однако ночевать им пришлось все еще на довольно приличной
высоте, забившись в палатку и прижимаясь друг к другу, ибо топлива для
костра здесь почти не было, а холод пронизывал до костей. Хинг, впрочем,
относился к холоду с совершенным равнодушием и остался спать на свежем
воздухе.
сторону гор изменилась. На смену зеленому ковру травы, местами расшитому
белыми цветами, пришли голые камни и желтая сухая почва, на которой лишь
кое-где торчали бурые невзрачные кустики. Отсеченная горами от влажных
ветров с юга, впереди на сотни миль лежала пустыня.
дальше на север. Какое-то время ехали по сухой каменистой земле, поросшей
серой колючкой; но затем исчезла даже и колючка, и начались пески, ничем не
отличавшиеся от песков Тагратской пустыни. Отличие было разве что в
оккупированной барханами площади -- по словам Хинга, путь до степей Тургуная
должен был занять лишь пять дней. Кроме того, эта пустыня -- тургунайцы
называли ее Шезех-Кум -- лежала севернее Тагратской, и климат здесь был
холоднее; однако Таграт путешественники пересекали в конце зимы, а теперь
была уже весна, и солнце с каждым днем пекло все сильнее.
Бурдюки с водой к этому времени были уже практически пусты -- как-никак,
лошадям нужно было больше, чем людям -- но, по заверениям Хинга, вот-вот
должен был показаться колодец. Элина решительно не могла понять, как можно
отыскать колодец -- по сути, просто ямку в песке -- среди всех этих
бесконечных однообразных песчаных холмов, но, если бы она это понимала, им
бы не понадобилось нанимать проводника. Наконец Хинг, пришпорив пятками
коня, поскакал куда-то вбок, но, не успели путешественники последовать за
ним, остановился и повернул обратно. Вид у него был огорченный.
-- Он говорит, что завтра вечером мы доберемся до следующего. Мне это не
нравится.
толком не знает дорогу. Вторая -- следующий колодец может оказаться в таком
же состоянии.
Элина. -- Если бы он не был уверен...
но это было достаточно давно. Пустыня, знаете ли, не так неизменна, как
кажется.
Элина.
представляете себе, сколько времени мы потеряем?
забрались уже слишком далеко, но пока у нас есть шанс вернуться. Если мы
поедем дальше, и колодца не окажется, лошади не выдержат, в какую бы сторону
мы оттуда ни направились. А если придется идти без воды пешком, не выдержим
и мы.
и так безнадежно опаздываем. Может быть... его уже нет в живых. С той ночи я
так и не смог снова с ним связаться.
логичный Эйрих.
-- Если хотите, можете, конечно, возвращаться, но мы поедем дальше.
горячо затараторил в ответ, явно тоже пытаясь в чем-то убедить Эйриха.
Наконец тот поднял руку в останавливающем жесте.
большой, или слишком глубокий, или еще что-то в этом роде. Йолленгел, а вы
что думаете?
спрашивали у него совета. Тем более он не ожидал этого от Эйриха. -- Я не
знаю... Я ведь впервые в пустыне, -- он неуверенно улыбнулся.
понял, как не надо поступать, -- желчно ответил Эйрих. -- Ну ладно.
Вообще-то моя интуиция подводит меня весьма редко. Будем считать, что это
тот самый случай.
пожимая Эйриху руку. Оставленный без внимания Редрих мрачно наблюдал за этой
сценой.
лошадям.
молча; пересохший рот не располагает к разговорам. Весеннее солнце
пригревало, ветра не было, так что уже к полудню стало по-настоящему жарко.
Вдобавок ко всему пески в этих местах были какого-то белесого оттенка,
слепившего глаза в ярких солнечных лучах. Но вот, наконец, дневные краски
начали тускнеть; тени барханов беззвучно, но неотвратимо ползли по песку,
сперва затопляя низины, а потом и начиная взбираться по пологим спинам
соседних песчаных холмов. Наконец уже только гребни гигантских волн пустыни
золотились в лучах умирающего дня, а колодца все не было.
видно, выискивая знакомый ориентир. Эйрих с подозрением наблюдал за этими
эволюциями, и пару раз, когда проводник отрывался слишком далеко, направлял
коня следом за кундийцем.
озаряло пустыню последним рассеянным светом, но в густевшей синеве
восточного неба уже проступили первые звезды.
воскликнул Редрих.
аргумент не представлялся убедительным. Герцог тоже не удостоил его ответом.
кровь, -- сообщил он более реальную перспективу.
вверх на гребень бархана, что-то радостно крикнул и замахал руками, а затем
скрылся за гребнем.
заставили себя упрашивать.
Суворов Виктор
Конан-Дойль Артур
Бажанов Олег
Русанов Владислав
Посняков Андрей
Акунин Борис