мы скажем? У нас с тобой есть еще время. Давай-ка сходим в кукольный зал,
посмотрим один сюжетик, придуманный мною, который мы запустим сегодня в
эфир.
террариумах, среди ярких мхов и лишайников, под светом греющих ламп
двигались чешуйчатые, пятнистые, с переливами и изменчивой нервной окраской
твари, лишь при внимательном рассмотрении являвшиеся людьми в экзотических,
из полупрозрачных тканей, нарядах. Здесь ничто не изменилось с того дня,
когда Белосельцев появился в стеклянном царстве в сопровождении
жизнелюбивого Астроса. Это было удивительно, ибо, казалось, новый хозяин, с
новой идеей, эстетикой и политикой, должен был бы в корне перестроить
фабрику развлечений, отказаться от апофеоза похоти, или "антропологической
коррекции", как назвал одну из своих лабораторий Астрос.
Белосельцева. - Важен не калибр орудия, не разрушительная сила снаряда, а
цель, по которой ведется огонь. А цель у нас, как ты понимаешь, другая, -
сказал он ничего не понимавшему Белосельцеву, подумавшему, что целью
остается все тот же опоенный народ, опустошенными глазами взирающий на
электронное мерцание экранов.
турникетами и кодовыми замками. Буравков сделал несколько магических жестов,
прижал ладонь к стальной сияющей плате, приложил глаз к окуляру,
фиксирующему строение зрачка. Дверь бесшумно раскрылась, и они оказались в
знакомой комнате, напоминавшей врачебный кабинет, лабораторию алхимика, где
среди запахов формалина и тления делались чучела, потрошились птичьи и
звериные тушки. С легким стуком упавшей на пол ложки со стула навстречу им
соскочил знакомый карлик с вишневыми глазами спаниеля, красным ртом и узкой,
от уха к уху, нарисованной эспаньолкой.
Карлик не ответил, лишь улыбнулся, шаркнув кривыми ножками, одетыми в
средневековые, похожие на пузыри панталоны. Белосельцев с удивлением заметил
у него за поясом маленькую шпагу. - Хорош, хорош! - похохатывал Буравков. -
Настоящий Ромео!
все равно. Но наша чекистская работа исключала для меня такую возможность.
Лишь спустя много лет я пытаюсь реализовать свою тайную страсть. Сейчас
покажу тебе мою первую пробу. Конечно, мне очень сильно помог Маэстро, но
есть и мой вклад. Сегодня этот сюжет мы покажем народу. Он называется "Содом
и Гоморра".
кукольные сюжеты способом магического управления миром. Каждый сюжет
иносказательно предсказывал будущее, заманивая еще не существующие события в
магическую ловушку, из которой они, сконструированные маленьким чернобородым
волшебником, врывались в жизнь.
кристаллических пирамид и хрустальных призм стоял "панасоник" с большим
экраном и магнитофонной приставкой. Буравков вставил кассету, удобно
устроился перед экраном, пультом запустил изображение.
мусульманские минареты, и среди сказочных городских нагромождений мерещились
до неузнаваемости измененный Кремль, храм Василия Блаженного, высотное
здание Университета. В городских чертогах, похожих на римские термы или
станции московского метро, проходила оргия. Известные политики, члены
кабинета, думские лидеры всех направлений, либеральные писатели и художники,
облаченные то ли в ночные рубахи, то ли в туники, занимались свальным
грехом. Безобразные сцены совокуплений, рукоблудия, лесбийские соития
женщин, педерастические страсти мужчин, привлеченные для любовных утех ослы,
собаки, тельцы - все это клубилось, издавало стоны, вопли, сладострастные
рыдания.
картонным нимбом. Он созерцал ужасную оргию, заламывал руки, предупреждал
грешников, что чаша его терпения переполнена, и если бы не находился среди
горожан последний и единственный праведник, то гнев Господень излился бы на
город огненной смолой и падучей испепеляющей звездой.
монашеском балахоне, с веригами, истязал себя железными прутьями, ложился на
гвозди. Вставал на всенощную молитву перед гробом, где, окруженный свечами,
в доспехах римского воина, мертвый, лежал Граммофончик. Праведник припадал к
нему, лобызал холодный, под легионерским шлемом, лоб, постепенно стаскивая с
себя балахон, и вдруг улегся в гроб к Граммофончику, демонстрируя страшное
грехопадение, свою некрофильскую сущность.
страшен в гневе, посылал проклятья провинившемуся, погрязшему в блуде
городу. Насылал на него карающего Ангела Отмщения.
