дольмену, что левей дороги, авось промажут! - И он, крепче нахлобучив шапку,
отошел, чтобы с разбегу высадить дверь и выбежать.
и повели в сторону. Точно так же поступили с Василием. Нас усадили на землю.
Между караулкой и сараем ходило десятка три фигур.
сказали:
сидевших за столом прояснились. И первый, кого я увидел, - в кубанке,
длинноносый, худой и какой-то черный с лица - был так знаком, так радостен
мне!
лавки. Загремел стол, фонарь качнулся и чуть не упал. Длинный, в долгой
шинели, Саша шагнул ближе, схватил за плечи, всмотрелся.
караулку, все разом говорили, улыбались. А он, не отпуская меня, заорал.
караулку, дышать же нечем.
топать к перевалу.
и вчера же ребята увидели вас. До ночи не выходили, потом окружили, пулемет
на позицию и вот...
кусаться, судя но его лицу.
вопрошающим взглядом на Кухаревича.
третьего. Повернул за плечи седоголового так, чтобы лучше рассмотреть.
Спросил, растягивая слова:
стреляет. Ну, теперь-то не стрельнет... - И, обратившись ко мне, объяснил: -
Бывший заместитель командира седьмой колонны у Ковтюха. Поднял бунт,
собственноручно застрелил Сергея Ефимова, командира, объявил себя
сторонником Скоропадского и ушел из Хадыженской в сторону Сочи. Оттуда
надеялся отбыть в Киев... Где же твои остальные люди? Ведь ты увел сотню,
если не больше. Растерял? Ладно, мы их подберем. А тебя утром отправим в
штаб. Там ты все расскажешь, там и военно-полевой суд. В сарай всех! И
строгую охрану!
обратно. Такая встреча! И необходимость быть жестоким. Без этого подлости не
победить.
- На их руках кровь прекрасных людей...
Казанскому, он сейчас со штабом на верхнем течении Афипса. Через Солох-аул,
Туапсе, ты знаешь как. Отвечаешь головой!
сюда только наезжаем, чтобы проверить тылы. А стоим по ту сторону хребта, у
моря. По берегу везде наша власть, хотя Туапсе и поселки у деникинцев. Но
они носа не высовывают из своих укреплений. Даже в окрестностях Сочи.
Посмотри, какое у наших ребят вооружение! Новенькое, английское. Это мы
взяли в Архипке при налете. И пулеметы. Ну, в общем, живем, воюем. Ты
расскажи, как здесь очутился?
армии, что появилась в лесу. Люди с винтовками - всегда угроза зверю. Саша
задумался.
все меньше зубров. В общем, так. Я помогу, долг бывшего егеря. Проведем
работу среди населения в горных поселках, отрядим постоянные караулы.
Считай, что южная и западная границы заповедника для зверей неопасны. Разве
что банды, вроде нынешней... Слушай, ты ничего не рассказал о домашних.
Данута, сын, родители?..
натиск! У смерти отнял!
парировал он. - Как и наша сегодняшняя встреча. Но за Катю... Она сейчас в
Солох-ауле. Там штаб батальона, которым я командую. Поедем? Или нет... У
тебя своих дел хватает. Деникинцы не тревожат? Я имею в виду заповедник.
Шапошников сейчас в Екатеринодаре.
переводит свой штаб в Ростов, идет на Москву. Кубанская рада очень довольна,
что армия чужаков, как называют они Добровольческую, покидает Кубань. Дело в
том, что этот состав рады - Рябовол, Быч, Калабухов и другие-прочие
заигрывают с англичанами и французами, мечтают о самостийной Кубанской
республике от Дона до Сухума, понимаешь? Но я не уверен, что у рады будет
желание помочь вам с заповедником. Скорее, они призовут тебя и всех егерей в
армию, которую спешно сколачивают.
воюем, вольные формирования по станицам - сиречь банды, - анархисты,
меньшевики... Смута, Андрей! И ко всему прочему еще голод, тиф. Тебе будет
очень трудно уберечь а таких условиях зверя.
признался бы, только тебе.
И эта новая Россия оценит по заслугам людей, которые сохранили красу и
разнообразие природы. - Он вдруг засмеялся: - Думаешь, мы с Катей так и
останемся навсегда в шинелях? Моя мечта знаешь какая? Жить и работать
где-нибудь здесь, в лесу, в тишине и покое, с прочным сознанием своей
причастности к вечному и святому - к природе. Учились-то мы для этого,
правда? Мечтали об этом, не так ли?
обнявшись со своими маузерами и винчестерами. Спали братья Никотины,
избежавшие смерти. Фонарь чадил, воздух в караулке сделался густым и
тяжелым, время шло к рассвету, а мы все сидели и говорили - не могли
наговориться.
серость лежала на его лице, а во взгляде все время проскальзывала то ли
чрезмерная усталость, то ли страдание. И смех его звучал невесело. Словом,
вызывал беспокойство; даже совестно делалось при моем-то крепком здоровье.
полтора.
кто-то громко скомандовал: "Собирайсь!" Видимо, уводили по черкесской тропе
группу Тимощенко.
щекой на помятую кубанку.
окно, протер его: по ту сторону стен все побелело - деревья, земля, лужок
перед караулкой. Падал тяжелый мокрый снег. Низкое небо цеплялось за
верхушки пихт. Ранняя зима. Самое опасное время в горах.
свои высокие ноги, а все равно скользил, спотыкался, едва не падал. Под
снегом скрылись мокрые камни, хрупкие ветки, сама тропа. Не дорога -
мучение. А сверху все сыпало, вдогонку нам тянуло холодным ветром. Зима
подгоняла.
горах. Киша отрезана. Умпырь тем более. Хорошо, что Данута с Мишанькой
вовремя уехали.
Посняков Андрей
Андреев Николай
Володихин Дмитрий
Каргалов Вадим
Акунин Борис
Никитин Юрий