Чтение 77–й страницы книги ~Подставная фигура.~

выпрямился и построжал лицом.

- Какого парня?

- Про гондона. Как его звали? Зачем он пришел к Глебу? Кто его знает?

На не отягощенном интеллектом лице свидетеля отразилось заметное
напряжение. Но потом он путано и косноязычно, бесконечно отвлекаясь, изложил
то, что относилось к личности мелкого рэкетира по кличке Савик.

Когда допрос был закончен и протокол подписан, Фокин обошел стол и сел
рядом с опасливо отодвинувшимся свидетелем.

- Молоток, все хорошо запомнил. Подработать хочешь? И защиту у меня
получить в случ-чего?

- Ну... Кто ж не хочет?

- Тогда походи по ларькам, покрутись в "Миранде", разузнай, кто он такой,
этот Савик: как фамилия, где живет... Спросят: зачем - говори, что хочешь у
него ручку выкупить.

На лице Кукуева отразились радость и опасения. Фокин вынул из кармана два
червонца.

- Узнаешь, еще тридцатник получишь. Ничего не сделаешь - ноги выдерну!

Это решило дело: кнут и пряник помогали и в куда более сложных ситуациях.

Кукуев позвонил уже через день, они встретились в пельменной с водкой на
розлив.

- Я его еле узнал, начальник! - взахлеб говорил Кукуев, глотая пельмени.

- Он раньше серый какой-то был, маленький, как чинарик... А теперь...
Пальто классное, тачка импортная, телка красивая жопой туда-сюда... Даже с
морды как-то поменялся: важный такой стал, хозяином ходит, смотрит свысока,
меня и не узнал! Да! Прыщ на побородке свел!

- Номер машины запомнил? Кукуев довольно усмехнулся.

- Чай не денатурат пьем...

Он достал замызганный спичечный коробок, на котором были нацарапаны цифры
и буквы, - а взамен получил обещанные тридцать рублей.

Через час Фокин читал справку на Савицкого Василия Сергеевича, 1976 г.
рождения, проживающего в 3-м Дорожном проулке, дом 9, квартира 11. К справке
прилагалась копия фотографии с паспортной формы № 1. Какой-то задроченный
недоносок с помойки - узкий лоб, нос пуговкой, будто высверленные буравчиком
глаза, маленькая скошенная челюсть...

Образование - десять классов, не судим, не женат, по месту прописки живет
с матерью, работал шофером в налоговой инспекции, в настоящее время - без
определенных занятий, компрометирующими данными районный уголовный розыск не
располагает...

Проверка подтвердила эти данные, но и добавила новые: недавно Савицкий
переехал в двухкомнатную квартиру на Кировоградской-16, обзавелся
подержанной "Вольво-460" и появляется везде в сопровождении ранее судимых
Хворостова и Трегубенко.

- Интересно, - процедил Фокин. - Надо присмотреться к этой компании...

Он распорядился о дальнейшей разработке Савицкого, но через три дня от
наблюдателей поступило сообщение, что Савик ни к матери, ни в новую квартиру
не приходит, в "Миранде" не появляется и установить его местонахождение не
представляется возможным.

* * *

На этот раз Поликарпов Макса не принял. Яскевич и Золотарев жали ему руки
и хлопали по плечу, поздравляли с блестяще проведенной операцией, но лица у
обоих были какие-то кислые. Это могло показаться странным: после получения
Россией кредита на Службу просыпался дождь из звезд, орденов и медалей,
начальники вертели на кителях новые дырки.

Но вскоре причина такого настроения стала понятной.

- Где майор Савченко? - в упор спросил Яскевич. - Почему Веретнев
прилетел из Франции? Где ты пропадал столько дней?

Золотарев после каждого вопроса кивал головой.

- Я же звонил в посольство, просил помощи! - Макс пошел в контратаку. -
Нас преследовали неизвестные люди, поддержки мы не получили и бросились
врассыпную! Я отсиделся в лесу, потом вернулся. Вот и все!

Легенда как легенда. Не очень хорошая, не самая плохая. Смотря как будут
проверять.

- Порядок есть порядок! - хмуро сказал Золотарев. - Внутренняя
контрразведка проведет расследование: неясностей тут быть не должно! Пока
поживете здесь, на территории...

Карданов пожал плечами.

- Пусть проверяют!

Следующие дни он с утра до вечера давал подробнейшие показания.
Расследование вел высокий сухопарый майор по имени Герман Васильевич.
Держался он несколько мрачновато, но достаточно доброжелательно - насколько
это вообще возможно у людей его специализации, привыкших выявлять предателей
в собственных рядах.

- Где вы заметили слежку? В чем она проявлялась? Сколько их было?
Приметы...