пятнистой военной панаме, похожий на Шамиля Басаева. У него были
перепончатые крылья, как у летучей мыши. Он держал у груди чашу, черпал из
нее огненную жижу, метал вниз на город, и здания взрывались, окутывались
пожарами, погребли под собой нагрешивших мужчин и женщин. В багровом небе
темными контурами возвышались мечети, пагоды, кремлевские башни.
грешников, - Ангел Заступник с лицом Избранника, с белыми, сложенными за
спиной крыльями. Ангел уверял, что в городе еще оставалась одна праведная
душа, и Содом не заслуживает истребления. Господь Бог удивился сообщению
Ангела, но смилостивился и велел ему лететь и остановить истребление города.
чеченским носом Ангел Мститель схватился с белокрылым Ангелом Заступником.
Эта схватка с ударами крыльев, с приемами дзюдо, с подножками и кувырками,
окончилась победой светлого Ангела. Он вырвал из рук Басаева чашу гнева и
откинул ее далеко за горизонт.
дымящийся город. Из-под развалин вывел на свет праведную душу - девочку в
коротеньком платье, с челочкой, с узкими японскими глазками, похожую на
известную либеральную депутатку. Счастливые, взявшись за руки, шли по
улицам. Прощенные, раскаявшиеся в грехах жители, напоминавшие деятелей
партий, парламентариев и министров, провожали их восторженными песнопениями.
оглядывался на Белосельцева:
ужас, ибо метафора была им разгадана, взрывы в Печатниках могли прогреметь
уже нынешней ночью, - замечательный, остроумный сюжет. Превосходит все, что
я видел в этой программе прежде. Астросу до тебя далеко.
нос от прилива тяжелой крови набряк и стал фиолетовым. - Слышишь, Маэстро?..
Покажи проклятому олигарху, что мы умеем выбивать показания!.. Пусть скажет,
где у него недвижимость на Кипре!.. Пусть назовет посредников в "Бэнк оф
Нью-Йорк"!.. Пусть перечислит подставные фирмы по перекачке нефти и газа!..
где лежала кукла Астроса, удивительно точно передававшая его жизнелюбивый
лик, кисельно-молочный цвет лица, пышное сытое тело. Стал топтать,
тормошить, рвать на куски несчастную куклу, издавая тихое урчание хорька,
терзавшего курицу, у которой на прокусанном горле выступили капельки крови.
Бил ее маленьким злым кулачком в холеное лицо. Вонзал отточенный каблучок.
Выхватил шпажку и пронзил матерчатое чучело так, что из него полетели
опилки. Утомившись от пытки, тяжело дыша, яростно сверкая фиолетовыми
выпуклыми глазками, накинул на шею кукле капроновую петлю, захлестнул на
гвоздь, вбитый в стену, умело поддернул. Астрос закачался в петле, медленно
вращаясь, свесив вдоль тела бессильные руки, на которых поблескивали
бриллиантовые перстни. Буравков, тяжело дыша, открыв рот, смотрел на
казненную куклу. В глубине его пиджака нежно затренькал мобильный телефон.
Он извлек крохотного моллюска с флюоресцирующими капельками света:
сказал?.. Когда?.. Несколько минут назад?.. Хорошо, перезвони, когда
сможешь? - держал в руках умолкнувший телефон. Растерянно смотрел на
Белосельцева. - Следователь позвонил? Сказал, что несколько минут назад
Астрос повесился в камере?
ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ДЕВЯТАЯ
томился Николай Николаевич, но окончательно, с жуткой достоверностью убедил,
что следующий этап "Суахили" предполагает взрывы в Москве. Всемогущий "Орден
КГБ", о котором поведал Кадачкин, в обход государственных служб, в обход
федеральной контрразведки, в обход самого Избранника готовил в Москве
апокалипсис. Чтобы сквозь дым и кровавую жижу, среди стенаний обезумевшего
народа захватить Кремль. Белосельцеву казалось, что пророк Николай
Николаевич сквозь тюремную решетку взывает к нему, хочет перед смертью
посвятить в священную тайну. И, желая добиться посещения тюрьмы, Белосельцев
отправился к Копейко, который навещал Зарецкого в "Лефортово", добывая у
заточенного олигарха какие-то последние секретные сведения.
оказался в бывшей резиденции Зарецкого, в замоскворецком "Доме приемов",
известном своими тайными совещаниями, шумными празднествами, элитными
обедами, выступлениями знаменитых певцов и поэтов, находившихся на
содержании у магната. Белосельцев заторопился в заповедный район Москвы,
где, окруженный старинными парками, ветхими церквами, теремами времен
Алексея Михайловича, особняками в стиле ампир, находилась резиденция, -
нежно-бирюзовые, с белой лепниной палаты, окруженные чугунной решеткой.
Каменистый Артем
Шилова Юлия
Сертаков Виталий
Флинт Эрик
Сертаков Виталий
Пехов Алексей