Макс отвечал, не вдаваясь в подробности и ссылаясь на плохую память.

- Вы, кажется, подвергались блокаде сознания?

- Да.

- Это могло сказаться на вашей памяти? Макс подумал, что здесь может быть
расставлена ловушка.

- Не знаю, - сказал он. - Я не психолог.

- Как вы расстались с Савченко и Веретневым? Почему столько дней не
выходили на связь? Где именно провели все это время? Приметы
преследователей?

- Я же уже описывал приметы!

- Еще раз, пожалуйста...

Макс знал, что все многостраничные протоколы сверят с показаниями
Веретнева, потом его испытают на детекторе лжи... Но это ерунда - мелкие и
крупные нестыковки, всего только косвенные улики. В худшем случае разорвут
контракт. Лишь бы не направили агентов в Ниццу или Антиб...

На третий день ему разрешили идти домой. Он сразу отправился к Веретневу.
В квартире обладателя многомиллионного состояния ничего не изменилось, там
по-прежнему витал запах табачного дыма, рыбы и выпивки.

- Мне тоже три дня яйца морочили, на полиграф сажали, - сказал Алексей
Иванович, разливая "Кремлевскую" по стаканам. - Ну и что? У меня уже памяти
нет все по минутам помнить! Мы прикрытие обеспечили? Обеспечили. Какого
хрена вам надо? Так и отстали. Он поднял стакан.

- Давай за Володьку!

Пить не хотелось, но Макс выпил до дна.

- Они меня прямо с аэропорта взяли. - продолжил Веретнев и усмехнулся. -
Бриллианты в кармане, ну все, думаю, обыщут - и кранты! А они в карманы
лезть и не думали, норовят в голову забраться по старой привычке: не предал
ли? Не перебежал ли к врагу? А кого я предам? И как перебегу? Хотел бы - так
лет двадцать назад и перебежал!

- Хорошо быть богатым? Веретнев с хрустом жевал редиску.

- А черт его знает...

Он выдвинул скрипучий ящик, порылся в ножах, вилках, открывалках, пивных
пробках и вытащил угловато раздувшийся, перевязанный узлом презерватив.

- Вот они, эти кирпичи... Но продать даже самый маленький будет
проблемой, я узнавал. У нас в ходу совсем другие размеры, раз в десять
меньше наших...

- Это не самая трудная из проблем, - сказал Макс.

- Тоже верно... Я уже каталоги кое-какие присмотрел, журналы, даже
обзвонил пару ремонтных фирм. Помнишь нашу гостиницу? Стены там такие,
рейками крест-накрест выложены...

- Помню.

- Вот я себе такие стены на кухне сделаю, а пол выложу плиткой "под
булыжник", и будет, словно мы сидим и выпиваем где-нибудь во французском
кафешнике, на свежем воздухе.

- Так чего проще, Алексей Иванович, - сел на самолет, и ты уже там... Или
найми толкового архитектора, купи участок на Минском шоссе, построй себе
настоящий фахтверковый коттедж, поставь столики на террасе - а потом
пригласишь нас с Машей!

Веретнев помотал головой.

- Нет. Коттедж, Минское шоссе... Канн. Вся эта фигня не по мне. Вот
смотри: кто при деньгах, все обязательно намыливаются сорваться с родного
места и куда-то уехать.

И уезжают, ну. И получается, что красивая жизнь - она где-то там, где и
до этого была не сильно уродливая. А здесь остается только срач один... Нет,
Макс, я никуда не поеду. Я здесь красоту буду делать!

Макс с сомнением осмотрелся по сторонам. Он был уверен, что квартире
Веретнева не суждено преобразиться.

* * *

Утром Макс позвонил Фокину.

- Ты вернулся? - со странной интонацией спросил тот. - А тебя уже
поджидают!

- Кто? - удивился Макс.

- Приезжай, расскажу. Прямо сейчас приезжай, я закажу пропуск.

Гигант сидел за столом, занимая большую часть тесного пространства. Во
рту он привычно гонял незажженную "бондину".

- Здорово, - сказал майор. - Садись. Если хочешь кофе - вон чайник еще
горячий, рядом банка и сахар.

- Не хочу. Что случилось?

- Многое случилось. Как в том анекдоте: есть новости и хорошие, и плохие.

- Давай с хороших. Плохим я уже сыт по горло.

- Пункт первый. - Фокин выплюнул сигарету в корзину для мусора. -
"Консорциуму" практически хана. Он еще жив, дышит через нос у себя в
берлоге. Но неделю назад их счета в западных банках были заморожены, и все
их партнеры там, - майор небрежно кивнул куда-то в сторону окна, - как-то